В объятиях Тени

– Ну, здравствуй, маленькая дрянь, – проговорила она мелодичным звонкими голосом, слегка надавив на нож.

– Поосторожнее, дорогуша, – мягко ответила я, просчитывая в голове варианты развития событий.

– Не смей говорить со мной в таком тоне. Запомни, Тень – мой! Ты поняла меня? Мой!

Ее синие глаза горели самой настоящей яростью. Вот ведь ревность приложила девку.

Стоп. Ревность?

– Ты – тоже наложница? – спросила я, выдохнув.

– Я – официальная фаворитка лайета Дайше, – гордо проговорила она, выпятив грудь вперед.

– И ты – живая? – воскликнула я радостно, словно у меня под горлом лезвие не блестело.

– Конечно, – фыркнула девушка. – А вот ты быстро станешь мертвой, если вздумаешь перейти мне дорогу…

– Убери кинжал по-хорошему, и мы поговорим, – сказала я, немного раздражаясь от угроз. Никогда не любила глупой самоуверенности. Ну, кто нападает в такой позе? Я же сейчас сделаю шаг назад, и она останется одна нелепо махать оружием в воздухе.

– Сначала ты скажешь мне, что все поняла, – настойчиво проговорила красотка.

– Ну, сама виновата, – ответила я, – ума, как у котлеты…

А затем резко схватила ее за запястье той руки, где был кинжал, а другой со всего размаху заехала малышке в глаз. Влад пару раз показывал мне, как правильно бить. Я хоть его науку никогда не использовала, но и не забывала. И вот ведь ирония – все же пригодилось!

Девушка взвизгнула, выронила оружие, схватилась за ушиб и жалобно бросила:

– Нет! Это же лицо!

И тут же выбежала из моей комнаты. Вот так вот. Не зная броду, не суйся в воду возле химзаводу. А вдруг я вообще мастер кунг-фу? Хотя, откуда у них тут кунг-фу?..

Очень быстро об этом инциденте я забыла. Ведь мне предстояло кое-что посерьезнее.

Через десять минут за мной явился уже знакомый стражник и повел прочь из дворца.

– Как вас зовут? – осмелилась я спросить у человека, который уже столько раз сталкивался со мной.

Мужчина бросил через плечо удивленный взгляд. Неужели прежде никто не интересовался его именем?

– Верден, к вашим услугам, шаэр Лера.

А вот меня он знал.

– Ты – местный страж? – уточнила я, пока мы двигались по дорожкам сада к невысокому забору.

– Начальник охраны замка Дайше, – раздался ровный ответ.

О, большая птица! Не просто какой-то там прислужник.

– Послушай, Верден, – начала осторожно я. – А ты, часом не в курсе, есть фаворитка у твоего господина?

– Безусловно, шаэр Лера, – раздался спокойный ответ. – Хотя, мне и не стоит об этом болтать. Но, если в гареме будут проблемы, решать их придется мне. Так что – да. У лайета Дайше есть фаворитка. И вам об этом лучше узнать сразу, во избежание скандалов.

Вот оно что. Но это значит…

– Она у него уже давно? И они вместе, кхм… не одну ночь?..

Страж бросил нам меня чуть насмешливый взгляд.

– Уже слышали сплетни? Что женщины Тени уходят во Мрак после одной единственной ночи?

И, не дождавшись моего ответа, закончил:

– Это глупость. Не верьте россказням. Вот и Эрисса в фаворитках пять лет.

Эрисса. Значит, эту ясноокую цаплю зовут именно так. И они вместе уже пять лет. Да, за это время ночей должно явно было много. И все же это не отвечает на один вопрос:

– А что тогда случилось с той бесчувственной девушкой, что вчера несли по коридору?

И Верден вдруг нахмурился.

– Об этом вам знать не стоит. Случайность.

– Но…

Он резко повернул голову, открывая передо мной массивные двери залы совсем другого дворца. Гораздо больше и внушительнее гаремного.

– Забудьте об этом. С вами такого не случится. Все предосторожности соблюдены.

Я шумно сглотнула. Предосторожности? Это не шоколадную ли таблетку он имеет в виду? Которую я выплюнула?

В смешанных чувствах я вошла в залитое огнями свечей помещение. На одном конце зала стояла огромная круглая кровать, заправленная черным бельем, на полу лежали шкуры животных, на стенах висели щиты и мечи. На другом конце расположился массивный стол, за которым и сидел Леран Дайше по прозвищу Тень.

Как только моя фигура в белых одеждах мелькнула в проеме дверей, мужчина поднял голову и приглашающе махнул рукой. Все внутри меня замерло в странном предвкушении, смешанном с легким страхом. А затем я увидела нечто, заставившее меня в сердцах выкрикнуть:

– Боже, что ты творишь?!

На правой руке, испещренной изломами татуировки, горел красный ожог. Прямо на ладони, с которой он разматывал грязный бинт. Но самое ужасное было не это. Не страшная рана, которой не было еще утром, а то, как она выглядела. Глубокий алый ожег блестел от воспаления, а Леран невозмутимо доставал из подготовленной коробочки серый пепел и древесные опилки и, не поморщившись, сыпал внутрь.

Почти неудержимый порыв помочь рвался наружу. В груди защемило от понимания, что ему больно. И почему я воспринимаю этот так близко к сердцу?

– В смысле? – невозмутимо спросил он, продолжая свое варварское занятие.

Ожог неумолимо загрязнялся, чтобы к утру еще сильнее воспалиться.

– Что за варварство? – воскликнула в конце концов я. Не в силах на это смотреть, сделала шаг вперед и схватила его за руку, стряхивая пепел и опилки.

Глаза Лерана округлились. Он откинулся на спинку стула, смотря на меня, как на диковинного зверя.