«Будем надеяться на всё лучшее…» Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева. 1938–1999

Дорогой Исаак Уриелиевич!

Плохо себя чувствовал в последнее время – болела язва двенадцатиперстной кишки (нарушил диету при переезде на дачу в Сестрорецк). Поэтому запоздал Вам с ответом. В прошлую субботу[1 - То есть 24 мая 1947 г.] получил № «Вопросов истории»[2 - Журнал «Вопросы истории» был основан в январе 1926 г. под названием «Историк-марксист», после неоднократных реорганизаций и переименований с сентября 1945 г. начал выходить под современным названием. В редколлегию журнала до февраля 1949 г. входили И. П. Волгин (главный редактор), Е. Н. Городецкий, Е. А. Косминский, Ил. А. Кудрявцев, И. И. Минц, З. В. Мосина, А. М. Панкратова, М. Н. Тихомиров, В. М. Хвостов.] с рецензией на «Культуру Руси»[3 - См. рецензию М. Н. Тихомирова на книгу Д. С. Лихачева «Культура Руси эпохи образования Русского национального государства. (Конец XIV – начало XVI в.)» (Л.: Госполитиздат, 1946): Вопросы истории. 1947. № 4. С. 119–122. Об авторе рецензии, авторитетном члене редколлегии журнала «Вопросы истории», биографическую справку см. на с. 126–128 наст. изд.] и тотчас же написал ответ[4 - Ответ на рецензию Тихомирова Лихачев также отослал Н. К. Гудзию для возможной публикации в журнале «Советская книга» (см. письмо Гудзию от 26 мая 1947 г. на с. 85 наст. изд.).«Ответ профессору М. Н. Тихомирову» Д. С. Лихачева был опубликован в № 11 «Вопросов истории» за 1947 г. в разделе «Письма в редакцию» (С. 154–157), дискуссия завершилась публикацией ответа Тихомирова на замечания Лихачева (см.: Тихомиров М. Н. Еще несколько замечаний о «Культуре Руси эпохи образования Русского национального государства» // Вопросы истории. 1947. № 11. С. 158–159).], который послал Волгину[5 - Волгин Игорь Петрович (1879–1962) – историк, общественный деятель, академик АН СССР (с 1930), вице-президент АН СССР (1942–1953), лауреат Ленинской премии (1961). В 1945–1949 гг. главный редактор журнала «Вопросы истории».], Городецкому[6 - Городецкий Ефим Наумович (1907–1993) – историк, специалист по истории СССР; доктор исторических наук (1964). С 1927 г. член ВКП(б) (КПСС), с 1942 г. сотрудник аппарата ЦК ВКП(б), преподаватель Высшей партийной школы и Академии общественных наук при ЦК ВКП(б), участник Великой Отечественной войны, во 2?й половине 1940?х гг. лектор ЦК ВКП(б), заместитель заведующего отделом науки Управления пропаганды и агитации. Лауреат Сталинской премии (1943). Член редколлегии журнала «Вопросы истории».] в ЦК и в редакцию с просьбой напечатать. В рецензии мне приписан безумный тезис о превосходстве др[евне]русск[ой] культуры над западноевропейской, мои фразы переделаны, вырваны из контекста, оборваны на запятой. Я это все вскрыл и показал невежество (элементарное невежество Тихомирова). Так как недобросовестность рецензента совершенно явная (в цитатах из меня заменяет одни слова другими и т. п.), то надеюсь, что редакция напечатает ответ, если же откажется, то обращусь с жалобой к Вавилову[7 - Вавилов Сергей Иванович (1891–1951) – физик, общественный деятель и популяризатор науки, академик (с 1932), президент АН СССР (с 1945), лауреат четырех Сталинских премий.], так как Вавилов недавно в № 1 «Сов[етской] книги»[8 - «Советская книга» – критико-библиографический журнал, выходивший в Москве с января 1946 г. по август 1953 г. и публиковавший критико-библиографические статьи, обзоры, рецензии на книги по истории, философии, экономике, праву, психологии, литературе, языкознанию, искусству, педагогике, физике, химии, геологии, географии, технике, главным образом – научные. Главным редактором первоначально был А. М. Еголин, а с 1947 г. его место занял П. Ф. Юдин.] писал, что на недобросовестные отзывы ответы авторов должны печататься[9 - Постановления ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», «О кинофильме „Большая жизнь“» (август – сентябрь 1946 г.) отразились на редакционной политике ежемесячного критико-библиографического журнала «Советская книга». С января 1947 г. журнал стал органом АН СССР и входящих в ее состав отделений и научных учреждений. Журнал был призван «покончить с аполитичностью» и сосредоточить внимание на «обозрении и оценке научной литературы». В связи с произошедшими изменениями С. И. Вавилов написал статью «Несколько замечаний о книгах», в которой, в частности, сообщалось: «Существует старый и едва ли правильный обычай для авторов не отвечать даже на явно ошибочные рецензии. С этим обычаем надо покончить, ответы авторов на необоснованные рецензии должны, несомненно, публиковаться в том случае, если ошибка критика несомненна» (Советская книга. 1947. № 1. С. 18).]. Ответ же мой имеет не только личный интерес, но и общественный, поскольку в моем ответе затронуты принципиальные вопросы (я пишу о том, как следует ставить вопрос об отставании русской культуры – при общем отставании были стороны, в которых Русь опережала З[ападную] Е[вропу] – образование централиз[ованного] гос[ударства], что является несомненно и фактом культуры).

Главы Еремина[10 - Еремин Игорь Петрович (1904–1963) – литературовед, доктор исторических наук (1937). Сотрудник ИРЛИ (с 1934, научный сотрудник Отдела древнерусской литературы с 1937); преподаватель ЛГУ (с 1938), где читал курс истории русской литературы XI–XVIII вв., вел спецкурсы и спецсеминары по истории древнерусской и украинской литературы, в 1950–1960 гг. декан филологического факультета, в 1957–1963 гг. заведующий кафедрой русской литературы.] в «И[стории] р[усской] л[итературы]»[11 - См.: История русской литературы. Т. II. Ч. 1: Литература 1220?х – 1580?х гг. / АН СССР, Ин-т литературы; ред. тома А. С. Орлов, В. П. Адрианова-Перетц, Н. К. Гудзий. М.; Л., 1945.Для этого тома Еремин в разделе, посвященном литературе времени образования национального Русского государства, написал тексты о «Луцедариусе» и «Повести о Дракуле» главы I «Переводная литература конца XV – начала XVI в.; параграфы о «Слове избрано на латыню», «Послании на Угру Вассиана Рыло», старце Филофее, «Сказании о князьях Владимирских», об Иосифе Волоцком главы II «Московская публицистика конца XV – первой половины XVI в.»; § 1 главы IV «Московское летописание и исторические повести конца XV – первой половины XVI в.» (С. 287, 288, 290–292, 297–314, 331, 332).] неплохие, но неплохой была и редакция их. Прочтите же его статью о «Слове о полку Иг[ореве]»[12 - Речь идет о докладе, прочитанном Ереминым 10 июня 1943 г. (во время эвакуации в Саратов) на заседании Ассоциации филологов ЛГУ, Саратовских государственного университета и педагогического института, затем опубликованного в виде статьи. См.: Еремин И. П. Слово о полку Игореве: (К вопросу о его жанровой природе) // Учен. зап. ЛГУ. Л., 1944 (на обложке – 1945). № 72. Сер. филол. наук. Вып. 9. С. 3–18. В докладе Еремин говорил о «Слове» как о произведении ораторского искусства.] («Слово» – написано в традициях византийского светского красноречия) и о «Пов[ести] вр[еменных] лет»[13 - Имеется в виду брошюра Еремина «„Повесть временных лет“: Проблемы ее историко-литературного изучения» (Л.: изд-во ЛГУ, 1946). В следующем письме Лихачев назовет эту работу «формалистской» (с. 27 наст. изд.).]. Иоффе[14 - Иоффе Иеремия Исаевич (1891–1947) – музыковед, искусствовед, педагог. доктор искусствоведения (1940). Преподаватель Ленинградского педагогического института им. А. И. Герцена и исторического факультета ЛГУ, с 1942 г. заведовал кафедрой искусствоведения. Автор работ по истории музыкально-драматического театра и по теории искусства.] когда-то прославился как формалист-загибщик[15 - Здесь и в следующем письме Лихачев использует распространенную с середины 1930?х гг. идеологическую терминологию (формалист-загибщик, формализм). Ни в одном другом письме Лихачева подобной лексики нам не встретилось.] (книжка «Культура и стиль»[16 - См.: Иоффе И. И. Культура и стиль: Система и принципы социологии искусств: Литература, живопись, музыка натурального, товарно-денежного, индустриального хозяйства. Л., 1927.] и др.). Человек он не умный, перепевал немцев (гл[авным] образом, Вёльфлина[17 - Вёльфлин Генрих (1864–1945) – швейцарский писатель, историк, искусствовед, теоретик и историк искусства.]). Очень рад за Д. Н. Альшица[18 - Альшиц Даниил Натанович (лит. псевдоним Д. Аль; 1919–2012) – историк, источниковед, писатель, педагог; доктор исторических наук (1983). Участник Великой Отечественной войны, воевал на Ленинградском фронте. Окончил исторический факультет ЛГУ (1945). Старший (затем главный) библиограф Отдела рукописей ГПБ (1945–1949, 1955–1984). Автор работ по истории России XI–XVII вв.]. Он мне приятен и лично, и как молодой ученый с несомненным будущим. У него и боевые ордена[19 - Альшиц был награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени.], и хорошая научная школа (Приселков[20 - Приселков Михаил Дмитриевич (1881–1941) – историк, источниковед, педагог; доктор исторических наук (1939). Декан факультета общественных наук Петроградского университета (1920–1921), хранитель (с 1924) и заведующий историко-бытовым отделом Государственного Русского музея, в 1928 г. вышел на пенсию. В 1930 г. арестован по делу Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России, приговорен за антисоветскую деятельность к 10 годам исправительно-трудовых лагерей и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения; заключение в лагерь заменено ссылкой в Новосибирск, а затем лишением права проживания в 12 городах; в 1935 г. после многочисленных ходатайств получил разрешение вернуться в Ленинград и возобновить преподавательскую работу в ЛГУ, руководитель студенческого научного кружка, с 1939 г. декан исторического факультета ЛГУ. Реабилитирован в 1953 г. Автор работ по истории летописания, издал неопубликованные труды А. А. Шахматова, реконструировал Троицкую летопись.]). Держится скромно, много работает, не халтурит. Он аспирант в Публ[ичной] библиотеке[21 - В 1947 г. Альшиц окончил аспирантуру ГПБ по специальности «древнерусская рукописная книга» и защитил кандидатскую диссертацию на тему «Приписки к Лицевым сводам XVI в., их происхождение и значение как исторических документов». В декабре 1949 г. обвинен в том, что под видом кандидатской диссертации он якобы написал пародию на редактирование И. В. Сталиным Краткого курса истории ВКП(б), арестован за антисоветскую агитацию и приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей, в 1955 г. реабилитирован и выпущен на свободу.]. Очень надеюсь, что из него выйдет специалист по летописанию. Гудзий[22 - См. биографическую справку о Гудзии на с. 79–81 наст. изд.] говорил мне, что Базилевич[23 - Базилевич Константин Васильевич (1892–1950) – историк, источниковед, педагог. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Старший научный сотрудник Института истории АН СССР (с 1936). Автор работ по социально-экономической истории России XV–XVII вв., о городских восстаниях XVII в. и внешней политике России XV в., учебников по истории СССР для средней и высшей школы.] помещает на мою «Культуру» хорошую рецензию в «Сов[етской] книге»[24 - См. рецензию К. В. Базилевича: Советская книга. 1947. № 3. С. 50–55.]. То же делает в «Вестнике АН» Воронин[25 - См. рецензию Воронина: Вестник АН СССР. 1947. № 5. С. 124–128. См. биографическую справку о Н. Н. Воронине на с. 497–499 наст. изд.]. Боюсь только не испугались бы в «В[естнике] АН» статьи Тихомирова. Кстати, в своем ответе упомянул, что издаваемые Тихомировым «отрывки»[26 - Имеются в виду публикации Тихомирова, на которые он указывал в рецензии на книгу Лихачева: Малоизвестные летописные памятники XVI в. // Исторические записки. М., 1941. Т. 10. С. 84–94 («Повесть о поимании князя Андрея Ивановича Старицкого», «Краткие летописные записки эпохи Опричнины», «Летописный отрывок о постройке городов в Московском государстве» по рукописям из Синодального собрания, хранящегося в ГИМ); Из «Владимирского летописца» // Исторические записки. М., 1945. С. 278–300.] для истории летописания дать ничего не могут, так как по ним нельзя судить о списках, и что издатели Полн[ого] собр[ания] р[усских] лет[описей] потому именно и отказались давно от манеры печатать летописи в извлечениях. Это отход на столетие назад.

Защита откладывается на осень[27 - Защита докторской диссертации Лихачева на тему «Очерки по истории форм летописания XI–XVI вв.» состоялась в декабре 1947 г. на заседании Совета Института литературы (Пушкинского Дома) АН СССР; Лихачев был утвержден ВАК в ученой степени доктора филологических наук 17 апреля 1948 г. (см.: Вестник высшей школы. 1948. № 11. С. 64).], т. к. Гудзий не успеет прочесть работу, а к тому же он должен ехать в июне в Киев. В среду должен получить ответ от Друзина[28 - Друзин Валерий Павлович (1903–1980) – литературовед, литературный критик, поэт, педагог; в 1947–1957 гг. главный редактор литературного журнала «Звезда», назначен после выхода постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» (август 1946); в 1957–1959 гг. заместитель главного редактора и член редколлегии «Литературной газеты», в 1959 г. заместитель председателя правления СП РСФСР. В 1960?х гг. возглавлял кафедру советской литературы в Литературном институте. Поборник жесткой партийной идеологической дисциплины.] (он теперь главное лицо в «Звезде») о согласии журнала печатать рецензию на Вашу книгу[29 - В журнале «Звезда» рецензия на книгу Будовница «Русская публицистика XVI в.» не публиковалась.]. Если не выйдет, то буду помещать в ж[урнал] «Славяне»[30 - Ежемесячный журнал «Славяне», орган Всеславянского комитета (с марта 1947 г. Славянского комитета СССР), выходил в Москве с 1942 г. Закрыт в мае 1958 г. решением ЦК КПСС, с 1959 г. вместо него при Институте славяноведения АН СССР издавался журнал «Советское славяноведение». В журнале «Славяне» рецензия на книгу Будовница не публиковалась.] через Вознесенского[31 - Вознесенский Николай Алексеевич (1903–1950) – экономист, политический и государственный деятель; доктор экономических наук (1935), действительный член АН СССР по Отделению экономики и права (1943), лауреат Сталинской премии (1948). Член ЦК (1939–1949) и Политбюро ЦК ВКП(б) (1947–1949). В 1949 г. арестован по Ленинградскому делу и в 1950 г. расстрелян. Реабилитирован и восстановлен в партии (1954).].

Спасибо за указание о «Галиции».

Привет супруге[32 - Жена Будовница (со 2 апреля 1928 г.) – Ирина Вениаминовна (урожд. Шехтер), работала в Издательстве АН СССР (ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 6. Ед. хр. 55. Л. 1; Карт. 12. Ед. хр. 14. Л. 1). Была знакома с семьей Мандельштам, близкая подруга Е. К. Лившиц, второй жены поэта Б. К. Лившица.]. Я очень жалею, что не повидался с нею, чтобы показать ей наш Музей. Мне было бы самому интересно это, так как ни разу еще в нем не был после войны. Говорят – он в жалком состоянии[33 - В годы Великой Отечественной войны деятельность Литературного музея ИРЛИ была приостановлена, наиболее ценные коллекции эвакуированы, в экспозиционных залах находилась воинская часть. В 1944 г. была организована первая после снятия блокады выставка к 100-летней годовщине со дня смерти И. А. Крылова. Лихачев вспоминал об утрате многих музейных предметов в этот трагический период (см.: Лихачев Д. С. Воспоминания. Раздумья. Работы разных лет. Т. I. С. 268, 280, 281). В числе военных хранителей музея были его директор М. М. Калаушин, хранители Е. П. Населенко, В. М. Глинка, Н. Н. Фонякова; уполномоченным от Президиума АН СССР был В. А. Мануйлов. Восстановление экспозиции началось в 1946 г. (о музее см. более подробно: Агамалян Л. Г. Литературный музей // Пушкинский Дом: Материалы к истории. 1905–2005 / РАН, ИРЛИ. СПб., 2005. С. 354–370).].

Ваш Д. Лихачев 1.VI.47

ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 2 и об. Авторизованная машинопись.

3. Д. С. Лихачев – И. У. Будовницу. Июнь – июль 1947 г

Дорогой Исаак Уриелиевич! Получил Ваши обстоятельные замечания, за которые очень Вам благодарен: все это мне очень нужно[1 - Речь идет о замечаниях Будовница на монографию Лихачева «Русские летописи и их культурно-историческое значение» (1947). Книга, вышедшая в свет под общей редакцией Комиссии АН СССР по изучению научно-популярной литературы под председательством С. И. Вавилова, была подписана к печати 13 февраля 1947 г.]. Большинство замечаний принимаю – они верные. Фраза «среднев[ековье] – это эпоха сталк[ивающихся] контрастов…»[2 - У Лихачева: «Средневековье – это эпоха сталкивающихся контрастов и единоборств», см.: Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение / АН СССР, Институт литературы (Пушкинский Дом). М.; Л., 1947. С. 7. (Научно-популярная серия.)] – нелепа. Получилась же эта нелепость, так как за ней пропущено 7 страниц, в которых я характеризовал основные противоречия средневековья. Затем я решил не брать на себя такой ответственности и выкинул их. Вот и получились бесконечные «поэтому» из одной, по существу пустой, фразы. Вы это заметили опытным глазом, а рецензенты вс? пропустили. Недостатки метода Шахматова у меня охарактеризованы[3 - Шахматов Алексей Александрович (1864–1920) – языковед, историк литературы и русского летописания, приват-доцент Московского университета (с 1890), академик (1894), профессор Петербургского университета (с 1910), директор 1?го отделения Библиотеки Имп. АН (с 1899), председатель Отделения русского языка и словесности Петербургской АН (РАН) (1906–1920). Предложенный Шахматовым метод логически-смыслового анализа летописной записи Лихачев назвал «настоящим переворотом в изучении русской летописи» и подробно охарактеризовал его во введении, отметив некоторую «внеисторичность» метода. См.: Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 14–32 (Введение: Глава 2: История изучения летописи).], но после грубых выпадов против Шахматова Мавродина[4 - Мавродин Владимир Васильевич (1908–1987) – историк, ученик Б. Д. Грекова; доктор исторических наук (1940), декан исторического факультета ЛГУ, заведующий кафедрой истории СССР (1939–1971, с перерывами), заслуженный деятель науки РСФСР (1968). В монографии «Образование древнерусского государства» (Л., 1945) критический метод изучения летописей Шахматова назвал «гиперкритикой» и призвал «к защите источника от источниковедов» (С. 66–67).] и Еремина (см. только что вышедшую формалистскую работу его «Повесть вр[еменных] лет») я убрал соответствующую страницу, чтобы не давать пищи тем из историков, которым легче Шахматова обругать, чем его читать. Фраза об угрозе политической самостоятельности Руси нехороша[5 - Скорее всего, речь идет о главе 4?й «Историческая обстановка возникновения летописания», в которой, характеризуя княжение Ярослава Мудрого, Лихачев писал: «Русский князь блестяще парирует все попытки Константинополя лишить русских церковной самостоятельности и превратить русскую церковь в агентуру Империи. […] Ярославу удается высоко поднять международный авторитет Руси и […] заложить прочные основания русской политической и церковной самостоятельности, русской книжности, русского летописания, русской архитектуры и изобразительного искусства» (см.: Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 47–48).], но идеологический нажим на Русь был очень силен вплоть до XV в. Стремления (отнюдь не реальные и беспочвенные) считать Русь в вассальных отношениях к Византии, безусловно, были. Если хотите – укажу Вам множество фактов. Конфликты Печ[ерского] монастыря с князьями засвидетельствованы не только Патериком[6 - «Киево-Печерский Патерик» – первый и наиболее известный из оригинальных русских патериков, в котором собраны рассказы об основании в середине XI в. Киево-Печерского монастыря и жития его первых подвижников. Сформирован в 1?й трети XIII в.; сохранилось порядка 200 списков патерика, наиболее ранний – 1406 г. В своей монографии Лихачев опирается на издание этого памятника древнерусской письменности под редакцией Д. И. Абрамовича (Киев, 1931).], но и летописью[7 - Имеется в виду Печерский летописный свод, текст которого был реконструирован на основании новгородских летописей Шахматовым и назван им Начальным (см.: Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 95–97). Составление летописи началось при преподобном Никоне Печерском (ум. 1088), сподвижнике преподобного Антония Печерского (основателя монастыря), игумене Печерского монастыря в 1078–1088 гг. Лихачев считал его родоначальником нового жанра в древнерусской литературе – летописания с расположением материала по годовым статьям («от сотворения мира»), а не по княжениям (С. 82–93).], а в ней нет шаблона. А ссылка (дважды) Никона в Тьмутаракань[8 - Монах Никон дважды отъезжал из Киева. В 1061 г. Никон вызвал неудовольствие князя Изяслава в связи с крещением в Печерском монастыре двух киевских вельмож Варлаама и Ефрема и бежал в Тьмутаракань, где основал монастырь и вскоре стал одним из наиболее авторитетных людей Тьмутараканского княжества. Оказавшись вновь ненадолго в Печерском монастыре, в 1073 г. Никон бежит в Тьмутаракань из?за выступления монастыря против княжеских раздоров и нарушения принципа старшинства двумя Ярославичами (см.: Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 83–84).], причастность печерян к восстанию киевлян[9 - Речь идет о восстании в Киеве в 1068 г. Князья Изяслав, Всеволод и Святослав потерпели поражение от половцев, Изяслав и Всеволод бежали с поля боя в Киев, чем вызвали недовольство киевлян, которые собрались на вече и начали требовать от Изяслава раздачи оружия и коней для продолжения борьбы с половцами, но получили отказ от князя. Это стало причиной восстания. Изяслав был изгнан из Киева, а горожане освободили посаженного «в поруб» Всеслава Полоцкого, что приветствовалось монахами Печерского монастыря.], арест игумена Ивана[10 - Князь Святополк воспринимал, по мнению Лихачева, составление в Печерском монастыре Начального летописного свода как политическое выступление против княжеской власти, поэтому игумен монастыря Иван, открыто обличавший князя, был арестован и сослан в Туров (см.: Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 94, 100).] и т. п.? Безусловно – внутри монастыря шла также борьба. Характеристика м[онасты]ря как «органа» киевлян безусловно преувеличена[11 - Лихачев подробно охарактеризовал Киево-Печерский монастырь как центр русского просвещения и летописания 2?й половины XI в. (см.: Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 77–100), подчеркивая, что для монастыря «были обычными всякого рода выступления общественного характера» и особенно часто монастырь выступал на стороне «кыян», поскольку «большинство монахов […] принадлежало к верхам городского общества» (С. 80). Вероятно, эти положения вызвали критику Будовница.]. Повесть 1409 г.[12 - Речь идет о Повести временных лет, вошедшей в московский летописный свод 1409 г., рукопись которого Н. М. Карамзин назвал «Троицкой». Троицкая летопись сгорела во время пожара Москвы 1812 г. вместе с библиотекой Общества истории и древностей российских и реконструирована М. Д. Приселковым (см.: Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 296–305, 437–438).] направлена против московского князя (отражая борьбу церкви и государства), но не против Москвы или москвичей. Со всеми остальными Вашими замечаниями я согласен и очень Вам за них благодарен.

К сожалению, не могу сделать таких же обстоятельных замечаний по Вашей книге[13 - Речь идет о монографии Будовница «Русская публицистика XVI века», вышедшей под редакцией Б. Д. Грекова в 1947 г. (подписана к печати 21 октября 1946 г.).], так как очень заела заключительная и нудная возня с диссертацией: корректуры, аннотации, тезисы и пр. Книга мне очень нравится. Нравится особенно потому, что этими темами до сих пор занимались только литературоведы или, вернее, книговеды, вносившие сюда жуткую наивность. В Вашей книге подкупает цельность всей картины, оценка историка, истолкование всей этой обширной литературы в связи с классовой борьбой своего времени, на широком историческом фоне. Написана книга очень живо и читается с интересом. Крестьянский вопрос в публ[ицистике] XVI в. стал для меня ясен только после Вашей книги. Расхождения у меня с Вами, во-первых, в понимании движения жидовствующих[14 - Жидовствующие – разнородные реформаторские движения (ересь с точки зрения православной церкви) в Новгороде и Москве в XV – начале XVI в., основанные на смешении иудейства и христианства, каббалистики и астрологии. Отрицали многие догматы и обряды православной церкви (см.: Клибанов А. И. Реформационные движения в России. М., 1960; Алексеев А. И. Религиозные движения на Руси последней трети XIV – начала XVI в.: стригольники и жидовствующие. М., 2012 и др.).]. Я ими долго занимался и пришел к убеждению, что это не ересь в нашем смысле этого слова[15 - Для «Истории русской литературы» Лихачев написал раздел «Движение „жидовствующих“ 70–90?х годов XV в.» (Т. 2. Ч. 1. С. 377–383), он видел в движении жидовствующих не столько ересь, сколько «движение вольнодумцев» (С. 377).]. Это умственное течение – отголосок гуманизма[a - Вместо зачеркнутого: «возрождения».], – пришедшее к нам только в интеллигентскую (как и гуманизм на Западе), а не в народную среду (в отличие от стригольничества[b - Вписано Д. С. Лихачевым слева на полях: «Стригольникам жидовствующие сочувствовали, но это не значит, что жидов[ствующие] и стригольники одно и то же. В этом пункте стригольникам сочувствуем и мы с Вами».], [16 - Стригольничество – одна из первых русских ересей, получившая распространение в 1370?х гг. в Новгороде и Пскове и основанная на отрицании законности деятельности пастырей Церкви, собирающих непомерную мзду с живых и мертвых. Будовниц посвятил ересям стригольников и жидовствующих вторую главу своей книги (см.: Будовниц И. У. Русская публицистика. С. 43–65), где характеризовал их «как широкое реформаторское движение, в основных своих чертах напоминающее такие же движения той же поры в Западной Европе» (С. 64).] – действительно распространенного среди широких слоев ремесленников) из Литвы от литовских евреев по преимуществу, захваченных гуманизмом[c - Вместо зачеркнутого: «ренессансом».]. Вот почему движениям жидовствующих сочувствовали и Зосима[17 - Зосима (ум. 1496) – архимандрит московского Симонова монастыря (1485–1490), митрополит Московский и всея Руси (1490–1494); церковный деятель и публицист. В 1492 г. составил пасхалию на «осьмую тысящу лет» (от сотворения мира), в предисловии к которой сформулировал мысль о Москве как «новом граде Константина», ставшую основой теории «Москва – третий Рим».], и Иван III[18 - Иван III Васильевич (1440–1505) – великий князь Московский с 1462 г. Проявлял интерес к духовным спорам и оказывал покровительство некоторым сторонникам движения жидовствующих: его ближайшим сподвижником был Федор Курицын – один из наиболее авторитетных деятелей движения; новгородского протопопа Алексея перевел в Москву и сделал настоятелем Успенского собора; членом московского еретического кружка была сноха Ивана III молдаванка Елена Стефановна, мать внука и наследника Дмитрия (см.: Лурье Я. С. Иван III Васильевич // Словарь книжников и книжности Древней Руси / АН СССР, ИРЛИ; отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 369–371).] – ереси они бы не сочувствовали по положению (где же тут бюргерство?). Ересью все это было объявлено для обвинения… Все, что пишет Иосиф Вол[оцкий][19 - Иосиф Волоцкий (в миру Санин Иван; ум. 1515) – игумен основанного им Волоколамского монастыря, церковный деятель, публицист. Автор «Книги на новгородских еретиков» (= «Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих»), дошедшей до нас в двух редакциях – краткой и пространной – и являющейся одним из главных источников сведений о жидовствующих (см.: Лурье Я. С. Иосиф Волоцкий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 1. С. 434–439).], Геннадий[20 - Геннадий (прозвище Гонзов; ум. 1505) – архимандрит московского Чудова монастыря, архиепископ Новгородский с 1484 г.; публицист, создатель первого полного библейского кодекса, автор посланий; один из главных обличителей ереси жидовствующих (см.: Лурье Я. С. Геннадий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 1. С. 135–136).] и пр. – все вранье. О движении жидовствующих свидетельствуют лучше всего их переводы, их литература: это не литература для широких масс. Конечно, вольное отношение к религии было, но вольность эта не от еретичества (безбожник или вольнодумец – не еретик), а от пронизывавших светских интересов. Я не могу подробно аргументировать Вам здесь свою точку зрения: конспективно, в сильном сокращении она изложена у меня в «Истории русской литературы», [в] части I тома II. Второе мое несогласие с Вами – это по поводу теории «Москвы – третьего Рима»[21 - Лихачев писал об этом в статье «К вопросу о теории русского государства в конце XV и в XVI в.» (Исторический журнал. 1944. № 7–8. С. 31–38).]. Третьим Римом официальными кругами Москва стала называться только при Алексее Михайловиче[22 - См.: Будовниц И. У. Русская публицистика. С. 167–187 (гл. 6 «Москва – третий Рим»).]. Оф[ициальная] же точка зрения в XVI в. отлична от точки зрения Филофея[23 - Филофей (1?я пол. XVI в.) – старец псковского Елеазарова монастыря, публицист, автор посланий. В Послании псковскому дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю Мунехину на звездочетцев (1523 или 1524), написанном в связи с утверждениями немецкого врача и астролога Николая Булева первенства католического Рима в христианском мире, была сформулирована идея «Москва – третий Рим» о переходе опоры христианства к Русскому государству, так как ни первый Рим, ни второй (Царьград) не могли больше играть эту роль. В XVII в., особенно в правление Алексея Михайловича, теория получила широкое распространение и дальнейшее обоснование в публицистике и церковной литературе (см.: Гольдберг А. Л., Дмитриева Р. П. Филофей // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 2. С. 471–473). Будовниц писал о Филофее как писателе, четко сформулировавшем стройную теорию, куда вошли «идеи о всемирно-историческом значении Русской земли» (Будовниц И. У. Русская публицистика. С. 169–179).]. Вообще характеристики, до сих пор принятые, офиц[иальной] идеологии Москвы XV–XVI вв. соединяют несоединимое, уничтожают оттенки[d - Слова «уничтожают оттенки» подчеркнуты двумя чертами.], иногда важные: в посланиях Филофея выражена вовсе не та же самая идеология, что в «Сказании о князьях Владимирских»[24 - «Сказание о князьях Владимирских» – литературно-публицистический памятник XVI в., использовавшийся в борьбе за укрепление авторитета великокняжеской и царской власти. В его основе – легенды о происхождении русских великих князей от римского императора Августа и о приобретении Владимиром Мономахом царских регалий от византийского императора Константина Мономаха.] или в Никоновской летописи[25 - Никоновская летопись – памятник русского летописания XVI в., получивший свое название по одному из списков, принадлежавшему патриарху Московскому Никону (1605–1681). Тема дипломной работы Лихачева в ЛГУ: «Повести о патриархе Никоне» (научный руководитель – профессор Д. И. Абрамович).]. Хотя эти идеологии и родственные, так как все они зависят от средневек[овых] представлений о смене царств. В изучении этих гос[ударственных] теорий следует дифференцировать и дифференцировать! Здесь тоже есть разность идеологий. Филофей и Василий III[26 - Василий III Иванович (1479–1533) – великий князь Московский и всея Руси (с 1505), автор посланий. В одном из посланий сестре Елене Ивановне писал о соблюдении «греческого закона» в Западной Руси (1507).] стоят на разных кл[ассовых] позициях. Знаете ли Вы, кстати, кто такой Максим Грек[27 - Максим Грек (в миру Михаил Триволис; ок. 1470–1555/1556) – греческий писатель, публицист, переводчик. По запросу великого князя Василия III в 1516 г. приехал в Москву для перевода Толковой Псалтыри, в дальнейшем продолжал переводить и исправлять книги для богослужения. Канонизирован Русской православной церковью в лике преподобных.Лихачев в дальнейшем напишет о нем как первом интеллигенте на Руси конца XV – начала XVI в.: «[…] человек итальянской и греческой образованности […] он подвергался гонениям, находился в заключении и был причислен к лику преподобных только после своей смерти. Своею жизнью на Руси он прочертил как бы путь многих и многих интеллигентов» (Лихачев Д. С. О русской интеллигенции // Лихачев Д. С. Воспоминания. Раздумья. Работы разных лет. СПб., 2006. Т. II. С. 386).]? – Посм[отрите] «Ревю дез етюд слав» (простите, у меня нет иностр[анного] шрифта на машинке) 1944 г., т. 21[e - Вписано Д. С. Лихачевым слева на полях: «Там выяснено итальянское имя Максима Грека!»], [28 - См.: Denissoff Е. Les Еditiones de Maxime le Grec // Revue des Еtudes slaves. Paris, 1944. V. 21. F. 1–4. P. 112–120.Статья греко-католического священника, доктора философии и теологии архимандрита Ильи Васильевича Денисова (1893–1971) «Издания Максима Грека», написанная в 1943 г. в Лувенне (Бельгия), посвящена сравнительному анализу состава и содержания двух русских дореволюционных изданий («Сочинения, изданные при Казанской духовной семинарии». Казань, 1859–1862; «Послушник Моисей: Соч. преподобного Максима Грека в русском переводе. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1910). В небольшом предисловии к статье сообщалось о том, что автору удалось установить, что молодой гуманист, секретарь Дж.-Ф. Пико делла Мирандолы Мишель Триволис (Michel Trivolis), затем доминиканский монах, служивший в соборе Сан-Марко во Флоренции, и афонский монах Максим Триволис – это религиозный деятель, известный в России под именем Максим Грек. См. также его монографию о Максиме Греке с историографией и анализом сохранившихся источников о нем: Denissoff Е. Maxime le Grec et L’ Occident: Contribution ? l’histoire de la pensеe religieuse et philosophique de Michel Trivolis. Paris, 1943.]. Это мои главные замечания. Мелочи отпишу потом – пора спать! Хочу написать на Вашу книгу рецензию. Как только я с ней бегло познакомился – сразу же запросил «Сов[етскую] книгу», но ответа не получил, сейчас попытаюсь в «Звезде»; очень хочется пропагандировать Вашу книгу[29 - Лихачев рецензию на книгу Будовница не написал. В журнале «Советская книга» была опубликована рецензия Н. К. Гудзия (1947. № 5. С. 43–47).].

Защита моя задерживается: Гудзий очень занят, боюсь, придется отложить на осень.

Желаю Вам дальнейших успехов. Уже эта Ваша книга будет единственным, широко принятым пособием, а не только исследованием, для лекторов, учителей, студентов и т. д.

Ваш Д. Лихачев

ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 3 и об. Машинопись с правкой автора. Датировано по содержанию.

4. Д. С. Лихачев – И. У. Будовницу 17 января 1948 г

Дорогой Исаак Уриелиевич!

Сердечное спасибо за поздравление. Переживаний на защите было очень много[1 - Официальными оппонентами на защите докторской диссертации Лихачева были Н. К. Гудзий, В. П. Адрианова-Перетц, М. О. Скрипиль, Б. А. Романов. См. также письмо 6 Лихачева Гудзию от декабря 1947 г. (с. 87 наст. изд.).]. Скрипиль[2 - Скрипиль Михаил Осипович (1892–1957) – филолог, педагог; доктор филологических наук (1944). Ученик В. Н. Перетца. Старший научный сотрудник Отдела древнерусской литературы ИРЛИ (1938–1954), и. о. ученого секретаря ИРЛИ (1945–1954), заведующий Сектором фольклора (с 1954); преподаватель ЛГУ (с 1945, с 1946 – профессор).] внезапно прочел совсем другой отзыв, чем тот, который представил предварительно. Я не знал – на какой отвечать, и подверг Скрипиля публичному допросу – о причинах различия (надо сказать, что отзыв, который он прочел, был нормальный, а тот, который представил раньше, – содержал разные гнусности). Отвечал я Скрипилю с раздражением и намекнул прозрачно на то, что он в летописи ничего не понимает и не имеет в вопросе о летописании научной позиции (он двигал против меня то ереминские аргументы, то пользовался Шахматовым). Говорят, что мое раздражение (а я действительно «сорвался») произвело неприятное впечатление на членов уч[еного] совета. Во всяком случае, голосование было единогласным. Очень хорошо и интересно выступал Сиг. Нат. Валк[3 - Валк Сигизмунд Натанович (1887–1975) – историк, археограф, архивист, библиограф, педагог; доктор исторических наук (1936). Сотрудник Петроградского историко-революционного архива (1918–1926); старший научный сотрудник, заведующий сектором истории СССР Ленинградского отделения Института истории АН СССР (с 1936). Преподаватель ЛГУ (с 1923, с 1950 – профессор), МГИАИ (1943–1944).]. Он в известной мере «посадил» Гудзия и Скрипиля. Эти двое выразили разные сомнения по поводу «посольского обычая», но Валк привел разительные доказательства в мою пользу. Я Вам, кажется, не писал о заседании этой осенью в И[нститу]те русск[ого] языка по поводу моей статьи «Русский посольский обычай» (№ 18 «Исторических записок»)[4 - См.: Лихачев Д. С. Русский посольский обычай // Исторические записки. 1946. № 18. С. 42–55.]. Была бурная дискуссия, в результате которой я с помощью Ларина[5 - Ларин Борис Александрович (1893–1964) – социолингвист, основоположник социальной диалектологии, лексикограф, переводчик с литовского, педагог; доктор филологических наук (1947), член-корреспондент АН УССР (1945), академик АН Литовской ССР (1949), заслуженный деятель науки РСФСР (1957). Окончил Киевский университет св. Владимира (1914), ученик В. Н. Перетца. Подготовил к публикации и прокомментировал три зарубежных источника изучения русского языка XVI–XVII вв. – «Грамматика Лудольфа» (1937), «Парижский словарь московитов 1586 г.» (1948), «Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса [1618–1619 гг.]» (подготовлен к печати в 1948, издан в 1959). Лихачев в студенческие годы под руководством Ларина изучал арго; вероятно, под влиянием этих занятий и на основе личных жизненных наблюдений в 1933 г. была написана одна из первых его научных работ «Черты первобытного примитивизма воровской речи» (см: Язык и мышление: Сб. М.; Л., 1935. Т. 3–4. С 47–100).], Филина[6 - Филин Федот Петрович (1908–1982) – лингвист, диалектолог, педагог; доктор филологических наук (1947), член-корреспондент АН СССР (1962). В 1930–1940?е гг. последователь официально признанного в то время псевдонаучного учения о языке Н. Я. Марра. С 1931 г. сотрудник Института языка и мышления (Институт русского языка АН СССР). В годы Великой Отечественной войны участвовал в боях на Ленинградском фронте, демобилизовался в 1946 г. Заведующий сектором диалектологии Института русского языка (с 1946), заместитель директора института (1947–1950). В 1949–1950 гг. ученый секретарь Президиума АН СССР. В дальнейшем директор Института языкознания АН СССР (1964–1968), а затем Института русского языка АН СССР (с 1968).], Иссерлин[7 - Иссерлин Евгения Марковна (1906–1994) – лингвист, лексиколог, диалектолог, педагог; доктор филологических наук (1961). Внештатный сотрудник Института языка и мышления (с 1934), редактор «Словаря древнерусского языка» (с 1940), старший научный сотрудник словарного сектора Института русского языка АН СССР (с 1945), в 1949 г. в группе Словаря современного русского литературного языка. Затем до 1973 г. преподаватель (с 1962 г. профессор) Ленинградского филиала Московского полиграфического института.] и Богородского[8 - Богородский Борис Леонидович (1896–1985) – лингвист; доктор филологических наук (1965). Сотрудник Института русского языка АН СССР (1940–1947), преподаватель (с 1965 г. профессор) ЛГПИ (с 1945).] вышел полным победителем. Если бы мне теперь пришлось писать о русск[ом] посольск[ом] обычае, – я бы имел в два раза больше материала. Ларин, кстати, пишет работу о др[евне]русск[ом] устном языке и собирается опираться на положения моей статьи о посольском обычае. Возвращаюсь к защите…

Диспут длился 4? часа. Все это время мне пришлось стоять на кафедре (таков наш «обычай защиты»). Под конец сильно разболелась поясница.

Очень, очень Вам признателен за все.

Спасибо, что не забываете меня, милый Исаак Уриелиевич!

Желаю Вам полного успеха с историей общественной мысли. Это очень нужная работа, и Вам она удается.

Ваш Д. Лихачев 17.I.48

ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 4 и об. Автограф.

5. Д. С. Лихачев – И. У. Будовницу 11 мая 1950 г

Дорогой Исаак Уриелиевич!

Очень рад был получить от Вас письмецо. Рад был узнать, что Вам хорошо работается и что Вы бодры. Я работаю много, но утомление лишает меня жизнерадостности. Начинают идти бесчисленные корректуры. Через несколько дней ожидаю 15 листов «Слова о полку Игореве»[1 - См.: Лихачев Д. С. Слово о полку Игореве: историко-литературный очерк / Отв. ред. В. П. Адрианова-Перетц. М.; Л., 1950. (Научно-популярная серия.)Будовниц написал рецензию на это издание: Вопросы истории. 1951. № 5. С. 109–114.] и одновременно 60 листов «Повести временных лет»[2 - См.: Повесть временных лет: в 2 ч. Ч. 1: Текст и перевод; Ч. 2: Приложения. Статьи и комментарии Д. С. Лихачева / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц; подгот. текста Д. С. Лихачева; перевод Д. С. Лихачева и Б. А. Романова. М.; Л., 1955. (Литературные памятники.)] (из них 30 п[ечатных] л[истов] петита!), к которым следует составлять указатели (именной, географический и предметный). Доверить никому нельзя.

Рецензию Пашуты[a - Здесь и далее в письмах Д. С. Лихачев склоняет фамилию Пашуто.], [3 - Пашуто Владимир Терентьевич (1918–1983) – историк, источниковед, педагог; доктор исторических наук, член-корреспондент АН СССР (1976). Окончил исторический факультет ЛГУ (1941), ученик Б. Д. Грекова. Сотрудник Института истории АН СССР (с 1948). Автор работ по источниковедению и внешней политике Древней и Средневековой Руси.Речь идет о рецензии Пашуто на т. VII ТОДРЛ (М.; Л., 1949): Пашуто В. За марксистско-ленинскую историю литературы! // Вопросы истории. 1950. № 3. С. 114–120.] прочел сегодня. Очень неприятна его похвала мне. Это вредно и для моих отношений с товарищами по Отделу. Я бы предпочел быть обруганным им.

Кстати, не сказали ли Вы в Редакции Известий ОИФ[4 - Имеется в виду научный журнал «Известия Отделения истории и философии», издававшийся АН СССР (с 1936).], что Орлов[5 - Орлов Александр Сергеевич (1871–1947) – литературовед, педагог; академик АН СССР по Отделению общественных наук (история литературы) (с 1931). Преподаватель (с 1918 профессор) Московского университета (1906–1930); профессор ЛГУ и Ленинградского государственного историко-лингвистического института (с 1931). Заместитель директора ИРЛИ (с 1932), весной 1932 г. создал Отдел (Сектор) древнерусской литературы, который возглавлял до кончины.] выпустил свое второе издание «Слова»[6 - Имеется в виду 2?е издание «Слова о полку Игореве», подготовленное А. С. Орловым (М.; Л., 1946; 1?е изд.: 1938).] после Юговского издания[7 - Югов Алексей Кузьмич (1902–1979) – писатель, литературовед, переводчик; лауреат Государственной премии РСФСР им. А. М. Горького (1972). Врач по образованию, в 1930 г. оставил врачебную практику и всецело занялся писательским трудом, автор биографических книг о К. А. Тимирязеве и И. П. Павлове. Перевод «Слова», сделанный Юговым, в 1945 г. был опубликован отдельной книгой. В древнерусский текст первого издания, издаваемый параллельно с переводом, переводчик внес ряд исправлений, оговоренных в главах «Обоснование перевода» и «От переводчика». В приложении к переводу он опубликовал три своих исследования: «Историческое разыскание об авторе „Слова о полку Игореве“», «О „Золотом слове“», «Троянова земля или Боянова?» Издание сопровождали вступительные статьи А. С. Орлова и Б. Д. Грекова. Перевод вызвал возражения со стороны ученых и переводчиков. Так, Н. К. Гудзий в своей рецензии, отметив положительные стороны работы, подверг критике отдельные положения, в частности касающиеся истолкования им Дива как «Дикого половца», а не как мифологической птицы. Переиздания переводов Югова 1952 и 1953 гг. сопровождало вступление Лихачева, отметившего стремление Югова понять «Слово» как «поэму-ораторию». Югов вносил исправления в каждое последующее переиздание.], но не включил к себе ни одной Юговской конъектуры и даже не упомянул его? Этим, конечно, он проявил свое отношение к Югову.

У нас тишь. Институт медленно, но верно хиреет. Дирекция из принципа «лучше меньше», как мне кажется, искусственно сокращает работу – выпуск продукции. Это уж и все начинают замечать.

Собираюсь поехать на два дня в Псков, чтобы как-то отвлечься от работы. Я ездить очень люблю, но не разрешает здоровье. Я вроде бодливой коровы, которой бог рог не дал. Сейчас у меня болей нет, и думаю, что два дня в отрыве от диетных забот жены выдержу. Правда, в Пскове придется встречаться с Твороговым[8 - Творогов Леонид Алексеевич (1900–1978) – филолог, краевед, собиратель и хранитель древнерусских рукописей, научный сотрудник НИИ книговедения, затем ГПБ (1925–1928). В 1929 г. был арестован и осужден по «академическому делу» (реабилитирован в 1975 г.). С 1945 г. жил в Пскове, работал старшим научным сотрудником Псковского историко-художественного музея, заведующим его библиотекой, в 1947–1949 гг. создал при музее кабинет «Слова», а в 1953 г. – Древлехранилище, в котором собирал коллекцию рукописных, старопечатных и редких книг.] (знаете Вы этого чудака?), а это нужно перенести.

Защищали из моих дипломанток трое[a - Так у Д. С. Лихачева.]. В решении записано две работы печатать. Девушки хорошо поработали. У одной прекрасная голова. Работали по рукописям о Пскове.

Над нашей квартирой раскрыли крышу, а материалов для починки ее не оказалось. Живем, следовательно, вроде как под открытым небом и со страхом ждем дождя (погода пасмурная).

Крепко жму Вашу руку, дорогой Исаак Уриелиевич! Я перед Вами виноват: не ответил Вам на Ваше первое письмо. Но не сердитесь: если бы Вы только знали, как я устал. Вы меня, наверное, простите, когда увидите всю мою «продукцию» этого года, вышедшей в свет! А Ваше письмо было такое милое. Кстати, мое толкование «Задонщины» было впервые опубликовано в «Лит[ературной] учебе» еще до войны[9 - См.: Лихачев Д. С. «Задонщина» // Литературная учеба. 1941. № 3. 87–100.]. Затем оно было отчасти использовано в «Ист[ории] русск[ой] лит[ературы]» (т. 2, ч. 1), затем более полно (без упоминания моей фамилии) в сборнике «Воинские повести Древней Руси»[10 - См.: Воинские повести Древней Руси / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М., 1949. (Литературные памятники.)]. У Варв[ары] Павл[овны][11 - В. П. Адрианова-Перетц.], при всех ее достоинствах, есть свои представления о лит[ературной] собственности, и мне уже приходилось с ней иметь на этот счет неприятные объяснения (и за себя, и за других), в результате которых наши отношения несколько испортились.

Лепко не девица[12 - Имеется в виду Ирина Владимировна Лепко – историк, педагог. Окончила ЛГПИ; ученица профессора В. Н. Бернадского; защитила кандидатскую диссертацию на тему «Летописи о падении Новгорода». Автор статей «Поход Ивана III „миром“ в 1476 г.» (Уч. записки ЛГПИ. 1948. Т. LXXVIII: Кафедра истории СССР. С. 133–165) и «Социально-политическая борьба в Великом Новгороде в 1477–1478 гг. (По летописям)» (Уч. записки Вологодского пед. института. 1951. Т. IX: История. С. 3–57).]. Ей уже лет сорок с хвостом.

Ваш, искренно Вас любящий,

Д. Лихачев 11.V.50

ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 9. Ед. хр. 41. Л. 11 и об. Авторизованная машинопись с припиской автора.

6. И. У. Будовниц – Д. С. Лихачеву 11 мая 1950 г

    Москва, 11 мая 1950

Дорогой Дмитрий Сергеевич,

Обращаюсь к Вам по одному деликатному делу.

Вы в свое время читали мою статью об исторических взглядах М. Д. Приселкова[1 - Речь идет о статье Будовница «Об исторических построениях М. Д. Приселкова» (Исторические записки. М., 1950. Т. 35. С. 199–231) – первой в отечественной историографии, специально посвященной Приселкову.], одобрили ее и даже говорили, что ее следует напечатать. Вернувшись в Москву[2 - В 1948–1949 гг. Будовниц под предлогом поправки здоровья жил в Алма-Ате.], я хотел прочитать ее в виде доклада на заседании сектора истории СССР до XIX в. нашего Института, но этому воспротивился В. Т. Пашуто (в то время ученый секретарь, а ныне парторг сектора), который в общем нашел, что я Приселкова недостаточно «расчихвостил», что его нужно еще главным образом критиковать за… норманизм и прочее в таком духе. Я статью отложил и больше о ней не помышлял.

Между тем вчера при разговоре с Б. Д. Грековым[3 - Греков Борис Дмитриевич (1882–1953) – историк, общественный деятель; член-корреспондент (с 1934), академик (с 1935) АН СССР, директор Института истории в Ленинграде (с 1936) и в Москве (с 1938); в 1946–1953 гг. академик-секретарь Отделения истории и философии АН СССР.] он сам вспомнил о статье (он ее в свое время читал, тоже одобрил и немного использовал во время космополитической дискуссии) и спросил меня, почему я ее до сих пор не напечатал в «Исторических записках». Я ему сказал о возражениях Пашуто, на что он ответил: «Подумаешь, соберите рецензии и печатайте».

Вот в связи с этим я и обращаюсь к Вам: не напишете ли Вы на статью рецензию? Я чувствую, что Вы очень заняты, но, поскольку Вы в свое время статью уже читали, это не отнимет у Вас много времени. К статье прилагаю одно письменное Ваше замечание, относящееся к стр. 5.

Напишите, пожалуйста, не следует ли если не выбросить, то сократить стр. 34–59, посвященные Древнейшему своду; не следует ли кое-что (или много) изменить в той части, где я с Вами полемизирую. Не проявляйте тут ложной скромности. Что бы Вы ни предложили, я все приму с величайшим вниманием, предупредительностью и благодарностью. Наши добрые отношения (которые я высоко ценю и которыми очень и очень дорожу) заранее должны исключить какие бы то ни было недомолвки в наших научных спорах.

Я Вам заранее очень благодарен, но если Вам почему-либо писать отзыв не с руки, или Вы заняты чрезмерно, или же другие какие-либо обстоятельства не позволят Вам выполнить мою просьбу, верните мне тотчас же статью обратно, и не только никаких «претензий» я к Вам иметь не буду, но даже подобия и оттенка неприятного чувства испытывать не буду.

Шлю сердечный привет Вам и всему Вашему семейству

Ваш [И. У. Будовниц]

ОР РГБ. Ф. 602. Карт. 8. Ед. хр. 15. Л. 1 и об. Машинопись.