Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий

Примерно в 1902 году Шри Ауробиндо послал в Калькутту Бариндру, чтобы помочь Джатиндре продолжить успешно начатую им работу. С появлением на бенгальской сцене Бариндры революционное движение получило новый импульс. Джатиндра установил с ним тесные связи, пользуясь симпатией и поддержкой юристов, врачей, педагогов и т. д., Бариндра же вошел в контакт с учениками и студентами. В движение начали вливаться свежие силы, а в самых различных районах Калькутты стало возникать все больше и больше организаций поддержки революционного движения.

«Едва появившись, эта идея стала набирать силу и объединять вокруг себя уже существующие небольшие группы и ассоциации молодежи, которые не имели еще ясной идеи или четкой программы революционной деятельности, а с теми немногими, которые уже ясно представляли себе революционную цель, были установлены контакты, а впоследствии налажена и организационная связь. Число организаций с каждым днем возрастало»[92 - «Либерейтор», с. 69.].

Назревал раздел Бенгалии. Под давлением неистовствующей оппозиции, протестов и петиций лорд Керзон[93 - Керзон Джордж – видный государственный деятель Великобритании. В 1899–1905 гг. – вице-король Индии (прим. ред.).] решил осуществить ряд реформ. Вся Бенгалия кипела и бурлила, ярость бушевала в ней, как никогда прежде. Шри Ауробиндо понимал, что раздел – это дарованная небесами возможность пробудить народ ото сна. И тогда из Бароды он обратился к революционным рабочим Бенгалии:

«Это прекраснейшая возможность. Продолжайте ваши выступления против раздела Бенгалии. Таким образом мы привлечем на свою сторону большинство рабочих»[94 - Пурани. Жизнь Шри Ауробиндо, с. 68.].

Одновременно Шри Ауробиндо написал на эту тему памфлет, дав ему название «Никаких компромиссов». Вот что вспоминает об этом Абхинаш[95 - Абхинаш Чандра Бхаттачарья – вместе с Бариндрой Гхошем и Бхунендрой Даттом принимал участие в издании «Югантар». Сподвижник Шри Ауробиндо по революционной борьбе (прим. ред.).]: «Он (Шри Ауробиндо) прислал буклет «Никаких компромиссов». Публиковать его никто бы не взялся. В конце концов мы купили строкоотливную машину, верстатку, наборную кассу и прочие типографские аксессуары и в частном порядке с помощью молодого маратха Кулкарни, который был тогда с нами, набрали памфлет. За одну ночь мы изготовили несколько тысяч экземпляров и распространили их среди редакторов газет и прочих известных людей из просвещенных кругов. Мы с Барином доставили памфлет Сурендранату Банерджи, бенгальскому лидеру партии умеренных. Он попросил оставить ему текст памфлета на время для прочтения. Но мы настаивали на том, чтобы он прочитал его немедленно. Он, пролистав брошюру, уже не мог от нее оторваться. Он читал ее с все возрастающим интересом, а прочитав, спросил нас в удивлении, кто автор, «ни один индиец, пусть даже бенгалец, не может так писать по-английски, не умеет так удивительно четко излагать факты и аргументы», – именно такое заключение он сделал. Когда же он услышал, что автор памфлета Ауробиндо Гхош, он сказал: «О да, он единственный, кто может так написать»[96 - «Либерейтор», с. 77.].

Конечно же, работа, которую вела революционная организация в Бенгалии, не всегда проходила гладко. Неожиданно то там, то тут возникали разногласия и сложности. Когда Шри Ауробиндо отправлялся в отпуск в Бенгалию, в его задачу входило сглаживать эти разногласия, способствуя эффективности движения и его прогрессу. Например, Джатиндра, человек чрезвычайно импульсивный, прекрасный организатор, не ладил с некоторыми своими сотрудниками. Слишком требовательный в отношении дисциплины, а возможно, и не всегда тактичный, он вызывал недовольство у многих членов организации, и особенно у Бариндры. И однажды противоречия между ними обострились настолько, что Шри Ауробиндо пришлось срочно взять месяц отпуска (предположительно это случилось в феврале 1903 года) и отправиться в Бенгалию, чтобы примирить двух неуступчивых молодых людей. По приезде он обнаружил, что оба прекрасно справляются со своими обязанностями, а у Бариндры есть даже последователи. В конце концов, выслушав обе стороны, он решил создать комитет из пяти человек, включая сестру Ниведиту и барристера П. Митру, который должен был направлять деятельность всей организации. Позже в Пондичери Шри Ауробиндо заметит: «Деятельность общества под руководством П. Митры значительно расширилась и под конец насчитывала уже десятки тысяч молодых приверженцев, а среди юного поколения чрезвычайно популярной стала газета «Югантар», издаваемая Бариндрой, однако за время моего отсутствия комитет прекратил свое существование, поскольку сохранить согласие между множеством групп было трудно».[97 - Шри Ауробиндо. О себе, с. 69.]

Однако само движение от этих разногласий не пострадало, «поскольку основная идея была выработана, а деятельность множества групп, пусть даже и разобщенных, вела к более широкому и мощному распространению революционного наступления».[98 - Там же, с. 24.]

Когда после создания в Калькутте совета по организации революционной деятельности Шри Ауробиндо вернулся в Бароду, его попросили съездить в Кашмир в качестве секретаря махараджи. Хотя во время путешествия между правителем и Шри Ауробиндо возникло немало трений, поездка эта оказалась весьма примечательной еще одним духовным опытом, который пережил Шри Ауробиндо. По дороге к горе Шанкарачарьи (Тахт-и-Сулеман) он неожиданно и очень явственно ощутил пустоту Бесконечности. Этот опыт оказал сильное воздействие на его сознание, и позднее он описал свои переживания в сонете «Адвайта».

Так мы подходим к решающему периоду жизни Шри Ауробиндо – 1904–1905 гг., во время которого его политическая деятельность, прежде не носившая активного характера, влилась в основной поток индийской политики, с головой погрузив его в водоворот исторических событий. Именно в это время у него появился все возрастающий интерес к йогической садхане. Было время, когда Шри Ауробиндо отвергал любое занятие, уводившее его от реальной жизни или же нацеленное на личное спасение, которое «вовсе не представлялось ему высшей целью и не стоило того, чтобы любой ценой добиваться его ради него самого; более того – личное спасение при том условии, что мир останется предоставленным своей собственной судьбе, воспринималось им как нечто отвратительное»[99 - Шри Ауробиндо. О себе, с. 12.]. Нельзя сказать, что в его взглядах появились какие-то перемены, но, как говорил он сам: «Я решил, что йога, призывающая оставить мир, не для меня. Передо мной стояла задача освободить свою страну. Я воспринял эту задачу в новом свете, когда узнал, что та же самая тапасья, которую налагают на себя, чтобы уйти от мира, может быть использована для накопления энергетического потенциала и эффективного действия. Я узнал, что Йога дает силу, и подумал, почему бы не овладеть силой, чтобы затем использовать ее для освобождения своей страны?»[100 - Пурани. Вечерние беседы, 2-е изд., с. 200.].

В 1904 году Шри Ауробиндо был назначен проректором колледжа в Бароде. В этом же году по настоянию махараджи ему пришлось совершить поездку в Оотакамунд, чтобы представить исчерпывающий отчет о так называемом «деле Бапата»[101 - «Дело Бапата» – судебное разбирательство, возбужденное против В. С. Бапата – члена администрации Бароды в 1894 г. (Прим. ред.)]. Скорее всего это была его первая поездка на юг.

Шри Ауробиндо присутствовал и на состоявшейся в Бомбее в 1904 году сессии Индийского Национального Конгресса. Председательствовал на ней мистер Коттон,[102 - Сэр Джон Стедман Коттон (1845–1915) – сотрудник ИГС, отличавшийся либеральными взглядами. Один из инициаторов создания ИНК (прим. ред.).] с горечью отозвавшийся об акции правительства, приведшей к разделу Бенгалии.

Йога

Таким образом, Шри Ауробиндо обратился к духовным исканиям, чтобы обрести высшую духовную силу и использовать ее для освобождения страны. Получив некоторые инструкции от одного из местных инженеров по имени Деогхар, Шри Ауробиндо начал практиковать пранаяму, которая в те дни считалась первым шагом на пути к духовному прогрессу. Мы уже ссылались на несколько случаев сверхъестественных ощущений, которые Шри Ауробиндо испытал еще задолго до того, как решил обратиться к йоге. В его жизни случались даже и такие периоды, когда он не слишком верил в Бога,[103 - «Когда в то время я обращался к Богу, едва ли я испытывал истинную веру в него. Во мне жил агностик, атеист, скептик, и я не был абсолютно уверен в существовании Бога вообще… Так что, когда я обратился к йоге, решил заняться ею и выяснить, насколько правильно мое решение, я обратился к Богу с такой молитвой: «Если ты есть, значит ты читаешь в моем сердце. Ты видишь, что я не ищу Мукти. Я не прошу у тебя того, чего просят другие. Я прошу только дать мне силы, чтобы помочь этому народу подняться. Я прошу только позволить мне жить и работать ради этих людей, которых я люблю и которым, молю, разреши посвятить мою жизнь». (Речь в Уттарапаре, полностью будет приведена в книге далее).] однако вера его укреплялась на основе личного внутреннего опыта. Он писал: «В те годы я со своим европейским складом ума не верил в Бога. Однажды будучи в Карнали (неподалеку от Чандода), где было несколько храмов, я зашел в храм богини Кали. Когда я смотрел на ее образ, я почувствовал вдруг ее живое присутствие. Так впервые я поверил в “Божественное Присутствие”».[104 - Пурани. Вечерние беседы, с. 96.]

Шри Ауробиндо написал по этому стихотворение «Каменная богиня».

Все эти и им подобные ощущения (например дух Шри Рамакришны Парамахамсы, попросивший его «воздвигнуть храм») окончательно подтолкнули Шри Ауробиндо к занятиям йогой. Он заметил по этому поводу: «Великие люди не стали бы гоняться за химерой, и если уж существует некая сверхчеловеческая сила, то почему бы не воспользоваться ею и не привлечь ее на благо нашему делу?»[105 - Ниродбаран. Беседы, 2-е изд., с. 201.]

Это простое и бесхитростное начало занятий йогой, которое в итоге привело Шри Ауробиндо к духовным вершинам, заставило его однажды заметить:

«Эта идея пришла откуда-то извне; разум оказался лишь сторонним наблюдателем».[106 - Пурани. Вечерние беседы, 2-е изд., с. 201.]

Стоит еще раз подчеркнуть, что единственной и главной целью его жизни было освобождение его родной страны от оков иностранного правления, и занятия йогой он начал исключительно с этой целью. Позже мы еще вернемся к тому, как со временем его мировоззрение вышло далеко за пределы этой задачи, охватив не только независимую Индию, но и все человечество, весь мир. О результатах же занятий пранаямой Шри Ауробиндо отозвался так:

«Я почувствовал вокруг головы концентрацию электрических зарядов. Передо мной возникали какие-то сцены и образы. Я испытывал мощный приток поэтического вдохновения, потенциал которого казался неистощимым. Позже, в период занятий пранаямой я начал набирать вес, хотя до этого был человеком худым. Кожа стала гладкой и светлой, а во рту, в слюне, я ощутил какое-то новое вещество, с которым, похоже, и связаны были эти изменения. Еще одно любопытное открытие заключалось в том, что едва только я устраивался для занятий пранаямой, как ни один москит не кусал меня, хотя вокруг их вилось огромное количество. Именно в это время я перешел на вегетарианское питание. Оно дало мне ощущение легкости и своеобразного очищения».[107 - Ниродбаран. Беседы, с. 165.]

В действительности, судя по тому, что Шри Ауробиндо сказал спустя годы одному из своих учеников, он не слишком преуспел в результате этих опытов:

«После четырех лет самостоятельных занятий пранаямой и йогой единственным результатом стало улучшение здоровья и приток энергии наряду с другими психофизическими явлениями; однако никакого другого значительного прогресса я не достиг, и это приводило меня в недоумение».[108 - Шри Ауробиндо. О себе, с. 78.]

Он стремился к более высокой и значительной духовной реализации и духовной силе.

В этот период Шри Ауробиндо принял на свои плечи нечеловеческий груз: он занялся созданием тайной революционной партии, продолжая исполнение своих обычных обязанностей в колледже Бароды, плюс к этому – постоянные обращения к нему махараджи с просьбой выполнить ту или иную работу, да еще немало времени занимала Йога, к которой он испытывал все большую тягу. Чтобы лучше понять его состояние в то время, мы приводим здесь письма Шри Ауробиндо к своей молодой жене Мриналини[109 - Изначально эти письма были написаны на бенгальском. Они были захвачены и увезены полицией во время обыска в доме Шри Ауробиндо и его ареста в связи с делом об «Алипорской бомбе». Письма были представлены в суд как вещественное доказательство и именно таким образом увидели свет.]. Эти письма раскрывают всю глубину его любви и заботу о ней, и вместе с этим его страстный патриотизм, растущее устремление к духовному росту и к Божественной реализации и полное всего своего существа Божественной Воле. В этих сокровенных письмах, адресованных любимой жене, он раскрывает свое сердце, и нам представляется редкая возможность заглянуть в лучезарную душу Шри Ауробиндо.

Письма к Мриналини

30 августа 1905 г.

Драгоценнейшая Мриналини!

Держу в руках твое письмо от 24 августа. Какое горе, что твои родители опять понесли тяжелую утрату, правда, ты не написала, кто именно из братьев умер, но если печаль постигла тебя, чем тут можно помочь? Сама попытка обрести счастье в этом мире оборачивается страданиями, ибо страдания неотделимы от счастья. Этот закон относится не только к желанию иметь детей, страдание – это неизбежный итог всех земных желаний.

Вместо «двадцать рупий» я прочитал (в твоем письме) «десять рупий», поэтому и написал, что посылаю тебе десять рупий; если тебе нужно пятнадцать, конечно же, я пришлю пятнадцать. В этом месяце я послал деньги Сароджини, за ту одежду, что она купила для тебя в Дарджилинге. Откуда мне было знать, что ты сама лично одолжила еще денег. За стоимость одежды я перевел пятнадцать рупий, она, может быть, стоит на три-четыре рупии больше, я переведу их тебе в следующем месяце. На этот раз (т. е. в следующем месяце) пошлю тебе двадцать.

Ну а теперь поговорим о деле. Возможно, ты уже поняла, что тот, с кем ты связала свою судьбу, – человек очень странный. Мой склад ума, жизненные цели и сфера деятельности не совпадают с теми устремлениями, которые в настоящее время характерны для большинства людей нашей страны. Во всех отношениях я не соответствую общепринятым нормам. Наверное, тебе известно, как люди обычно отзываются о тех идеях, поступках и чаяниях, которые не укладываются в их понимании. Все это принято называть безумием; однако стоит лишь этому сумасброду преуспеть в своей деятельности, как вместо того, чтобы называть его сумасшедшим, они величают его великим, гением. Но только многим ли удалось преуспеть? На тысячу человек едва ли найдется десяток людей необычных, из них только одному удается достичь успеха. В моей сфере деятельности успех исключен; я не в состоянии отдаться ей полностью, так что иного прозвища, как сумасшедший, мне не заслужить. И конечно же, несчастна та женщина, которая выйдет замуж за сумасшедшего, ибо все надежды женщины связаны с радостями и печалями семейной жизни. Сумасшедший не может подарить жене счастья – он в состоянии только навлечь на нее страдания. Основатели религии индуизма прекрасно это понимали, проникались огромной любовью к людям необычным, их чаяниям и свершениям и высоко ценили таких людей – не важно, гении они или безумцы. Но какое утешение в этом для ужасной женской судьбы? Риши находят такие слова утешения для женщины: «Для тебя, как ни для кого другого, муж твой – это Гуру», которые звучат как единственная мантра для женщины. Жена – это соратница мужа в его Дхарме. Она помогает ему в той деятельности, которую муж избрал для себя в качестве Дхармы. Она помогает ему советом и вдохновляет его, относится к нему, как к Богу, и его счастье, как и его страдания, воспринимает как собственные. Обязанность мужа – найти для себя поле деятельности, обязанность жены – помочь и подбодрить его. Теперь я задам тебе вопрос: что выберешь ты? Путь традиционной индуистской Дхармы или Дхармы в новом, современном понимании? То, что ты вышла замуж за сумасшедшего, – это плоды неправильных поступков в твоей предыдущей жизни. Лучше всего прийти к согласию со своей собственной судьбой, но вот к какому именно? Подчиниться мнению других и тоже принять его за сумасшедшего? Но сумасшедший, скорее всего, последует своим безумным курсом. Ты не сумеешь удержать его – его натура сильнее твоей. Значит ли это, что ты предпочтешь тихо всхлипывать в своем уголке или пойдешь в ногу с ним, – попытавшись стать сумасшедшей женой – под стать безумному мужу, как королева, жена слепого короля, которая прикрыла глаза тканью, прикинувшись тоже слепой? Несмотря на образование, полученное в школе Брахмо[110 - Брахмо (Самадж) – религиозно-просветительская организация, созданная в Калькутте в 1828 г. Раммохан Роем. Члены организации исповедовали монотеизм, отрицали авторитет Вед, включали в свою философию элемент христианства (прим. ред.).], ты все-таки происходишь из индуистской семьи, и кровь индуистских предков течет в твоих жилах, а поэтому я не сомневаюсь – ты изберешь второе.

Я – трижды сумасшедший. Во-первых, я твердо убежден, что какими бы достоинствами, талантами, образованием, знанием и богатством ни наделил меня Всевышний, все это принадлежит Ему. У меня есть право тратить ровно столько, сколько необходимо для поддержания семьи и на самые крайние нужды. Все, что остается, следует возвратить Божественному. Если же я потрачу все на себя, на личные удобства и наслаждения, значит меня следует называть вором. Согласно индуистским священным книгам, тот, кто получает деньги от Божественного и не возвращает их Ему, – вор. До сего дня я возвращал Богу только малую толику, тратя девять десятых на собственные нужды, – таким образом я получил уже все сполна и погряз в мирской суете. Половина жизни уже потрачена впустую; испытать удовлетворение, накормив себя и семью, в состоянии даже животное.

И я наконец понял, что все это время вел жизнь животного и вора. Осознав это, я чувствую раскаяние и отвращение к самому себе; но все, об этом достаточно: я отрекаюсь от этих греховных деяний во имя добра. Отдать же деньги Божественному – значит использовать их на правое дело. Я не сожалею о деньгах, которые отдал Сароджини или Уше[111 - Уша – знакомая или родственница Шри Ауробиндо, подруга Мриналини (прим. ред.).], потому что помощь другим – это составная часть Дхармы, защита тех, кто зависит от тебя, – это великая Дхарма; однако долги не оплачены, если человек отдает только братьям и сестрам. В эти тяжелые дни, когда вся страна подобна нищему, ждущему подаяния у дверей, у меня в этой стране триста миллионов братьев и сестер – и большинство из них умирает с голоду, а многие, ослабленные страданиями и горем, едва влачат жалкое существование. Им необходима помощь. Ну что ты на это скажешь: станешь ли мне женой, готовой вместе со мной делить эту Дхарму? Мы будем одеваться и питаться, как простые люди, покупать только насущно необходимое, отдавая остальное Божественному. Именно этому я намерен посвятить жизнь. Если ты согласна со мной, если принимаешь принцип самопожертвования, тогда мое решение может осуществиться. Ты жалуешься, что не идешь вперед. Вот путь к прогрессу, который я тебе указал. Согласна ли ты вступить на него?

Еще одна глупость овладела мной сравнительно недавно и заключается в том, что любыми средствами я должен достичь непосредственной Божественной реализации. Современная религия сводится к повторению имени Господа в молитвах к Нему в присутствии других и в высказывании своей религиозности перед другими. Я этого не хочу. Если Бог есть, значит нужно найти способ почувствовать Его существование, постичь его присутствие; как бы ни был тяжел избранный мною путь, я пришел к твердому решению неотступно следовать ему. Индуистская Дхарма утверждает, что этот путь нужно искать в самом себе, в своем сознании. Мне дарован и закон, позволяющий следовать этим путем; я соблюдал все предписания и в течение месяца смог убедиться, что слова индуистской Дхармы истинны. Я испытал все признаки, о которых говорилось. Мне бы очень хотелось, чтобы ты выбрала именно этот путь; конечно, ты не сможешь подняться на один уровень со мной, поскольку не владеешь еще всеми знаниями, но ничто не может помешать тебе следовать за мной. Каждый способен достичь совершенства, избрав для себя этот путь. Но чтобы ступить на него, необходимо сделать свой выбор самому. Никто не может принудить тебя силой. Если захочешь, я напишу тебе обо всем подробнее.

И третья глупость: в то время, как другие рассматривают нашу страну как застывшее пространство, скопление долин, полей, рек, лесов и гор, я воспринимаю ее как мать. Я боготворю и поклоняюсь ей, как боготворю и поклоняюсь матери. Как должен поступить сын, видя, что на груди его матери пригрелся демон, сосущий из нее кровь? Будет ли сын сидеть сложа руки, довольный сытой едой и радостями, дарованными женой и детьми, или же бросится на спасение своей матери? Я знаю, что у меня хватит сил, чтобы поднять, возвысить поникшую нацию; но это не физическая сила. Я вовсе не собираюсь сражаться с мечом или ружьем в руках, мое оружие – это сила знаний. Сила завоевателя – не единственная сила, есть еще и сила Брахмана, основанная на знании. Это не новое открытие для меня, я пришел к пониманию этого не вчера – я с ним родился и проникнут им до самого мозга костей. Бог послал меня на землю, чтобы исполнить его великое предначертание. Еще в четырнадцать лет я почувствовал в себе первые ростки этого знания, а к восемнадцати они полностью окрепли и укоренились. Ты слышала рассказ тетушки Н. и поверила, что какой-то злой человек увлек твоего простодушного мужа на путь зла. На самом деле этот твой простодушный муж привел на эту тропу и того человека, и сотни других – будь то к добру или злу – и все еще продолжает уводить с собой тысячи новых людей. Я не говорю, что за годы земной жизни мне удастся успешно завершить начатую работу, но рано или поздно это непременно произойдет. Итак, я снова спрашиваю тебя: «Что ты намерена делать? Жена – это Шакти – сила своего мужа. Ты предпочтешь последовать за Ушей и преклоняться перед европейцами? Останешься равнодушной, уменьшив этим самым силу мужа? Или же удвоишь своей поддержкой силу его устремлений и деяний?» Ты можешь ответить мне: «Что могу сделать я, всего лишь слабая женщина, в решении этой великой задачи? Мне не хватит ни осознанной решимости, ни столь необходимых знаний, я даже помыслить боюсь о всех этих высоких материях». Но и в этом случае есть простое решение: искать убежище в возвышенном, ступить на путь постижения Божественного. Очень скоро это избавит тебя от всех твоих недостатков, ибо страх постепенно оставляет того, кто нашел утешение в Божественном. И если ты веришь мне и прислушиваешься к тому, что говорю я, а не другие, я смогу передать тебе часть своей силы, которая от этого (от передачи) не уменьшится, а напротив только умножится. Мы говорим, что жена – это Шакти мужа, а это значит, что муж видит в жене свое отражение, находит в ней отголоски своих собственных высоких устремлений, удваивая тем самым свою силу. Неужели ты навсегда хочешь остаться тем существом, которое мечтает об одном: одеть красивую одежду, вкусно питаться, смеяться, танцевать и получать всевозможные наслаждения? Такую жизнь трудно назвать прогрессом. Сегодня в нашей стране предназначение женщин сведено к очень узким, нежелательным формам. Оставь все суетное и следуй за мной. Мы пришли в этот мир, чтобы исполнить Божественное предназначение, так давай же приступим к его осуществлению.

В твоем характере есть один недостаток – ты слишком наивна. Ты слушаешь, что тебе говорят другие. А в результате душе твоей нет покоя, ум твой не развивается, и ты не можешь ни на чем сконцентрироваться. Это необходимо исправить; тебе предстоит набраться знаний, прислушиваясь только к одному человеку, настроиться на достижение лишь одной поставленной перед тобой цели, научиться не слышать злословия и насмешек людей и придерживаться избранного пути твердо и спокойно.

Есть, правда, еще один недостаток – не в твоем характере, а в самом времени. А времена в Бенгалии нынче такие: люди не способны прислушиваться к мудрым и дальновидным словам; они смеются над ними и все превращают в забаву – Дхарму, филантропию, высокие устремления, великие начинания, освобождение страны. Легкомысленно усмехаясь, они готовы отвергнуть все серьезное, все, что есть высокого и благородного. В тебе тоже есть этот недостаток, порожденный долгим контактом с школой Брахмо; есть он и в Барине – да и в каждом из нас в той или иной степени, однако в жителях Деогхара он достиг небывалого размаха. Крайне важно с железной решимостью вырвать из сознания этот порок, ты легко сможешь справиться с этим, а едва только научишься мыслить, как раскроется твоя истинная сущность; в твоем характере есть тяга к альтруизму и самопожертвованию, единственное, чего недостает, – так это силы сознания, но эту силу ты обретешь в Боге. Твое служение Богу придаст тебе сил.

Вот в этом и состоит моя тайна. Не посвящая в нее посторонних, поразмысли над сказанным мною спокойно и решительно. Бояться тут нечего, а вот подумать есть над чем. Для начала достаточно полчаса в день посвящать медитациям о Боге, облачив в форму обращенной к нему молитвы свое решение. Сознание твое постепенно окрепнет. Лучше всего всегда обращаться к нему со следующей молитвой: «Позволь мне ступить на путь божественного познания, избранный моим мужем, и разделить его идеи; позволь мне стать его помощником и инструментом в его руках». Согласна ли ты с этим?

    Твой

23 Скотт лейн,

Калькутта

17 февраля 1907 г.

Дорогая Мриналини,

Моя вина в том, что я давно не писал тебе писем. Если ты по доброте душевной не простишь меня, тогда ничто мне не поможет. От того, что вошло в плоть и кровь, в один день не избавишься. Боюсь, мне может не хватить и жизни, чтобы искупить свою вину.

Да, мы заранее договорились о встрече 4 января, но я не смог приехать; поверь, это произошло не по моей воле. Я должен быть там, куда посылает меня Всевышний. В тот раз я не смог следовать своим желаниям – я исполнял Его волю. В настоящее время склад моих мыслей совершенно изменился: большего в этом письме я сказать не могу. Приезжай, тогда я о многом смогу рассказать тебе. Единственно, что с уверенностью могу утверждать в настоящий момент, – отныне и впредь я себе не принадлежу; мне придется послушно следовать туда, куда укажет мне Всевышний, и послушно исполнять то, что он прикажет. Наверное, тебе трудно понять, что скрывается за этими словами. Однако я должен сказать об этом – в противном случае мои действия могут стать причиной твоих жалоб и страданий. Ты можешь решить, что я пренебрегаю тобой, с головой погрузившись в свою работу. Пожалуйста, не думай так. Конечно, я и так повинен во множестве грехов перед тобой, поэтому, вполне понятно, ты не довольна мною; однако я более не свободен – с этого момента и впредь ты должна помнить, что мои поступки зависят не от моего желания, а совершаются по указанию Свыше. Если приедешь, то сможешь лучше понять смысл моих слов. Надеюсь, Всевышний явит и перед тобой свет своей безграничной милости, который он даровал мне, но на все Его воля. Если ты хочешь быть моей женой, раздели со мной мою Дхарму, ты должна сконцентрировать волю, постараться и приложить усилия, дабы Он указал тебе путь Его милости. Никому не показывай это письмо, поскольку все, что я написал в нем, – тайна. Ни с одним человеком я больше об этом не говорил. Это запрещено. Пока все.

    Твой муж

P.S. Я написал Сароджини о наших семейных делах, когда увидишь ее письмо, поймешь, что нет необходимости писать тебе о том же отдельно.

6-е декабря 1907 г.

Дорогая Мриналини!

Твое письмо пришло позавчера; шарф послал в тот же день – не понимаю, почему ты его не получила?

Сейчас у меня нет ни секунды свободной: на мне лежит ответственность за статьи, сложные организационные вопросы по работе Конгресса,[112 - Это письмо написано в спешке накануне открытия сессии Конгресса в Миднапоре, на которой произошло столкновение «умеренных» и «националистов».] устройство дел «Банде Матарам». Я едва справляюсь со всем этим. И в довершение ко всему, у меня есть еще и моя собственная работа, которой нельзя пренебречь.

Можешь ты выслушать мою просьбу? У меня сейчас очень беспокойное время, давление со всех сторон такое, что в пору сойти с ума. А если еще и ты будешь расстраиваться, то это лишь усилит мое беспокойство и тревогу: подбадривающее и успокаивающее письмо может придать мне новых сил, и с легким сердцем я смогу справиться с любыми препятствиями и опасностями. Я понимаю, что тебе не легко жить одной в Деогхаре, но если ты проявишь стойкость духа и укрепишься в вере, тогда страдания не смогут взять над тобой верх. Эти страдания стали твоим жребием с тех пор, как ты вышла за меня замуж. Время от времени нам придется разлучаться, поскольку я не могу, подобно обычным бенгальцам, единственной целью своей жизни считать счастье родных и близких. В подобных обстоятельствах моя Дхарма – это твоя Дхарма; и до тех пор, пока ты не станешь относиться к моим успехам как к своим собственным, выхода не будет. И еще одно: большинство тех, с кем ты сейчас живешь, уже не молоды и даже если подчас они говорят нелестные вещи, если делают несправедливые замечания, не сердись на них. Более того, не считай, что они говорят именно то, что думают, либо говорят это с целью обидеть тебя. Гораздо чаще слова срываются в гневе, а не нарочно – не стоит за них цепляться. Если ты решишь все же, что оставаться там тебе совершенно невозможно, тогда я попрошу Гириш Бабу[113 - Гириш Бабу Босе – друг тестя Шри Ауробиндо (прим. ред.).] организовать приезд твоего дедушки – пусть он побудет с тобой до моего возвращения с сессии Конгресса.