Темное влечение

В то же время в зал вошел высокий худой мужчина в ливрее. Вероятно, камердинер.

Хорошо, что я успела слезть со стола и одернуть платье, а то стыду не обралась бы!

Вилберн, Вилберн…

Граф ушел, не оглядываясь.

Сердце билось ошеломительно быстро. Я не знала, что думать, что делать. Что вообще означало все то, что сейчас здесь произошло?

– Пройдемте со мной, Ниара, – звонким голосом сказал камердинер.

А у меня на губах сама собой зажглась улыбка.

Так что, выходит, меня все же взяли работать в замок Найрен?

День 2

Я не знала, что делать, радоваться или плакать. Благодарить богов или паковать вещи, чтобы сбежать как можно быстрее.

Кайл оставил меня в замке. Дал высокооплачиваемую работу. Но какой ценой? Что теперь я должна ожидать от него дальше?

Ещё вчера, распределив свой маленький узелок с вещами по небольшой каморке в крыле для слуг, я приняла решение, что не стану об этом думать. Будь что будет. Не затем я пришла сюда, чтобы заниматься самоедством и мучиться угрызениями совести. У меня есть крыша над головой, своя комната, жалованье и регулярная кормежка. О большем совсем недавно я и не мечтала.

Поэтому сегодня утром счастье переполняло меня готовностью приступить к своим обязанностям. А ещё я совершенно серьезно планировала не поддаваться на будущие поползновения графа в свою сторону. Если они, конечно, будут. В моей голове я неизменно делала серьезное лицо, деликатно извинялась перед мужчиной за то, что вынуждена ему отказать, и грациозно откланивалась. Граф с тех пор ко мне не приставал, а я могла спокойно работать дальше и получать свои деньги. Авось за год-другой удастся накопить на маленький домик на окраине села. Посажу свой огород, буду заниматься натуральным хозяйством и наконец перестану от кого-то зависеть.

Однако стоило закрыть глаза, и появлялась за черной пеленой другая фантазия. Порочная, пошлая, неправильная. Как я растворяюсь в объятиях графа Шерье. Как тону в его поцелуях, забывая себя. Как накручиваю на пальцы его длинные черные волосы, в исступлении произнося его имя. И как он мягко касается моих губ, шепча: “Моя любимая. Моя Ниара…”

Но эту позорную фантазию я гнала прочь, вновь даже для себя делая вид, что никогда ни о чем подобном не думала.

Камердинер Вилберн оказался не слишком дружелюбным типом. Заставил звать себя по фамилии – господином Хуштом. Показал мне общую залу, обеденную залу и коридор между ними. Все это вместе с каминами мне полагалось ежедневно мыть. Объем работы, конечно, аховый, но радовало одно: в замке почти совсем никто не жил. Один лишь граф и несколько десятков человек его прислуги. Целое крыло было закрыто, и никому не позволялось туда заходить. Полагаю, иначе замок было бы не вымыть никогда-никогда.

Однако, несмотря на малолюдность, огромная каменная махина Найрен не приходила в упадок. Возможно, ещё не наступило это тяжёлое время, а возможно, я не знала какого-то особого секрета опального принца. Секрета, позволяющего ему сохранять древние стены в идеальном состоянии. Поговаривали, что отец Кайла Шерье, проклятый король, которому несколько лет назад жестоко отрубили голову, при жизни заставлял слуг красить стены своего дворца кровью подданных. Мол, это лучше всего защищает от разрушения. Я не хотела думать о том, что сын, возможно, пошел по стопам отца, но внутри то и дело шевелился липкий страх, что так оно и есть.

Сегодня, как и всю предыдущую неделю, я до поздней ночи драила приставленную ко мне территорию. Когда работа, наконец, закончилась, в голову пришла интересная мысль. А почему бы не прогуляться на ночь глядя по замку?

Конечно, Ниара, любоваться дворцом опального некроманта, сына сумасшедшего короля, нужно именно ночью! Но, к сожалению, днём у меня совершенно нет времени. Дворецкий загружал работой по самые уши, и я не видела вокруг ничего, кроме тряпок, вёдер, сажи и пыли.

Сейчас же в коридорах становилось все тише. Немногочисленная прислуга расходилась по своим комнатушкам, и встретить кого-то было все меньше шансов.

А потому после работы я быстро умылась и сменила одежду, а затем наконец направилась гулять по залам, в которых никогда не была.

Многие из дверей были закрыты. Кайл Шерье не привечал гостей по понятным причинам. К изгнаннику мало кто захочет прийти на утреннее чаепитие или обед. Высокородные слишком боятся за свою репутацию: вдруг после этого их посчитают сообщниками предателя?

Мне же было все равно. Я рассматривала картины, удивительные гобелены, статуи и доспехи, украшающие ниши в стенах. И мне нравилось. Во всем этом чувствовалась мрачная романтическая атмосфера, созданная рукой хозяина. Рукой Кайла.

Замок изнутри был не слишком большим, а потому довольно быстро я дошла до закрытого крыла, и, само собой, меня начало разбирать любопытство.

Бытовала у нас в деревне сказка о Сиреневых усах. Мужчине-некроманте, который женился многократно и каждый раз, беря в свой дом новую жену, наказывал ей, чтобы не заходила в закрытое крыло. Конечно же, девушки не могли побороть любопытство, заходили, а там их съедал сам хозяин, превращающийся в вечно голодного нахцерера, нежить, заживо пожирающую плоть.

Я не верила в сказки. Тем более что хоть мой хозяин, судя по всему, и был некромантом, как тот, по кличке Сиреневые усы, но я-то ему вовсе не жена. С чего бы ему тогда меня есть?

Мурашки прокатились по спине, стоило вспомнить идеальный, чуть насмешливый профиль Кайла Шерье. А еще его черные глаза, в которых словно плескались все запрещенные и опасные некромантские ритуалы.

Страх к графу неведомым образом будоражил кровь, превращаясь в нечто совсем другое. Я вспоминала его черные волосы и такие же глаза, узкое лицо с немного впалыми щеками и насмешливые губы, на которых то и дело загоралась загадочная улыбка. И внутри меня словно оживало что-то, раскаляясь, заполняя грудную клетку и мешая дышать. Заставляя мечтать только о нем.

Моргнув, я попыталась выкинуть из головы красавчика-графа. Не стоило мне думать об этом, хотя дерзкое, немного хищное мужское лицо никак не выходило из головы. Я сделала еще несколько шагов вперед, свернув за угол, и уперлась в цепь, преграждающую проход. На толстых звеньях висела табличка: “Проход запрещен”.

Едва прочтя эту надпись, я еще сильнее ощутила себя персонажем сказки про Сиреневые усы. Вот, спрашивается, чего этим женам не сиделось спокойно? Зачем хотели попасть в запретное крыло?

Не знаю зачем. Но я их прекрасно понимала. Любопытство зажглось во мне прямо-таки сиреневым пламенем, в цвет тех самых усов. Или пройду за цепь прямо сейчас, или умру, клянусь темными богами.

В общем, аккуратно нагнувшись, я поднырнула под звенья и пошла вглубь коридора.

С каждым шагом темнота становилась все непрогляднее, и я уже пожалела, что не взяла с собой хотя бы канделябр. С другой стороны, тогда меня точно было бы видно здесь издалека, если кто-то решил бы за мной проследить.

Однако, как только я об этом подумала, чьи-то грубые руки, толкнув, с силой прижали меня к стене.

Я закашлялась, потому что воздух вышибло из легких и вместо него в ноздри проникла старая пыль.

– Что ты тут делаешь, маленькая пронырливая мышь? – раздался знакомый голос.

Я открыла глаза пошире, вглядываясь во тьму, пытаясь понять, кто говорит со мной.

Сердце застучало в груди.

– Отвечай, какого драугра ты тут делаешь? – продолжал шипеть голос, вгоняя меня во все более и более глубокую бездну ужаса. Страх накатывал холодными волнами, оставляя на коже колючие мурашки.

– Я… я… заблудилась.

– Не лги мне, девочка, – прорычал мужчина и со знакомыми презрительно-наставническими нотками добавил: – За ложь у нас полагается десять ударов плетью.

И тут я его, наконец, узнала.

– Господин Вилберн? – хрипло выдохнула, потирая ушибленный затылок.

– Господин Хушт!!! – поправил со злостью мужчина, и я практически ощутила в темноте, как он выпятил вперед свою нижнюю губу. – Обращаться ко мне следует по фамилии, а не по имени!

– Простите, господин Хушт. Я сейчас же уйду отсюда. Если вы, конечно, меня отпустите.

Некстати вспомнилась блестящая лысина Вилберна возле самого лба и вечно сальное лицо, которое сейчас должно было находиться от меня очень близко. Хвала богам, здесь было темно, и всей “красоты” управляющего я не видела.

– О, нет, милочка, – засмеялся мужчина так гадко, что меня передернуло.

В нос ударил неприятный запах изо рта, смешанный с присыпкой, которой пользовались у нас в деревне некоторые мужчины, чтобы избавиться от пота в подмышках. Бесполезное занятие, но вонь немного маскировало.

– Раз уж ты сама не ушла отсюда после всех заданий, что я тебе надавал, то после сегодняшней ночи точно уйдешь.

– Что? – не поняла я, и резкая вспышка понимания расчертила сознание. – Вы специально нагружали меня работой? Но зачем?