Затянувшаяся рыбалка

– Мамаша, – кивнул, по-своему поняв заикание попаданки, мужчина и, повернувшись, указал рукой в сторону покрытого светлой шерстью гиганта: – Большой отец Дук.

– А он кто? – не удержалась от вопроса поднимающаяся на ноги Маша.

Марат посмотрел на девушку как на неразумную и повторил:

– Это большой отец Дук.

– А ты русский? – задала новый вопрос Маша, исходя из того, что абориген обращался к ним на вполне хорошем русском языке. Разве что говорил как-то рублено, словно отсекал каждое слово.

– Я Марат, – снова ударил себя в грудь мужчина, и на этот раз в его голосе уже слышалось раздражение.

– На нас напали львы, – сообщила об очевидном Тоська, чтобы пресечь очередной вопрос пришелицы.

– Львам нужна пища, – словно оправдывая хищников, кивнул Марат, – вы можете продолжить путь. Львы вас больше не тронут.

Тоська онемела от такого предложения, а Маша выступила вперед и с возмущением заговорила:

– Что значит, можем продолжить путь? Ты сможешь вот так просто бросить в дремучем лесу двух беззащитных девушек? Да нам даже ехать теперь не на чем! А у Няшика ранена нога. И все из-за твоих львов!

Абориген даже отступил на шаг под напором девушки.

– Почему ты кричишь на меня, Мамаша? Львы не мои, Они вообще не могут кому-то принадлежать. Они свободные звери и вольны охотиться в горах на кого хотят. Но Гром, – взгляд мужчины указал на исполинского лося, – может отвезти вас к вашему жилищу.

– Ух ты, – оценила предложение Маша и с интересом взглянула на огромного сохатого, – мы правда сможем на нем прокатиться?

– Прокатиться? – не понял ее вопроса Марат и на всякий случай отрицательно покрутил головой: – Нет. Гром просто отвезет вас к вашему жилищу. Но сперва мы отведем к нашему жилищу раненого лосенка.

Шерстяной великан Дук что-то пророкотал в их сторону. Марат гортанно рокотнул в ответ и снова обратился к девушкам?

– Дук хочет, чтобы с лосенка сняли кожаные ремни и сиденье. Бо не должны служить людям. Это не правильно.

Дукс ново грозно пророкотал, будто подтверждая слова аборигена.

– Я сейчас сниму сбрую, – поспешно заверила Тоська и поспешила к лосенку.

Маша боялась приближаться к великану, но и оставаться одной не хотелось. Потому, пересилив страх, она поспешила за Тоськой и Маратом. Когда подошли к Няшику, тот обрадованно замычал и потянулся мордой к девушке. Та машинально принялась его гладить, чмокнула между ноздрей, почесала широкий лоб. Лосенок блаженно зашлепал мягкими губами.

Вдруг девушку накрыла тень. В затылок дохнуло жаром. Испуганно подняв голову, она увидела нависшие над ней огромные рога. Склонив голову, на нее внимательно смотрел сохатый великан. Его ноздри, источающие жаркое дыхание, чувственно трепетали, заставляя подергиваться верхнюю губу. При этом обнажались чудовищные, каждый с Машину ладонь, зубы. Испуганная Маша крепче прижалась к Няшику и тут же вздрогнула от раскатов голоса Дука. В грохочущей скороговорке великана чувствовалось крайнее удивление. Он тоже склонился, внимательно разглядывая девушку. От такого внимания та едва удерживалась, чтобы не грохнуться в обморок. В довершение еще и Марат приблизился вплотную и уставился на Машу, словно вот только что ее увидел.

– Дук сказал, что лосенок считает тебя, Мамаша, своей старшей сестрой, – сообщил он, продолжая буравить девушку удивленным взглядом.

Маша не нашла что ответить на слова аборигена. Да в его словах и не было вопроса, а только констатация факта. Потому, несколько осмелев, заявила:

– Я не Мамаша, а Маша.

– Умау-мауша, – пророкотал сверху великан

– Да, Маша, – подтвердила девушка и, уже не только осмелев, а практически обнаглев, указала Марату на Дука: – Он хоть и большой, но доходит до него быстрее.

– Дук большой отец, – согласившись, закивал Марат.

– В общем, так… – поняв, что ей ничего не угрожает, девушка окончательно стала прежней Машей. Активно жестикулируя, словно объясняясь с глухим, она принялась втолковывать Марату, что сбруя на Няшике вовсе не для того, чтобы служить людям, а для того, чтобы возить сладкие лепешки и старшую сестру. В доказательство она достала из седельной сумки одну лепешку и сунула ее лосенку. Обрадованно фыркнув, тот тут же принялся жевать лакомство. Достав еще одну лепешку, Маша уже несколько робко протянула ее Грому. Сохатый взял угощение аккуратно, одними губами. Жевал он задумчиво, оценивая угощение. В ответ на вопросительный взгляд Дука, Маша продемонстрировала пустую сумку и как бы извиняясь, сказала: – Кончились. Но если есть мука, Тоська напечет еще.

Поняв о чем речь по виду пустой сумки, великан скорчил недовольную гримасу, шумно вздохнул и что-то разочарованно буркнул. Марат тоже заглянул в сумку.

– Они все равно уже были черствые, – Маша поздно сообразила, что последнюю лепешку можно было поделить на троих.

Побурчав о чем-то с Дуком, Марат сказал, что сбрую с лосенка можно будет снять тогда, когда придут в жилище. Подойдя к Грому, он взялся за привязанную к рогу веревку. Сохатый дернул головой, и Марат, подлетев, приземлился исполину на загривок. Тут же Дук подхватил Тоську и бережно посадил за спиной у Марата.

– А я? – забеспокоилась оставшаяся на земле Маша, но тут же зажмурилась, когда ее подхватили мощные руки пятиметрового гиганта. Поднимаясь ввысь, словно на живом лифте, девушка вспомнила, как мечтала появиться перед друзьями верхом на лосенке. Теперь же ей захотелось выехать на холм, сидя на плече этого великана. Даже трудно представить изумленные лица друзей, когда она весело помашет им с плеча светло-бежевого Кинг Конга…

Но Дук и не подумал сажать попаданку себе на плечо, а бережно опустил на загривок исполинского лося за спиной Тоськи.

Львы какое-то время провожали внимательными взглядами удаляющуюся по тропе необычную компанию, затем нетерпеливо набросились на истекающие сладкой кровью туши поверженных карванов. Самец грозным рыком отогнал самку, предоставив партнершам удовлетворять голод одной жертвой, занялся второй тушей единолично.

Черная орда

– Игнат, ты понял, как дойти до ущелья лесных духов? С этой стороны никто из росов в ту сторону не ходил. Но если выходить на знакомые тропы, то придется сделать большой крюк. Потому, еще раз повторяю, держи направление так, чтобы звезда Ночного Странника после заката была видна краем левого глаза. Если все же пройдете ниже входа в ущелье, то в дне пути будут белые скалы. Повернешь от них назад и, забирая в горы, выйдешь к ущелью.

Потап, уже в который раз давал наставление зверобою, назначенному старшиной уходившего вместе с Михаилом отряда. Путь через ущелье лесных духов был выбран неспроста. Смертельно опасные зимой даже для крупных хищников кровососы в теплое время года питались исключительно растительной пищей. Однако и с появлением зелени чуявшие дух свирепых приматов звери обходили места их обитания десятой дорогой. Лишь к середине лета страх проходил. Да и подрастал молодняк, не познавший ужаса встречи со стаей визжащей смерти. Некоторые кошачьи даже охотились на снующих в кронах обезьян. Не редко охота была удачной. При этом лесные духи не пытались отбить попавшего в зубы хищника сородича. Так к началу зимы крупные и мелкие звери снова заселяли места, от которых еще полгода назад в ужасе разбегались. И как только с наступлением холодов организм кровососов начинал требовать горячей крови, вокруг было достаточно подходящей дичи, начиная от шустрых белок и бурундуков и заканчивая кабанами и оленями. А если поблизости устраивал логово тигр или мохнатый горный лев, то и эти грозные хищники становились такими же беспомощными жертвами, когда на них с деревьев начинали сыпаться визжащие твари, чьи руки рвали плоть жертвы словно гнилой мешок с прошлогодней листвой.

Во всяком случае, так обстояли дела в месте обитания небольшой стаи лесных духов на Росской равнине. Потап надеялся, что и в ущелье горных духов жизнь зверей протекает по тем же правилам. А значит, сейчас обезьяны уже должны перейти на растительный корм. Но хищники еще долго будут обходить ущелье стороной.

Далее пойдут места, росами практически не разведанные. Последний, кто прошел теми тропами, был отец выкравшего пришелицу Влада. Юрию до поры сопутствовала невероятная удача, словно сам Вестник оберегал зверобоя в безрассудных одиноких походах по горным лесам. Мало того, что Юрий ухитрился в одиночку пройти на ту сторону хребта, так он еще выкрал у казимиров девчонку и провел ее горными тропами в Росские поселения совершенно невредимой. Бывало и до него росы ходили в походы к казимирам за девушками. Но они всегда собирались отрядами в пару десятков молодцов. А после того, как добрая треть росов ушла за хребет в поисках лучшей жизни, на такие походы никто кроме Юрия больше не отважился.

– Вы все хоть и молодые, но опытные зверобои, – обратился Потап теперь уже ко всем парням, – однако охотились вы только в лесах Росской равнины. Здесь же встретите иного более опасного и более свирепого зверя. А потому вспомните всю науку, которую вам вбивали старшие зверобои. Помните, от зверя не бежать! Зверь бегает шустрее и всегда догонит. Какую бы крупную тварь не встретили, встречать ее только на рогатины и плечом к плечу, так, как вас учили встречать медведя или тигра. Буде кто побежит, не пытаться его спасти, открывая спину товарища… Самые свирепые твари обитают только в озерной долине и в предгорьях. Подниметесь выше, там уже никого свирепее льва или тигра быть не должно. Лесной кот или черный тать нападают только на одинокого путника, но все одно не забывайте смотреть и вверх тоже. На той стороне хребта тоже ничего особо опасного встретить не должны. Не зря казимиры там так вольготно расселились…

Потапу казалось, будто он упустил что-то важное, но никак не мог вспомнить что. И потому втолковывал парням прописные истины и известные факты, считая, что лишний раз напомнить не помешает. Однако видя, что молодые росы от нетерпения уже топчутся так, будто всем в одночасье приспичило по малой нужде, зверобой махнул рукой.

– Все. В путь. Пусть Вестник пошлет вам удачу.

Росы попрыгали в седла и без лишних команд погнали карванов в лесную чащобу. Сопровождавший их первые полдня отряд во главе с Потапом еще некоторое время оставался на месте. Когда фигуры их товарищей перестали мелькать меж стволов, они тоже развернули своих карванов и помчались в обратный путь. На Холме их ждала масса неотложных дел.

Первый день закончился для путников на удивление благополучно. Лишь раз заметили в низине шевеление чего-то огромного, но из-за густых зарослей не разобрали, был ли то неведомый исполин или тесная группа каких-то животных. Любопытством росы может и страдали, но не настолько, чтобы в кишащих смертельно опасными тварями местах бросать все и лезть выяснять, что же это такое большое шевелится в кустах?

Ночь тоже прошла спокойно. А вот с первыми солнечными лучами навстречу росам выскочила визжащее стадо диких свиней. Не обращая внимания на людей, свиньи пронеслись мимо. Не успели путники удивится такому поведению хрюшек, как из кустов с треском вывалился медведь. Испуганные карваны присели на задние ноги, зафыркали, панически закричали, а некоторые даже довольно метко плюнули в косолапого. Росы поспешили спешиться, чтобы встретить медведя упертыми в землю рогатинами. Но мишка и сам шарахнулся от людей. Прыгнув в сторону, он продолжил, не разбирая дороги ломиться сквозь заросли. Было понятно, что гнался косолапый вовсе не за кабанами. И вообще он ни за кем не гнался, а сам спешил унести ноги. А если медведь от кого-то убегает, то человеку тем более надлежит последовать его примеру. Даже не задумываясь о выяснении, что же это за тварь так напугала огромного хищника?

– В седло! – скомандовал Игнат. – Держать рогатины наготове!

Свернув с того направления, откуда бежали перепуганные звери, росы стали уходить левее вверх по поросшему лесом склону. Выбрав это направление, Игнат решил, что таким образом отряд уйдет с пути того, кто гнался за удиравшими животными. Но когда над головами, прыгая с ветки на ветку и пронзительно вереща, пронеслись белки, он усомнился в своем решении, приказал остановится и начал принюхиваться.

Так гнать лесное зверье мог только пожар. Но какой может быт пожар весной, когда земля пропитана талой водой, а с гор во множестве бегут ручьи и маленькие речушки?

Погода стояла безветренная, а если и был незначительный ветерок, то в лесу он не ощущался. И как не старался Игнат принюхиваться, запаха пожара он не учуял. Товарищи, которым он высказал свои подозрения, тоже безрезультатно втягивали воздух ноздрями.

А в кустах то и дело шуршало какое-то улепетывающее зверье. В конце концов, решили продолжить подъем, но быть начеку. Однако проехав полсотни метров, уперлись в полутораметровый каменный уступ, подняться на который карванам не было никакой возможности. Оставалось либо ехать вдоль него вперед, либо назад.

– Тишина! – Игнат поднял руку, призывая товарищей к молчанию.