Инферно Габриеля

– Что у вас случилась? – спросила Джулия, с ужасом оглядывая некогда уютную гостиную.

– Габриель, – глухо ответил Эрон.

– Габриель? Что с ним? Он ранен?

– С ним-то как раз полный порядок! – ответила Рейчел и истерически захохотала. – Не успел и суток пробыть дома. Вот, полюбуйся. Следы его драки с отцом и Скоттом. Дважды успел довести мать до слез.

Эрон гладил Рейчел по спине, стараясь успокоить, хотя у самого вид был мрачный и растерянный.

– А с чего это он? – спросила ошеломленная Джулия.

– Кто знает. Как всегда, завелся на ровном месте. Они с отцом просто разговаривали. Потом у них начался спор. С криком, естественно. Мама встала между ними и потребовала прекратить. Габриель ее оттолкнул. Скотт подскочил к нему и пригрозил, что убьет, если он снова поднимет руку на мать. Габриель молча двинул ему по физиономии и сломал нос.

Часть осколков кофейного столика была запачкана кровью. Между ними валялись раздавленное печенье и разбитые кофейные чашки.

– Он еще и стол разбил? – спросила Джулия.

– Они со Скоттом находились по разные стороны. Когда Габриель ударил брата, тот рухнул на стол… Отец повез Скотта в больницу. Мама заперлась у себя, а я иду ночевать к Эрону. – Рейчел встала и потащила своего парня к двери.

Джулия застыла на месте. Она до сих пор не верила, что все это не кошмарный сон.

– Может, мне поговорить с Грейс? – предложила она.

– Делай, что хочешь. Мне все равно. Я больше не могу оставаться в этом доме! – всхлипнув, выкрикнула Рейчел. – Была семья, и нет семьи. – Схватив Эрона за руку, Рейчел увела его прочь из ненавистного жилища.

Джулия хотела подняться на второй этаж и поговорить с Грейс, но ее внимание привлек доносившийся из кухни шум. Джулия на цыпочках прошла туда. Задняя дверь была открыта. На крыльце сидел человек и пил пиво прямо из бутылки. Предвечернее солнце освещало копну его спутанных каштановых волос. Джулия узнала этого человека, поскольку видела его фотографии у Рейчел. Габриель.

Ее ноги отреагировали быстрее, чем голова. Они вынесли Джулию на задний двор, где она уселась в шезлонг, стоявший почти рядом с крыльцом. Она приняла свою любимую позу, подтянув колени к подбородку, и уставилась на Габриеля.

Он не замечал ее присутствия.

Джулия беззастенчиво разглядывала его, откладывая в памяти каждую черточку его лица. В жизни Габриель был куда красивее, чем на снимке. Правда, сейчас его пронзительно-синие глаза были налиты кровью. Они угрюмо глядели из-под каштановых бровей. Джулия буквально сканировала рисунок его высоких скул, его прямой нос с благородной горбинкой, квадратную челюсть. Она, конечно же, заметила и ямочки на щеках, покрытых двух- или даже трехдневной щетиной. Потом она долго не могла оторваться от изгиба его полных губ, особенно нижней.

В потасовке досталось не только Скотту. Кулак брата оставил заметный синяк под левым глазом Габриеля. Кровь на пораненной правой руке почти запеклась. Джулия не решалась заговорить с ним и очень удивилась, когда он вдруг заметил ее.

– Ты немного опоздала, девочка. Шестичасовое шоу закончилось полчаса назад. – Его голос звучал мягко и был таким же приятным, как и его лицо.

Джулии вдруг захотелось услышать, как этот голос произносит ее имя.

Она дрожала, и он подумал, что ей холодно.

– Тут есть покрывало, – сказал Габриель, кивая в сторону большого клетчатого пледа, валяющегося рядом со ступеньками.

Обрадовавшись, что его гнев остыл, Джулия осторожно переместилась на крыльцо, выбрав табуретку в дальнем углу. «Интересно, он быстро бегает? – подумала она. – Я сумею добежать до мопеда, если он вдруг погонится за мной?»

Габриель встал со ступенек, подал ей плед, а сам пересел на старомодный деревянный стул. Он был весь в черном: черная кожаная куртка, черная облегающая футболка и черные джинсы, делавшие его ноги еще длиннее. Фотографии, которые она видела у Рейчел, были сделаны несколько лет назад. С тех пор Габриель стал выше ростом и возмужал.

Джулии хотелось спросить о причинах сегодняшней ссоры. Узнать, почему он так жесток к своей семье – самой замечательной из всех знакомых ей семей. Но спрашивать об этом ей мешали природная застенчивость и страх. Одно неловкое слово – и его может снова охватить ярость. Молчание ее тоже угнетало, а потому она спросила, есть ли у него открывашка.

Габриель наморщил лоб, затем нашел открывашку в заднем кармане джинсов и бросил ей. Джулия поблагодарила и вновь застыла, не зная, о чем говорить дальше. Габриель нагнулся к полупустой картонке с пивом, взял бутылку и протянул ей.

– Ты, наверное, и открывать не умеешь, – усмехнулся он, забрал у Джулии открывашку, почти мгновенно открыл бутылку и чокнулся ею о свою: – За твое здоровье!

Джулия сделала несколько осторожных глотков, стараясь не закашляться от терпкого горького напитка. Ощущение было настолько непривычным, что она все-таки слегка поперхнулась.

– Это что, твоя первая бутылка пива? – улыбаясь, спросил Габриель. Джулия кивнула. – Что ж, тогда я рад, что помог тебе лишиться пивной невинности.

Джулия покраснела и спрятала лицо за прядями своих длинных волос.

– Слушай, а что ты здесь делаешь? – с неподдельным любопытством спросил Габриель.

Джулия замешкалась, подбирая наиболее удачные слова для ответа:

– Меня пригласили на обед.

«Я надеялась наконец-то познакомиться с тобой», – мысленно добавила она.

– Как ты понимаешь, обед не состоится, – засмеялся Габриель. – По моей вине. Так что, мисс Кареглазка, можешь и это записать на мой счет.

– А вы не хотите рассказать, что у вас тут произошло? – спросила Джулия, старательно прогоняя из голоса дрожь.

– А ты не хочешь рассказать, почему до сих пор не дала отсюда деру? – вопросом на вопрос ответил Габриель.

Его синие глаза смотрели жестко.

Ругая себя за неуместное любопытство, Джулия втянула голову в плечи, надеясь, что ее смиренный вид не даст его гневу разгореться. Какая же она была дура, что не скрылась, едва увидев его на крыльце. Габриель пьян; если он даст волю рукам, ее никто не спасет. Самое разумное сейчас – встать и уйти.

Но она не ушла, а еще через мгновение Габриель вдруг протянул к ней руку и стал медленно, очень медленно убирать волосы с ее лица, откидывая пряди за плечи. Его пальцы излучали какую-то непонятную энергию, перетекавшую ей в волосы и разливавшуюся по всему телу. Джулия пила эту энергию, закрыв глаза и совершенно позабыв про его вопрос.

– А ты пахнешь ванилью, – сказал он, убирая руку.

– Это не я. Это ванильный шампунь для волос.

Габриель допил пиво, открыл новую бутылку, сделал изрядный глоток и только потом взглянул на Джулию:

– Я совсем не хотел, чтобы все так получилось.

– Вы же знаете, они вас любят. Они о вас только и говорят.

– Еще бы! Семейство, ждущее своего блудного сына. А может, демона. Демона Габриеля, или, выражаясь библейским языком, Гавриила. Звучит, однако. – Он горестно рассмеялся и залпом опорожнил бутылку, после чего на ощупь достал еще одну.

– Они были так рады вашему приезду. Потому ваша мама и пригласила меня на обед.

– Никакая она мне не мама. Возможно, Грейс позвала тебя, так как знала, что мне понадобится кареглазый ангел, который бы сдерживал мои дурные порывы.

Габриель нагнулся к ней и дотронулся до ее щеки. Она невольно вздрогнула. Синие глаза «блудного сына» с пьяным удивлением смотрели на нее. Он провел большим пальцем по ее щеке, вбирая жар девичей кожи. Джулии отчаянно хотелось, чтобы этот палец задержался на щеке как можно дольше. Когда же Габриель убрал его, она чуть не заплакала от огорчения.

Габриель поставил недопитую бутылку на крыльцо и порывисто встал: