Стихийный мир. Султан Эфир

С трудом удалось сдержать ухмылку.

Если я правильно догадывалась, кто-то только что испугался оказаться разоблаченным.

Во мне стойко укоренилась мысль, что это Ягайна натравила на меня бедного машейра. Эфир случайно обронил, что его мать обладает даром звереслышания, в отличие от него. А значит, она вполне могла повлиять на действия Шела.

В любом случае узнать это можно было, лишь вылечив зверя и попробовав поговорить с ним.

– Умею, – кивнула я, бросив короткий взгляд на Ягайну.

Лицо должно было выдать султаншу с головой, но она умело строила лишь холодное удивление.

С этими словами я почти без опаски опустилась возле машейра на колени – тот окончательно потерял сознание и дышал все с большим трудом. Коснулась его огромного пушистого тела ладонью с гарнитуром Венинумары, а дальше сила полилась с пальцев практически сама.

Подарок морских богов работал прекрасно. Алые рубины глаз закрутились, заморгали в оправе из черненого серебра, и раненое тело окутало легкой дымкой, напоминающей водяной пар.

Мне самой все еще не верилось в то, что это и впрямь работает. Но багряные дыры в шерсти машейра затягивались и исчезали, а вскоре зверь задышал ровно и спокойно. Я поняла, что сеанс можно заканчивать, пока тварюшка не очнулась и не откусила мне руку в знак благодарности.

– Потрясающе, – проговорил Эфир, – переводя взгляд со зверя на меня. – Ты и впрямь настолько удивительна, насколько о тебе рассказывают…

В зале к этому моменту уже вовсю шептались. Даже мелкие служки и служанки, что потихоньку просачивались из других помещений, делая вид, что смахивают кисточками пыль с картин и статуй, – даже они замерли и с выпученными глазищами рассматривали меня.

– Можно отправить этого машейра в какую-нибудь клетку до тех пор, пока он не придет в себя и я с ним не поговорю? – осторожно спросила я у Эфира, а тот широко улыбнулся, чуть склонив голову. Белые волосы блеснули золотом и рассыпались по плечу.

– Тебе можно все, Саша. – И щелкнул пальцами.

Тут же несколько командиров подхватили тушу Шела и уволокли прочь. Их зверье послушно следовало по пятам, и не думая ни на кого нападать.

– А теперь пройдем со мной, дорогая гостья, я покажу тебе твои покои, – проговорил он, по-хозяйски взяв меня за руку и уводя прочь.

Я едва успела бросить короткий взгляд на оставшихся в зале девушек, чтобы понять, что никто из них, кажется, не смотрит на меня с раздражением, как на новую игрушку их повелителя. Наоборот, большинство не обращали на меня никакого внимания, а парочка мне улыбнулась. При этом та девица, которую Ягайна любезно представила как любовницу своего сына, вообще весело помахала мне рукой.

– Дурдом какой-то… – одними губами произнесла я.

Начала сказываться усталость. Хотелось куда-нибудь упасть и проспать дня три.

Эфир вел меня по потрясающей красоты замку, в котором было, казалось, не меньше миллиона окон. В каждом коридоре открывался вид на сияющее лазурное небо и солнце, что золотило шпили и крышу.

Но удивительнее всего мне показалось другое. Когда султан вдруг распахнул передо мной большие расписные двери из золота и серебра, а впереди показалась громадная комната с… абсолютно мягким полом, устланным подушками всех цветов и мастей.

– Сними, пожалуйста, обувь, Саша, – с довольной улыбкой протянул Эфир и, не дожидаясь, пока я это сделаю, вдруг сам опустился на колени и обхватил одну мою ногу.

– Что ты делаешь? – ахнула я, чувствуя, как горячие пальцы скользят по лодыжке.

Мне стало ужасно неловко. Я едва не потеряла равновесие, схватившись за стену, и в тот же миг Эфир стянул с меня мягкую туфлю, что была все еще мокрой после моря.

Я ощущала себя просто отвратительно, представляя, как нелепо выглядит сморщенная от влажности ступня. Холодная и некрасивая.

Но, подергав ей в надежде освободиться, я обнаружила, что это совершенно бесполезно.

– Стой смирно, лягушка, – хмыкнул Эфир. И его ладони сжали одновременно мои пальцы и пятку.

Я чуть не застонала от удовольствия. Как же, оказывается, я замерзла!

– Сам лягушка. Отпусти, – выдохнула, не переставая при этом краснеть. – Султан, тоже мне. Хватит трогать чьи попало ноги. Я твоя пленница, причем не самая чистая, надо заметить.

Эфир рассмеялся, а его пальцы прошлись по моей ступне изнутри, перебирая чувствительные точки и нажимая, казалось, на самые приятные из них.

– Знаешь, в чем прелесть быть султаном? – спросил он, и его глубокие синие глаза стали казаться все более золотыми, искры в них плясали и перетекали, словно песок в песочных часах.

– В чем? – невольно спросила я, стараясь не замечать, как увеличивается невидимая аура вокруг мужчины. Как воздух словно становится тяжелее и гуще, оседая на коже мурашками, колючими и одновременно мягкими угольками.

– Можно делать все, что захочешь, – тихо ответил Эфир, не сводя с меня золотого взгляда, от которого и я не могла оторваться. Словно искры в нем обладали гипнотическим эффектом.

Как бы там ни было, это оказалось очень красиво.

А султан тем временем взял вторую мою ногу, стянув с нее туфлю, и проделал те же движения, что и с первой. Я снова сделала вид, что мне ничуть не приятно, а очень даже наоборот, хотя кровь в жилах побежала быстрее. Я согревалась и становилась даже чересчур горячей. В горле застыл тяжелый ком, под желудком стало свинцово и напряженно.

– А теперь можно внутрь, – проговорил тем временем Эфир с легкой хрипотцой, его взгляд при этом упал на мои губы.

Я отвернулась, и зря. Потому что султан легонько толкнул меня в спину, а я полетела вперед, представляя, что вот-вот ударюсь об пол. Но мгновение спустя утонула в мягкой перине, будто сотканной из шелка. Эта перина тянулась на всю огромную комнату, куда меня привели, а редкие предметы меблировки располагались прямо на ней.

– В этих покоях не нужно стоять, моя дорогая, – промурлыкал довольный султан и, распахнув руки, упал где-то неподалеку.

У меня сердце зашлось в ураганном ритме.

Это было… почти как в детстве. Когда ты в большом надувном домике в парке развлечений и вокруг мягко и весело. Все для тебя.

Но пришлось подавить неуместный приступ веселья и постараться встать. Все-таки лежать на такой огромной кровати рядом с султаном Воздушной империи – не самая лучшая затея, хотя и местами забавная. Кому расскажешь – не поверят.

– Куда же ты, лягушоночка моя, – хохотнул рядом Эфир и схватил меня за ногу, едва я встала. Потянул на себя, и я вновь потеряла равновесие.

– Эй! – ахнула, падая совсем рядом с мощным плечом и обнаженным бицепсом, который и двумя ладонями не обхватить. На нем, кстати, красовался золотой пластинчатый наплечник в виде наложенных друг на друга блестящих металлических перьев. Мягкая, будто живая, золотая чешуя позвякивала от прикосновений, а под ней виднелся непонятный рисунок. Неожиданно белый.

– У тебя тоже есть татуировка? – почти не удивилась я. Только невольно восхитилась тем, как удивительно красиво смотрятся белоснежные линии на смуглой коже.

Моему вопросу Эфир, похоже, даже не удивился, но отчего-то он ему очень понравился. Улыбка на губах султана стала просто сияющей.

– Конечно, дорогая. Хочешь посмотреть поближе? – Одним ловким движением от отстегнул ремень с монисто и кинжалами и отбросил куда-то в сторону. Тяжелое украшение утонуло в мягкой перине и пропало с глаз. Я бы на месте султана занервничала: в складках шелка потом не сыщешь.

– Нет… наверное, – пожала плечами и покраснела.

Да, покраснела. Потому что любопытство сильнее неловкости, и это весьма прискорбно.

Эфир тихо хмыкнул и нажал на полукруглую фибулу с изображением когтеобразного кинжала на левом плече. Тут же верхняя часть тоги опала, оставляя мужчину напротив меня наполовину обнаженным. Вторая половина, нижняя, к счастью, за первой пока не последовала, но, учитывая, что пояс был уже далеко, а остатки расстегнутой ткани ничего не удерживало, я опасалась худшего.

Впрочем, стоило увидеть удивительный рисунок, как большую часть мыслей вышибло из головы. На груди Эфира жил самый настоящий белый грифон. Большая птичья голова, напоминающая орлиную, моргнула, глядя на меня, распахнула бело-золотой клюв и ринулась от плеча к груди. Как плащ из лунных перьев, мелькнуло огромное, испещренное кольчугой-рисунком крыло, и грифон скрылся где-то на спине султана, оставив обнаженную грудь совершенно пустой.

– Ой. Пропал, – проговорила я немного виновато, словно это он из-за меня скрылся.