Женщина посмотрела на Мэри с веселой улыбкой.
– Надеюсь, что так, – сказала она и, замолчав, погрузилась в работу.
Поезд с шумом несся по темному туннелю, когда на сиденье впереди завязалась ссора. Там сидели два маленьких мальчика, а мать в кресле сбоку читала журнал. Мальчишки играли в солдатиков.
– Верни мне этого, – потребовал черноглазый мальчик постарше. – Это мой солдат. Ты его забрал.
– Я не брал, – отпирался бледный мальчуган с всклокоченными волосами. – Даже не думал.
– Нет, брал. Я сам видел. – Старший брат схватил оловянного солдатика и ударил им брата по лбу. – Вот тебе! Поделом!
Из образовавшейся ранки стала сочиться кровь. Малыш захныкал.
– Ненавижу тебя, – скулил он. – Ненавижу.
Мать продолжала невозмутимо читать журнал.
– Ну хватит, успокойся, все хорошо, – перегнулась через спинку кресла соседка Мэри. Легким, нежным движением она промокнула краешком белого платка кровь на лбу мальчика. – Стыдно, дети, затевать ссору из-за таких пустяков. Разве парочка пустоголовых оловянных солдат стоит того!
От этого наставления мальчики надулись, но замолчали и продолжили игру.
Женщина откинулась назад.
– Не пойму, что творится с современными детьми. Как погляжу, они становятся все хуже и хуже. – Со вздохом она вновь вернулась к вязанию. Снаружи неожиданно прорвался свет.
– Смотрите, – заметила Мэри. – Мы выбрались из туннеля.
Поезд выкатился в сумрачный осенний день, по обеим сторонам тянулись пустые поля с выжженными проплешинами. Плоский оранжевый диск в небе был солнцем.
– Как сильно пахнет дымом! – воскликнула Мэри. – И солнца такого странного цвета я раньше не видела.
– Всему виной лесные пожары, – отозвалась женщина. – В это время года с севера всегда несет дымом. Дальше будет еще хуже.
На мгновение рядом с путями мелькнула деревянная хижина с заколоченными окнами и тут же, на ходу уменьшаясь, исчезла.
– Откуда здесь, далеко от обжитых мест, взялся этот домик?
– Он нежилой. Раньше тут была первая станция, а теперь поезда здесь не останавливаются, и ее закрыли. Теперь по этой линии ходит экспресс.
Загипнотизированная ритмическим постукиванием колес, Мэри смотрела в окно. На кукурузном поле ее внимание привлекло пугало – словно распятый раб на покосившемся кресте, а вокруг шелуха от кукурузы. Темная потрепанная одежонка чучела развевалась на ветру, ничем не сдерживаемая. А на земле подле нелепой фигуры важно расхаживали взад-вперед черные вороны, выклевывая зерна из сухой земли.
Поезд набирал скорость.
– Стоит, пожалуй, выпить чашечку кофе в вагоне-ресторане, – сказала женщина и спросила, обращаясь к Мэри: – Ты присоединишься?
– С удовольствием, – ответила Мэри. – Хочется немного размяться.
Они встали и направились по проходу в соседний вагон – для курящих, где у Мэри защипало в глазах. У окон стояли карточные столы, мужчины играли в покер. Официанты в белых куртках скользили с подносами между столами, разнося напитки. Звучал громкий смех; в бокалах позвякивали кубики льда.
– Ресторан дальше, – бросила женщина Мэри через плечо, не оборачиваясь. Толкнув дверь, она прошла по «гармошке» в соседний вагон. Мэри последовала за ней.
Удобно расположившись в красных плюшевых креслах, посетители угощались яблоками, сливами и виноградом из ваз, стоявших на полированных деревянных столах. Тихая – как раз подходящая к обеду – музыка лилась из установки, скрытой где-то в стене.
Женщина задержалась у столика на двоих и жестом пригласила Мэри сесть.
– Вы готовы сделать заказ? – спросил чернокожий официант в строгом белом костюме с блокнотом и карандашом в руках.
Мэри не слышала, как он подошел. Перед каждой из женщин официант поставил по стакану воды со льдом.
– Мне, пожалуй, имбирный эль, – сказала Мэри.
– А мне как обычно, – улыбнулась женщина официанту.
– Да, конечно… кофе, сливки, сахар. – Лицо официанта озарилось белозубой улыбкой, и он что-то нацарапал в блокноте.
Принесли заказ – кофе в зеленой глазированной керамической чашке и пузырящийся серебром имбирный эль в высоком бокале с красной вишенкой на дне.
– Как изысканно! – восхитилась Мэри. – Я никогда раньше не бывала в вагоне-ресторане. – Здесь просто роскошно!
– Да, – согласилась женщина, согревая ладони о чашку с горячей коричневой жидкостью. – Здесь изо всех сил стараются сделать поездку по-настоящему комфортной.
Мэри полностью расслабилась и с удовольствием потягивала имбирный эль. При нежном, рассеянном свете мягкие подушки приобрели теплый красный цвет, а музыка, льющаяся из скрытых репродукторов, плавно растекалась по залу. Неспешно допив эль, Мэри перевернула бокал верх дном, и вишенка скатилась ей в ладонь. Мэри подхватила ее губами и вонзила зубы в нежную мякоть. Было видно, как за венецианским окном оранжевое солнце садится на западе в серую мглу. Казалось, оно уменьшилось с тех пор, как Мэри смотрела на него в последний раз, а оранжевый цвет превратился в красный.
– Только подумать! Как быстро смеркается, – заметила Мэри, глядя в окно на пустынный, затягивающийся темнотой пейзаж.
– В этом поезде практически не ощущаешь течения времени. Так здесь все продуманно, удобно. Мы только что проехали пятую станцию, а это означает, что впереди нас ждет длинный туннель. Не пора ли вернуться к себе?
– Хорошо. Но сначала надо расплатиться?
– Не надо. В конце поездки нам приплюсуют эту сумму к общему счету. – Женщина поднялась и проследовала в обратном направлении, твердо ступая по раскачивающейся «гармошке» между вагонами мчащегося поезда.
Вернувшись на свое место, она тут же принялась за вязание, а Мэри лениво провожала взглядом проносившиеся за окном бесплодные земли. В дальнем конце вагона капризно и требовательно заплакал ребенок. Три бизнесмена, выйдя из бара, прошли мимо, смеясь тому, что их заносит от движения состава. Лампочки на потолке казались жесткими сверкающими звездами.
– Вот сукин сын, – сказал один мужчина.
– Ну ты даешь, – отозвался второй.
В серых фетровых шляпах все трое выглядели абсолютно одинаково. Спотыкаясь и покачиваясь, они, толкаясь, одолели проход, а ребенок все плакал, словно заведенный.
Поезд влетел в очередной туннель. Темный скальный массив молчаливо и стремительно проносился рядом с окном, а колеса отщелкивали время, словно зубцы огромного часового механизма.
Дверь распахнулась, и в вагон ступил лоточник; медленно, слегка пошатываясь, он шел по проходу, выкрикивая: «Конфеты, попкорн, орехи кешью… покупайте конфеты, попкорн, орехи…»
– Сюда подойди, – позвала его женщина, расстегивая тем временем коричневую сумку и доставая потертый кошелек. – Дай нам шоколадку.
– О нет, – запротестовала Мэри. – Спасибо, я расплачусь сама.
– Что за ерунда, дорогая, – остановила ее женщина. – Это доставит мне удовольствие. Шоколад – то, что надо юным сладкоежкам. Кроме того, у тебя еще будет достаточно расходов до конца пути.