Космолёт за горизонт

Космолёт за горизонт
Шурочка Матвеева

Отправиться на пикник на другую планету? Если заела рабочая рутина и хочется новых эмоций, это сделать легче лёгкого. Особенно когда лучшая подруга – прирождённая авантюристка и всё придумала за тебя. Забыть хоть на недельку о повседневной суете, окунуться в мир приключений и подвигов, простых радостей и ничем не замутнённых эмоций. Ну а мечты… Причём здесь какие-то глупые мечты? Любовь? Не смешите. Кто в наше время верит в такие вещи? Да здравствуют развлечения и горные тропки далёкого-далёкого Скерриха! При создании обложки использованы фотографии из личного архива автора.

***

Эту голографию Кира установила на рабочем терминале давно, даже не вспомнить сколько лет назад. Никто так не делает? Все меняют фон примерно раз в месяца три, так даже психологи рекомендуют. Пусть. Ей не надоедало. Ей не примелькалось. Напротив – смотреть на полуразрушенную, засиженную птицами белую башню было спокойно и радостно. Будто бы возвращало в детство, когда мечты были о воплощенных в реальность сказках, а вселенная, пусть и бескрайняя, казалась чем-то близким, своим. Захотел и в любую сторону отправился, всё тебе подвластно, везде успеешь побывать. Сохраняла в особый альбом изображения мест, особо зацепивших душу. Обязательно. Не в этом году, так в следующем.

Годы шли. И уже понятно было, что во все уголки галактики не успеть даже за сотню жизней. И смешными казались те детские мечты. Жизнь, она ведь не из них строится. А из более простых и важных вещей. И даже их не всегда хватает.

А белая башня стояла на далёком мысе, и ветра крошили её стены, холодные волны с грохотом разбивались о подножие.

Пусть стоит. Ждёт.

Когда-нибудь, может, и дождётся. Кого-нибудь.

У Киры других дел много. Три вялотекущих проекта на основном месте, маячивший на горизонте левый заказ. Мартино соревнование по дельтапластике. К маме бы заглянуть, а то она в своём фермерском раю сама скоро корни в землю пустит.

Вызов от Катьки пришёл среди ночи. Кира, неисправимая «сова», понятное дело, не спала. Но всё равно возмутилась. Слишком уж шикарно смотрелась подруга на экране: загорелая фигуристая блондинка с прорисованным прессом и длинными стройными ногами, ступни которых тонули в облаке серебристо-лиловых брызг, поднятых водными лыжами.

– Мать, – мрачно протянула Кира, старательно изображая зевок и сощуренные спросонья глаза. – У тебя совесть в принципе есть? Я понимаю, что на Каледонии белый день, но так наговорила бы сообщение, а я утром посмотрела бы!

Катька улыбнулась.

– Ой, тебя, птица-ёжик, если напрямую не пнёшь, хрен ты летать станешь.

– А надо? – вяло отмахнулась Кира.

Весёлый порыв ветра взлохматил Катькины волосы, бросил песочно-русую прядь на лицо. Катька фыркнула, смешно встряхнула головой.

– Короче, Склифосовский… Рейс на Скеррих послезавтра в одиннадцать утра. Да, я помню, что в это время ты только продираешь глаза. Ничего, на борту отоспишься. Я забронировала тебе место. С документами у тебя вроде всё в порядке было, верно? В пределах Союза передвижение беспрепятственно?

– Да, но…

Кира ошалело попыталась сложить в голове обрывки извивавшейся с терминала информации. Получалось плохо.

– Вот и славно. Собирайся, и мы тебя ждём. Хорош киснуть. В Скеррихе как раз сезон цветения. Тебе понравится.

– Кать, но… у меня работа!

– У тебя всегда работа. От недельки в самых красивых горах Тридцать второго сектора у тебя только склеенные извилины расклеятся и распрямятся. Будешь лучше функционировать.

– Катя, но…

– Сколько ты уже никуда не выбиралась? Полгода? Не ври, больше. И, вообще, кто мне ныл, что вооот, жизнь заканчивается, ничего-то в ней нет и не будет? Не ты?

– Не я, – из чувства противоречия отмахнулась Кира.

– Вот и не выпендривайся, – заключила подруга и оборвала связь.

Кира откинулась на спинку кресла. Закрыла файл с правками к «Танцевальной алхимии» которую они с Симоной вычитывали уже девятый раз.

Красивая была идея. Расшифровать сигналы танца: звуки музыки, движения танцора – перевести в текст. Потом, быть может, сделать версию для кинестетиков. Если получится. Нет, не просто переписать, а найти те ключевые точки, которые воздействуют на восприятие. Это было сложно и невероятно интересно. И, да, Кира задумывалась об отпуске. Ну, не полноценном, конечно, а так – слетать куда-нибудь на пару дней. К тем же Катьке с Антоном в гости. Но не сейчас же, верно?

Или сейчас?

Эта мысль была не то, чтобы оригинальной. Просто давно забытое ощущение, как будто подталкивает в спину невидимый ветер. Да, вот так просто взять, собрать рюкзак и рвануть в экологически чистый, далёкий от основных турмаршрутов Скеррих. Чтобы – небо с облаками над головой. Острые красные зубы скал. Тайные тропки. Кристальные водопады. Набродиться так, чтобы ноги отваливались. Искупаться в ледяном озерке. Посидеть в хорошей компании у лижущего брёвна костерка. Песен попеть в кои-то веки. И уснуть в гамаке под звёздами. Разве это какие-то неестественные желания? Разве она так уж много хочет?

Рассвет и заспанная Ринка застали Киру увлечённо ковырявшейся в ворохе тряпья всех оттенков хаки. Выбрать из этого что-то подходящее к терракотовым снимкам Скерриха, мелькавшим на терминале, представлялось маловозможным.

– Что ты делаешь? – сонно пробормотала сестра.

– Глупости, – вздохнула Кира. – Разумеется, я делаю глупости. В первый раз в этой жизни, что ли?

Катька оказалась права, Кире как раз хватило дня на сборы. Впрочем, подруга в таких вещах ошибалась редко. Сама она облетела столько планет, что уже даже не хвасталась этими цифрами – боялась испугать собеседника. В юности Кира часто составляла ей компанию, но потом всё закрутилось по-другому. Она выбиралась всё реже, придумывала какие-то нелепые отговорки, потому что настоящие причины Кате казались несерьёзными. А потом на какой-то из дальних, почти не освоенных планет Катька встретила Антона. И каким бы скептиком ни была Кира, всё это слишком походило на судьбу. Надёжный, сильный, привыкший к суровой жизни колонистов, Антон был именно то, что надо. Ветреную самоуверенную Катьку он взял под крыло решительно и непререкаемо. Кира сначала забеспокоилась, даже взревновала. Потом привыкла, а, присмотревшись, поняла, что дружить можно и втроём. В чём-то даже лучше получалось.

Выдав Ринке и Марте целый список инструкций по совместному выживанию, Кира вскинула на плечи старомодный рюкзак (никаких чемоданов на антигравах, а то Катька с Тони засмеют) и села в флаер. Чувствовала себя при этом дурой, которую подбили на ерунду.

Свободной и почти счастливой дурой. Как в юности.

***

Летать Кира любила ещё с детства. Видимо, передалась эта страсть от отца, избороздившего полгалактики в маленьком старкаре-единичке. Привозил ей из поездок всякую ерунду: камешки, зёрнышки неведомых растений, закупоренную в контейнер воду чужого моря. Думал, что Кира будет, как он, наверное. От слабой. вечно болеющей Ринки никто ничего подобного, понятное дело, не ждал, а вот Кира…

Отца уже не было в живых, когда она подала документы в лингвистический. Ей до сих пор казалось, что он её выбора бы не понял. Иногда она сама себя не понимала. И мысль – даже тень мысли – о далёких путешествиях и межзвёздных перелетах до сих пор вызывала в душе какую-то невнятную тоску.

К Дэну Киру когда-то швырнуло по тем же причинам. Было в нём что-то такое… Знакомое с детства. Неуловимо родное. Актёр, музыкант, космический автостопщик и великий забиватор на все правила, Дэниэл Салливан, был именно тем, чего не хватало в Кириной одинокой и размеренной жизни. Она с головой окунулась в его увлечения, жила его интересами, дружила с его друзьями. Может быть, в этом было что-то не совсем правильное. Но Кире нравилось. В конце концов, с Катькой её познакомил тоже именно Дэн.

Место на лайнере экономная Катька взяла в общем салоне. Кира могла бы доплатить и поменять билет, но, подумав, не стала. Перечислила больше денег на Ринкин счёт. Пусть им с Мартой будут тоже весёлые каникулы. С каруселями и большими порциями мороженного. А она как-нибудь так. Если соседи попадутся нормальные, можно будет выспаться впрок. А то потом, зная Катьку, начнётся такой экстрим с дурдомом, что не то, что спать, даже дышать будет некогда. Все примечательности, досто и не досто будут осмотрены, изучены. общупаны со всех сторон.

Кстати, о примечательностях.

Кира откинулась на спинку кресла, надела очки, включила заранее скачанный рекламный буклет Скерриха. До старта ещё оставалось двадцать минут, можно было снова полюбоваться красными скалами, ослепительными снежными шапками вершин на горизонте и попытаться понять, почему выбор неугомонной Катьки пал именно на эту отдалённую от цивилизованных планет экзотику. Что во всём этом могло быть такого особенного, что стоило двух (в Кирином случае трёх) немалых перелётов? Или это была очередная безумная идея романтика Тони?

Планета действительно была очень красива. И очень похожа на Землю. Если точнее – на Землю прошлого, ещё не превращённую в один огромный мегаполис. Природа Скерриха была практически нетронутой. Когда-то жадные до любых ресурсов земляне радостно колонизировали каждый новый мир, более или менее пригодный для жизни. Потом выяснилось, что таких миров во вселенной не так уж и мало. Тратить лишнее не хотелось никому, так что основные финансы потекли в ближайшие к Солнечной системе колонии. Скеррих остался исключительно для туристов, да и то пользовался популярностью разве что у экстремалов и всяких там просветлённых, ищущих особенной атмосферы для своих медитаций и прочих благоглупостей.

Буклет оказался дешевенький. Из тех, что студенты на коленке клепают. Много пейзажей, понадёрганных из мегасети. Какая-то этническая ненавязчивая музыка. Улыбающиеся лица «самых квалифицированных проводников» на фоне многоступенчатых водопадов. Хрупкие, словно из бумаги вырезанные домики, парящие над цветущими полями, или наоборот затерянные в лесной глуши среди высоких сосен. Много света и цветов.

И никакой объективной информации. Сплошная лирика.

Кира отключила рекламу и сняла очки.

Сосед уже пришёл. Молча занял своё место и уткнулся в планшет. Кажется, с ним всё-таки повезло.

Кира скользнула рассеянным взглядом по невыразительному лицу, расстёгнутому вороту куртки из модного электрика и тонкому, прозрачному как стекло планшету. Кира такие не любила, предпочитая надёжные уродливые неубивайки. Ну и что, что не в тренде, зато практично. Можно ронять, совать под подушку, использовать как поднос, а то и треснуть по черепу какого-нибудь разбойника. Разбойники Кире пока не встречались, но она не теряла надежды.

Объявили старт.

В отдельной каюте можно было бы наблюдать феерическое зрелище в иллюминатор, в общем салоне окна предусмотрительно затемняли. Мало ли у кого какие фобии и прочие нежелательные реакции обнаружатся. Было чуть-чуть жаль. Зато план по старательному высыпанию можно было начинать воплощать в жизни прямо сейчас.