Ревизор: возвращение в СССР 15

Вскоре он вышел с другим доктором и представил ему нас: кто из нас муж, кто брат. Доктор из реанимации тут же переключился на Петра.

– Дежурный врач Волков, – протянул он ему руку. – Знаете, как у нас хирурги говорят? Нет ничего хуже оперировать друзей, родственников и других медиков.

– Что с ней? – спросил Пётр, сильно побледнев. Немудрено, после такого-то начала.

– Вот, и не верь после этого в приметы, – продолжал готовить нас к чему-то Волков. – Если может случиться что-то непредвиденное, то обязательно случится, уже сколько раз убеждался…

Да говори уже! – подумал я, начиная раздражаться. Какой-то предельно странный у Волкова способ объяснять, что с больным. Он так умело нагнетает атмосферу, что ему бы сценарии писать для ужастиков подошло бы очень хорошо… Хотя это пока в СССР совсем невостребованный талант.

– Эта операция проводится под общим наркозом, – наконец, перешёл к сути Волков. – С самого начала начались проблемы. То трубку не могли вставить, потом кровотечение…

– Как она сейчас? – не выдержал я.

– Пришла в себя, в сознании, состояние тяжёлое, но стабильное. Мы проводим антибиотикопрофилактику. Она останется у нас под наблюдением ещё минимум недели полторы.

– У вас все лекарства есть? – поинтересовался я. – Что-нибудь нужно?

– Пока всё есть, – ответил Волков. – Сейчас главное, терпение. Ей понадобится время, чтобы восстановиться.

– Спасибо, доктор, – протянули мы с Петром ему руки на прощанье. – Передайте ей, пожалуйста, что мы приходили и очень за неё беспокоимся, – попросил я. – Пусть ни о чём не волнуется, главное, сама, пусть, поправляется.

– Конечно, передам, – пообещал Волков и вернулся к себе в отделение.

– Ничего же не предвещало, – прошептал Пётр. Для него всё это оказалось как гром среди ясного неба.

– Всё будет хорошо, – сочувственно сказал я и похлопал его по плечу.

– Остаётся большой риск инфекционных осложнений, – зачем-то сказал Инкин коллега.

– Умеете вы успокоить, – укоризненно посмотрел я на него.

– Говорю, как есть, – немного смутившись, ответил он. – Рассчитывайте, что она не скоро в строй встанет. С новорожденным вам самим первое время придётся справляться. В лучшем случае, пока у неё швы зарастут…

– Я родителям позвоню, – задумчиво проговорил Пётр. – Они давно хотели приехать, вчера им сказал, что всё хорошо, сами справимся… А получается, что нет.

Во как! Про родителей Петра я вообще ничего не знал. Уже начал думать, что он сирота. Инку же нельзя спросить, она обидится, решит, что мне так фиолетово, кто родители у ее мужа, что я уже и позабыл. Нельзя же ей сказать, что я в этом теле недавно, и не знаю всего того, что мой предшественник знал? Ну вот теперь и будет хороший повод познакомиться…

– А когда, кстати, нам малыша отдадут? – поинтересовался я примирительным тоном у доктора.

– Думаю, как обычно, на пятый день. С мальчишкой же всё хорошо, – опять сочувственно взглянул на Петра доктор. Вот, чует моё сердце, что-то он недоговаривает.

– Спасибо вам большое, – повернулся я к нему. – Мой номер домашний у вас в ординаторской есть, если что-то понадобится, лекарства там, не знаю, ещё что-то, звоните в любое время дня и ночи. Мы все достанем, хоть, чёрта лысого с Луны.

– Ну раз так… Достаньте, тогда, сразу ей антибиотик импортный, а то нашим печень ей посадим, – сразу оживился доктор. – Перед операцией пила, сейчас только для профилактики будут ещё пять дней давать, а если инфекция какая разовьётся, то там неизвестно, сколько ещё лечить придётся.

Вот же блин! А Волков – молчал, типа, все есть. Что за непонятки? Почему случайный коллега больше заинтересован в выздоровлении пациентки, чем ее лечащий врач?

Мы зашли в ординаторскую. Наш спутник объяснил ситуацию, что у нас есть возможности по импортным лекарствам, и медики всем коллективом начали решать, что лучше приобрести для Инны. Один антибиотик превратился в три разных препарата, видимо, для разных целей. Специально сам записывал названия, чтобы мог потом прочесть.

Ладно, сказал «А», говори «Б». Сейчас доберусь до ближайшего телефонного автомата и буду опять звонить Римме Сатчан. Возможно, в Кремлевской больнице и удастся достать что-то из этого списка.

Римма оказалась дома. Проконсультировался с ней по поводу состояния сестры и лекарств. Одно она мне точно пообещала. Со вторым, сказала, возможно, тоже поможет. Но третий препарат большая редкость, его пациенты сами достают какими-то правдами и неправдами.

Поблагодарил её. И набрал Фирдауса. На импортные «правды-неправды» у меня, из всех знакомых, только он способен. Хотя, можно же еще и генерала Балдина попросить… Ладно, если Фирдаус не справится, тогда уже и его дернем, куда мы денемся.

Объяснил ситуацию, Фирдаус проникся и сразу пообещал поспрашивать среди своей диаспоры, не едет ли кто-то в ближайшее время в Союз. Может, и удастся привезти это лекарство, попросил его, на всякий случай, и второй препарат из списка привезти, что Римма не гарантировала.

Что же делать? А если у Фирдауса не получится? Дернуть все же Балдина? Хотя, что-то я позабыл про другой контакт, к которому вообще ни разу с просьбой не обращался. У нас же есть знакомые дипломаты! Позвонил Шадриным, трубку взяла Виктория Францевна, решил, что это и к лучшему. Рассказал ей всё, как есть, что сестру прокесарили, было кровотечение, состояние стабильно тяжёлое. Но медики ещё намекают на возможность инфекционных осложнений. То ли температура держится высокая, то ли сами что-то накосячили во время операции и уже по опыту знают, что без последствий не обойдётся. Советуют два импортных препарата приобрести, чтобы печень ей не угробить. Она выслушала меня и записала названия лекарств.

– Паш, будем надеяться, – сказала она мне, – что у сестры твоей молодой, здоровый организм и она поправится без тяжёлых последствий. Надеяться надо всегда на лучшее. Но ты правильно делаешь, что не пускаешь ситуацию на самотёк. Это очень разумно. Я попробую вам помочь. Сделаю всё, что смогу.

Заранее поблагодарил её за хлопоты. Эх, надо было вчера начать суетиться. Почувствовал же, что темнят что-то медики. Но ладно, сеть раскинул широко. Может, хоть у кого-то получиться лекарства добыть.

В СССР только так – не имей сто рублей, а имей сто друзей. И чтобы у них связи были хорошие. И тогда сразу возможности широкие будут в сложной ситуации.

Приехали с Петром к нам на Щербаковскую, показал ему, где у нас почтовое отделение, и он побежал звонить родителям.

А у нас у подъезда уже стоит знакомая копейка. Мать с Ахмадом приехали уже. Вот и хорошо.

Поднялся в квартиру, а там все на ушах. Алироевы минут двадцать, оказывается, только как приехали, все ещё не успели наобниматься и встрече нарадоваться.

Только я вошёл, на меня все переключились, накинулись с вопросами. Аришка подскочила, тут же попросилась на ручки. Взял ее, умильная она, все же. Сразу как-то эмоционально полегче стало. Начал объяснять текущую ситуацию.

– Спокойно, спокойно. Проблемы были, операция прошла с осложнениями и длилась дольше обычного, а это общий наркоз. Но сейчас Инна в сознании, отходит от операции, состояние ещё тяжёлое. Нас к ней и близко не пустили. Будем надеяться, что молодой здоровый организм со всем справится. Правда, медики уже предупредили, что восстанавливаться она будет дольше обычного. Посоветовали импортных лекарств достать, мы уже зарядили всех, кого могли, на поиски. Одно точно скоро достанем, по двум остальным очень серьезные люди будут искать, так что, думаю, достанем в течение нескольких дней и эти лекарства.

Все помрачнели. Нехорошо…

– Так что, товарищи, – решил я переключить их внимание, – малыш, первое время, будет на нас. Нам отдадут его на пятый день, я посчитал, это будет среда.

– Искусственного питания надо где-то достать, – сразу озадачилась мама. – Что с детским приданным?

– Мы кое-что уже приготовили, – ответила ей Никифоровна, переглянувшись с Галиёй, – но этого мало.

– Я Аришкины маленькие вещички привезла, и пеленки, – добавила мама. – Полный багажник.

Родька бегал по всей квартире с Аришкой, Тузик за ними. Малому очень нравилось нянькаться с нашей мелкой, сразу почувствовал себя таким взрослым на ее фоне.

– Где нам питания достать? – вопросительно посмотрела на меня мама.

– А какое нам надо? – спросил я.

– Хоть какое. Только не «Малыш», у Аришки от него диатез был.

– Я понял, – ответил я и пошёл опять звонить Фирдаусу.

– Выручай, – умоляюще попросил я его, – сестру ещё какое-то время в больнице продержат, а младенца отдадут в среду. Нам бы детского питания хорошего.

– Какое именно вам надо? – тут же уточнил Фирдаус.