Затянувшаяся рыбалка

Конечно же, полной тишины в лесу быть не может. Но росы и так услышали непонятный звук, доносившийся с той стороны, откуда бежали звери. Звук походил то ли на шуршание листвы, то ли на осыпающийся песок.

Михаил прямо с седла забрался на уступ. За ним последовало несколько росов. Выше уступа склон был более крутым и каменистым, и далее переходил почти в отвесную скалу. Парни взбежали по нему, дабы лучше видеть, что происходит внизу.

– Это что за хрень такая? – удивленно взметнул брови Михаил.

– Что вы там узрели? – нетерпеливо вопросил Игнат и, не дожидаясь ответа, сам полез в гору.

А внизу действительно творилось нечто непонятное. Деревья ниже по склону росли гораздо реже, и была видна какая-то бурлящая черная масса, медленно двигающаяся волной в несколько метров и фронтом неизвестно какой протяжённости. Масса обтекала деревья, но по каждому стволу вверх вытягивался черный ручеек. Вот над деревом, по которому потек вверх такой ручеек, с криком взметнулась серенькая птаха и принялась оповещать окрестность о напасти пронзительным писком. Несколько раз отважная пичуга бросалась в гущу листвы, и снова взлетала. Вероятно, там находилось ее гнездо.

Раздавшийся из кроны большого дерева грозный рык заставил росов крепко сжать рогатины. Рык повторился. Вот рычание стало постоянным, и ветви затряслись, будто в них схватились два свирепых зверя. Послышался треск, и на землю неловко упал огромный кот. Михаил сразу узнал хищника, похожего на исполинскую рысь. Точно такого же зверя он встретил в прошлом году, когда забрался на дерево, чтобы спилить подходящую ветку для топорища. Кот рухнул прямо в черную массу и принялся кататься по земле, судорожно дергаясь и рыча от беспомощной злобы. Черная масса сперва отдельными кляксами, а потом и полностью облепила несчастную жертву. Рык перешел в хриплый вой, а вскоре и вовсе затих. На все про все ушло не более минуты.

– В седла! – заорал на остолбеневших росов Игнат. – Живее!

Повторять не было нужды. Росы со всей возможной скоростью выполнили приказ. А перед ногами карванов уже шуршали прошлогодней листвой первые черные мураши. Размером едва ли не с пядь каждое отдельное насекомое выглядело жутковато. Кошмарнее мог выглядеть разве что паук такого же размера. Но неумолимо надвигающаяся вслед за авангардом неисчислимая масса этих огромных насекомых заставили покрыться гусиной кожей даже самых отважных зверобоев. Развернув и без того нетерпеливо топчущихся почуявших смертельную опасность карванов, росы поспешили оторваться от наползающей черной волны. Однако первые насекомые успели вцепится острыми жвалами в ноги животных. Вот заорал один карван и принялся на ходу дергать задней ногой. За ним второй. Третий. Кто-то из всадников соскочил на землю и принялся сбивать кусачих тварей со своего карвана. Михаил последовал примеру роса когда животное под ним заорало и скакануло так, что едва не выбросило его из седла. Спешившись, он увидел мураша, вцепившегося в лапу животного под коленным суставом. Парень попытался схватить насекомое, но карван так дергал ногой, что было, не подступится. Но вот животное само изогнулось и зубами оторвало мураша от своей ноги. В этот момент черная волна вновь достигла беглецов. И уже сам Михаил вскрикнул от острой боли, пронзившей правую икру выше голенища сапога. Схватив тварь, он с трудом оторвал ее от ноги и отбросил в сторону, передернув от омерзения плечами. Снова закричал карван.

– В седла!– надрывался Игнат. Скакун под ним отплясывал как необъезженный жеребец. Но зверобой вразумлял животное крепким словом и ударами ног по бокам, и продолжал кружиться рядом со спешившимися росами. – Живее! Возвращаемся к речке! На том берегу отряхнетесь! Михаил, в седло, говорю! Не то рогатиной по хребтине вразумлю!

Слова роса подействовали, и попаданец, превозмогая боль от нового укуса, буквально взлетел в седло. А вот заставить повиноваться пляшущего карвана было гораздо труднее. На помощь подоспел старшина. Он схватил карвана под уздцы и увлек за собой.

Какое-то время сплошная черная масса наступала на пятки беглецам, а под ногами карванов трещали хитиновые панцири вырвавшихся вперед мурашей, но на ходу новые насекомые уже не могли вцепляться в ноги животных, и постепенно отряд удалялся от кошмарной смерти.

Михаил погонял своего скакуна, превозмогая нестерпимый зуд от укусов, и пытался отогнать мысль о том, что жуткие насекомые могут оказаться ядовитыми. Ему вдруг вспомнилось вчерашнее наставление Потапа про то, что нельзя убегать от любого встречного монстра, а нужно встречать его плечом к плечу на рогатины. Воображение нарисовало картинку, как росы дружно колят волну муравьев рогатинами, и парень истерически, дернувшись от нового укуса в бедро, расхохотался.

Через четверть часа частично организованного, частично панического бегства отряд пересек русло мелкой речушки и здесь, наконец, остановился. Росы принялись остервенело срывать с себя и со своих скакунов ненавистных тварей и с размаху с силой бросать их о каменистый грунт. И тут выяснилось, что карваны не прочь полакомиться кошмарными насекомыми. Они подбирали их с земли и со смачным хрустом тщательно пережевывали.

– Ты чего ржал-то, аки умалишенный? – подошел к Михаилу Потап.

– Да так, нервное, – отмахнулся попаданец, но все же поведал старшине о своих мыслях о противостоянии муравьиной лавине плечом к плечу с рогатинами в руках.

Однако зверобой ничего смешного не обнаружил. Только посмотрел на парня как-то странно, словно сомневаясь в его психическом здоровье.

– Я же говорю, нервное это, – смутился Михаил.

Мнится мне, нет от сей напасти спасения, акромя бегства, – пробасил здоровенный рос, у которого то ли имя, то ли прозвище было Бурелом. – Вот поведай мне, Игнат, как быть, ежели такая мурашиная орда на людской град нахлынет?

– Вода – раз. Огонь – два, – вместо Игната ответил Михаил, показательно подняв руку и поочередно загнув два пальца. Видя, что росы уставились на него вопросительно, пояснил: Даже неглубокий заполненный водой ров вокруг города не даст муравьям пройти. А огня и вовсе боятся все живые существа. Если узнать о нашествии заранее, то можно разложить на пути муравьев заслоны из хвороста и поджигать при их приближении.

– Эко мудро и просто-то как все оказывается, – восхищенно покачал головой Бурелом. – Нешто и в мире за Большой Водой людям приходится защищать свои грады от мурашиных орд?

– Да ну нафиг. Там и муравьев-то таких огромных нет, – Михаил принял у роса склянку с какой-то зеленой, пахнущей мятой, мазью, и по примеру других пострадавших от муравьиных укусов, снял портки и принялся втирать мазь в изрядно покрасневшие и зудящие места. – Читал, что есть и у нас такие кочующие муравьи. Они хоть и гораздо меньше, но тоже пожирают все, что попадается на пути. Но они обитают далеко от России в жарком климате, где никогда не бывает зимы.

– Так-то в той жаркой стороне так научились обороняться от мурашей, – сделал вывод могучий рос.

– Да нет же, – усмехнулся попаданец, – и рвы с водой, и напалм… в смысле, огненные засеки, у нас в свое время применяли вовсе даже не от муравьиных орд, а от человеческих.

– Вона чо, – Бурелом покачал головой. – Сказывали дьяки, будто в мире за Большой Водой люди несметными полчищами ходят войной друг на друга. Да верилось с трудом.

– А я слыхивал, будто у казимиров посреди главного града стоит каменный замок, а вокруг того замка глубокий ров с водой. И мост, что к воротам через ров перекинут на толстенных цепях поднимают, дабы кто не попадя в замок не шастал. Вот так-то вот, – сообщил молодой рос Филька, пытающийся извернуться так, чтобы увидеть собственный зад, куда его ухитрился цапнуть мураш.

Да и наш Холм таким рвом огородить лишнем не будет, – кивнул Михаил. – Мы с Серым на Круге такое предложение внесли. Казимиры там или не казимиры, а от разного лесного зверья он точно защитит. Вот если будем копать канал к оврагу от речки, так с трех сторон уже водная преграда и получится. С одной стороны канал, с другой овраг, с третьей озеро. Остается только южная сторона.

– Мураши! – закричал кто-то.

С тревогой глядя на противоположный берег, росы принялись поспешно натягивать портки и сапоги. А от опушки леса уже потекли первые черные ручейки. Вдруг из терновых зарослей послышался тонкий, словно детский, крик, и из них выскочил крупный поджарый заяц. Косой принялся скакать вдоль кромки воды, периодически выбрасывая назад заднюю лапу, в которую вцепился мураш. Наконец черная тварь отлетела, но многотысячная орда ее сородичей уже надвинулась и должна была вот-вот поглотить отчаянного прыгуна. Однако когда очередной мураш ухитрился вцепиться в скачущего зайца, тот вновь заорал по-человечески и сиганул в реку.

– Ишь ты, плавает как ловко, – похвалил зайца Филька, глядя, как тот приближается к берегу, снесенный быстрым течением шагов на сто ниже росов.

– Лишь бы мураши так же ловко не плавали, – отозвался Бурелом. – Вот сиганут всей ордой в воду. А шестью лапами-то грести куда как сподручно.

– Не, не выгребут. Течение слишком быстрое, а мураши легкие, – принялся всерьез обсуждать перспективу муравьиной переправы Игнат. – Ежели полезут, так всю орду и смоет.

И действительно, заполонившая противоположный берег черная масса растеклась вдоль кромки воды, но в реку ни один не сунулся. Мураши лишь беспокойно сновали туда-сюда, и казалось, будто даже сквозь шум горной речки доносится жуткий шорох этой смертельно опасной хитиновой массы.

Видя, что вода является непреодолимой преградой для черной лавины, росы успокоились и принялись теперь уже с интересом рассматривать мурашиную орду.

– Братцы, а вы видали, как мой Ветерок мурашей хрумкал? Ашни у меня слюньки потекли. А давайте покормим ими карванов? – предложил Филька.

– А я, между прочим, читал, что в Африке – это в нашем мире такой континент есть, в смысле земля так называется, – в общем, в Африке саранчой скотину кормят, – блеснул эрудицией Михаил. – И даже запасают саранчу впрок, набивая ею мешки. А в Китае, – это тоже у нас страна такая- на саранчу утиные фермы вывозят. Так утята на саранче растут как на дрожжах.

Ну вот вы с Филькой и сходите на тот берег, набейте по пару мешков мурашами, – ехидно высказался красномордый рос Дурила.

– Зачем жжёшь самим-то туда идти? – весело отозвался Филька и кивнул одному из товарищей: – Нуткась, Емеля, подсоби-ка мне.

Парни отошли в лес, срубили длинное, но тонкое деревце, споро очистили ствол от веток и, поднатужившись, перебросили тонкий конец на противоположный берег. По получившемуся мостику тут же потек муравьиный ручеек. Когда жутковатые насекомые достигли середины ствола, Филька все же сдернул его с противоположного края. Половину мурашей сразу смыло и унесло потоком. Но первые продолжили бег и вскоре пересекли речку. Росы встретили их тычками тупых концов рогатин. Раздавленных насекомых Филька с Емелей сунули под морды своих карванов. Те тут же схватили подношение мясистыми губами и смачно захрустели. Карван Михаила, видя такое дело, сам подошел и принялся подбирать раздавленных муравьев. На хруст подтянулись и другие карваны. Но им лакомства уже не досталось.

– Кх-м… – почесал бороду Игнат, наблюдая за суетой животных, которым не досталось мурашей. А перекиньте-ка вы мосток сызнова…

Прошло не менее часа, прежде чем черная лавина ушла вниз по берегу, и росы смогли продолжить путь. Лес после муравьиного нашествия словно вымер. Неслышно было ни стрекота насекомых, ни шуршания мелкой живности по кустам, ни мелькали шустрые белки в ветвях. Лишь редкие птахи в кронах сокрушались по поводу гибели потомства.

– А еще я читал, – вспомнил Михаил, разглядывая притихшие окрестности, что такое муравьиное нашествие полезно для леса. Они пожирают напрочь всех вредителей, типа, гусениц, тли и разных жуков.

– Видать, ты ранее дьяком был, коли книги читал во множестве, – оценивающе посмотрел на попаданца Игнат.

– Да ну на фиг, какой я тебе дьяк, – отмахнулся парень. – Да и читать я, честно говоря, не очень. Только разные небольшие интересные статейки. По книгам, это у нас Серый. Да и Зойка тоже отличается от моей Машки начитанностью.

Вспомнив всуе подругу, Михаил замолчал и погрузился в невеселые размышления.

Марат

Тропа долго петляла по покрытому густыми зарослями склону. Маша даже успела немного вздремнуть, крепко держась за сидевшую впереди Тоську. Проснулась оттого, что лицо чувствительно припекло поднявшимся уже достаточно высоко солнцем. Открыв глаза, девушка увидела, что теперь они двигаются по голым скалистым склонам. Лишь кое-где на уступах росли одинокие разлапистые сосны.

Путники вышли на широкий карниз. Маша посмотрела в разверзшуюся с правого края пропасть. Дно пропасти скрывалось в туманной дымке. Девушка зажмурилась от страха, еще крепче прижавшись к Тоськиной спине. Потому она не заметила, как сперва ведущий за собой Няшика человекоподобный великан, а за ним и везущий людей исполинский лось, вошли в скрытую скальным выступом расщелину. Ширина расщелины позволяла едва только пройти огромному лосю. Но тянулась она не долго. И когда лица девушки снова коснулись солнечные лучи, она открыла глаза и обнаружила вокруг замкнутую скалами ровную площадь размером с три-четыре футбольных поля. В центре отражало небесную лазурь небольшое озерце. И озерце в центре, и круглая форма окаймленного отвесными скалами поля говорили о том, что путники въехали в жерло древнего вулкана, остывшего миллионы лет назад.

По периметру поля под самыми скалами росла полоса кустарника. По всей остальной площади были раскиданы с десяток деревьев. Половина из них обильно цвели белыми цветами. Тоська безошибочно определила цветущие деревья, как яблони.

Возле озера Маша сразу заметила лежавших на зеленой траве огромных животных. Когда они поднялись и побежали навстречу, оказалось, что это исполинская лосиха и равный по размеру Няшику лосенок. Лосенок первым подбежал к Няшику. Они, фыркая, потыкались друг в друга мордами, потом лосенок обнюхал нацепленную на гостя упряжь. Немногим уступавшая Грому ростом лосиха так же прислонилась мордой к исполину, и они некоторое время фыркали и беззвучно шевелили губами, словно переговариваясь.

Тем временем Марат спустился на землю с помощью привязанной к рогу лося веревки, а девушек бережно снял Дук.