Гонка разоружения

Гонка разоружения
Скотт Риттер

Книга-сенсация американского журналиста Скотта Риттера рассказывает историю заключения и исполнения обязательств по Договору о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД). Многолетняя борьба за мир и разоружение достигла своего апогея в конце 1980-х и совпала со временем глобальных перемен в СССР – Перестройкой. Скотт Риттер показывает отношение американского правительства к вопросам разоружения и контроля ядерного оружия. Будучи непосредственным участником событий, автор делится воспоминаниями о работе американских инспекторов по контролю вооружений на Воткинском заводе, производившем ракеты средней и малой дальности. В книге описываются различные способы контроля американцами советского оборонного завода, взаимодействие различных американских спецслужб и организаций, жизнь американских инспекторов в Советском Союзе и личные впечатления автора о СССР, Воткинске и его жителях.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Скотт Риттер

Гонка разоружения

SCOTT RITTER

Disarmanent in the time of Perestroika Arms Control and the End of the Soviet Union A Personal Journal

First published in English in 2022 by Clarity Press, Inc. 2625 Piedmont Rd. NE, Suite 56, Atlanta, GA. 30324. http://www.claritypress.com (http://www.claritypress.com/)

All rights reserved, including the right to reproduce this book or portions thereof in any form whatsoever.

© Риттер Скотт, текст, фото 2023

© АО «ИД “Комсомольская правда”», 2023

В оформлении обложки использованы фотографии Global Look Press

Предисловие автора к русскому изданию

Первого июля 2023 года будет отмечаться 35-я годовщина вступления в силу Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности (Intermediate Nuclear Forces, INF), важного соглашения о контроле над вооружениями, которое позволило Соединенным Штатам и Советскому Союзу сделать первый робкий шаг от края ядерной пропасти. Если с течением времени граждане обоих государств, как американцы, так и россияне, стали меньше ощущать значение этого документа, то у тех, кто сыграл главную роль в его исполнении, это событие сохранится в памяти навсегда, до тех пор, пока мы живы. Фактически главным стимулом для написания этой книги было стремление обобщить полученный опыт контроля исполнения договора Воткинским инспекционным центром[1 - Votkinsk Portal Monitoring Inspection Facility (VPMF)], пока воспоминания участников этого грандиозного проекта не стерты преклонными годами.

При написании этой книги я преследовал три принципиальные цели. Прежде всего, нужно было правдиво досконально написать историю исполнения договора INF в Воткинске. Во-вторых, изложить воткинские события в более широком историческом контексте процессов Перестройки, происходившей в то время в Советском Союзе. И, наконец, изложить мои собственные, личные впечатления и наблюдения непосредственного участника этих величайших событий. Размышляя над полученным результатом, я убеждаюсь, что мне удалось достичь всех трех целей.

Пока готовилась эта книга, я старался изложить опыт INF в Воткинске в рамках исторического контекста, но я и представить не мог, что текущие события развернутся таким образом, что содержание книги станет настолько актуальным. В то время, когда соглашения между США и СССР о контроле над вооружениями либо прекращены, либо приостановлены, история успешного исполнения договора INF служит залогом надежды, свидетельством того, чего можно достичь даже тогда, когда подобные возможности кажутся фантастическими.

Однако именно человеческий опыт, о котором повествует эта книга, составил ее самую привлекательную сторону. Путешествие мое личное и моих соотечественников-американцев из комиссии по надзору, наше взаимодействие с жителями Воткинска и работниками боткинского завода нашли позитивный отклик как у американских, так и русских читателей. Мы живем в эпоху, когда отношения между США и Россией находятся на предельно низком уровне, когда русофобия поражает американскую душу, а недоверие, порожденное горьким опытом, отталкивает Россию не только от самой возможности, но даже желательности дружеских взаимосвязей между нашими двумя народами. История, изложенная на страницах этой книги – луч надежды на то, что, если представится такая возможность, то и американцы, и русские смогут опять обрести дорогу в тумане, вызванном враждой, страхом и невежеством, преодолевая препятствия, стоящие на пути, снова стремиться делать общечеловеческое дело и идти рядом, если не как друзья, то, по крайней мере, не как враги, по дороге, которую мы называем жизнью.

Я хочу выразить мою бесконечную благодарность Александру Сергеевичу Зырянову, генеральному директору Агентства инвестиционного развития Новосибирской области, за помощь в публикации моей книги в России. Его взгляды и неутомимая поддержка сделали возможным издать мою книгу и мое обращение к народу России. Я чувствую, что иду по стопам Ван Клиберна, посетившего Россию (Советский Союз) в рамках культурного обмена для улучшения отношений между двумя нашими нациями. В этой задаче А. С. Зырянов оказал мне неоценимую помощь, помогая превратить мою мечту в реальность.

Я хочу также выразить мои самые добрые пожелания и благодарность Дарье Викторовне Самойленко и Лытякову Михайлу Александровичу за перевод этой книги. Задача перевода на русский язык была достаточно сложной из-за использования уникальных технических терминов, желания точно уловить и передать мои эмоции, отразившиеся в оригинальном тексте книги. Команда сделала все возможное для выхода этой книги на русском языке.

Скотт Риттер

23 февраля 2023

Дельмар Нью-Йорк

Вступление

Добро побеждает зло

«Пока я надеялся на добро, появлялось зло; Когда я ждал свет, являлась тьма».

    Иов 30:26

Я слышал об этом задолго до того, как увидел это воочию. Бронзовая скульптура «Добро побеждает зло» состоит из святого Георгия верхом на коне, пронзающего дракона, который был выполнен из частей ракет. Эта скульптура, в сущности, олицетворяет эпоху разоружения. Массивная бронзовая статуя (11 метров в высоту и весом в 40 тонн) была подарена Советским Союзом на 45-летнюю годовщину Организации Объединенных Наций 24 октября 1990 года. Эта работа Зураба Церетели, известного российского скульптора грузинского происхождения, посвящена 7 декабря 1987 года – дню, когда президент США Рональд Рейган и генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев подписали Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности.

Инсталляция Церетели была создана из кусков списанных ракет «Першинг II» и SS-20[2 - SS-20 – название ракеты по классификации НАТО. В РФ обозначается как РСД-10 (ракета средней дальности)]. Эти две ракеты явились телом и душой подписанного договора. В 1979 году Москва добилась ядерного баланса в Европе, разместив передвижные комплексы SS-20, которые были вооружены тремя ядерными боеголовками. США ответили на это размещением ракет «Першинг II», которые со своих позиций в Западной Германии могли достичь Москвы меньше, чем за 8 минут, угрожая СССР ядерным уничтожением.

Прошлые договоры о контроле вооружения лишь сокращали количество ракет в арсеналах США и Советского Союза. Договор же о ликвидации ракет средней и малой дальности запретил использование этих и подобных им ракет. «Першинг II» и SS-20 стали символами этого договора, расположившись друг рядом с другом, как символы зла, созданные человеком, и как способность человека при наличии воли победить это зло.

Утром 23 сентября 1991 года я решил с пользой провести время в Нью-Йорке и лично ознакомиться в деталях со скульптурой Церетели. Я вышел из отеля «Хэмзли» и направился вниз по 42-й улице по направлению к Первой авеню. Светило солнце, небо было ясным, и Нью-Йорк раскинулся передо мной в своем великолепии. Я остановился, перед тем как пересечь Первую авеню, чтобы насладиться хлопающими на ветру красочными флагами стран, расположенными на флагштоках, у фасада здания ООН, за воротами которого находился парк со статуей Церетели.

Добро побеждает зло. Я понимал посыл этого названия, но чувствовал себя неловко от его сущности. Причина разоружения была одной и, без сомнения, единственной. Особенно правдиво это звучит, если говорить о проверках условий соблюдения договора, которые, начавшись в 1988 году, длились в период моего визита в Нью-Йорк. Закончатся они лишь в 2001 году, когда установленный 13-летний срок действия договора истечет.

Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности, по сути, не был черным по белому составленным документом. Как и любое знание, полученное о человеческом сознании, он был гораздо более туманным на самом деле. Он создавался благодаря палитре различных оттенков серого. Это было особенно актуально, если смотреть с точки зрения СССР. Договор был подготовлен во время великих перемен внутри Советского Союза. Эксплуатация ракеты SS-20 означала пик производства вовлеченных в ее разработку ракетных заводов. Устранения ракет по условиям договора, наоборот, вызвали неуклонный экономический и социальный спад, потому что советские заводы военно-промышленного комплекса работали с широким использованием народных масс.

Пролог

Ракетный кризис

«О, если ты спокоен, не растерян, Когда теряют головы вокруг»

    «Если…,» Редьярд Киплинг

Устройство

Вашингтон, округ Колумбия, 12 января 1990 г.

Договор о ликвидации ракет малой и средней дальности (РСМД) был подписан 8 декабря 1987 года президентом Рональдом Рейганом и генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым. Соглашение положило конец существованию ракет малой (500-1000 км) и средней дальности (1000–5500 км) в арсеналах двух стран. Надзор за выполнением условий РСМД начался 1 июля 1988 года. Договор был ратифицирован сенатом с ошеломляющим превосходством 93 «за» и 5 «против». Это помогло преодолеть тактику задерживания и «разрушительные поправки» – все то, что организовал сенатор Джесс Хэлмз, республиканец из Северной Каролины, который яростно шел против ограничений арсеналов в любой их форме, особенно когда это касалось взаимоотношений между США и СССР.

Кажется, действующие уже 17,5 месяцев условия исторического договора не волновали Хэлмза и его сотрудников. Один из его приближенных, бывший офицер корпуса морской пехоты США и офицер ЦРУ Дэвид Салливан был серьезно заинтересован в разжигании сенаторского сопротивления против РСМД. Каждое письмо от Хэлмза правительству США было подготовлено Салливаном, нередко прибегавшим к тактичному использованию совершенно секретной информации, которой с ним делились соратники и коллеги из американской разведки.

У Салливана была далеко не простая карьера. Уже в 1978 году на посту сотрудника ЦРУ его засекли за передачей секретной информации Ричарду Пэлу, в то время помощнику непоколебимого противника РСМД, сенатора Генри Скупа Джексона (демократ от округа Вашингтон). Стэнсфилд Тернер, директор ЦРУ, ужаснулся, когда отдел перехвата Агентства национальной безопасности сообщил о проделках Салливана. Салливан успел уволиться из ЦРУ прежде, чем Тернер вышвырнул его. Однако, подобно присказке о кошке, у которой девять жизней, Салливан вскоре встал на ноги, быстро примкнув к сенатору Лойду Бенсону, а затем к Джессу Хэлмзу.

С умением Салливана докапываться до каждого изъяна в действиях РСМД сенатор Хэлмз продолжал активно противостоять разоружению. Он делал все, чтобы усложнить процесс ратификации РСМД. Чтобы прервать переговоры о разоружении между русскими и американцами, Хэлмз обвинял СССР в обходе условий договора.

Особенно он любил придираться к КаргоСкану (КаргоСкан). Это была новейшая рентгенографическая система сканирования объектов мощностью в 9 млн электрон-вольт. КаргоСкан был важным оборудованием американских инспекторов, которые следили за выполнением условий договора, находясь в СССР, подле главных ворот Воткинского машиностроительного завода. Затяжной процесс введения устройства в эксплуатацию сыграл на руку Салливану и Хэлмзу.

Устройство позволяло наблюдателям сканировать вторую ступень баллистической ракеты SS-25. Без КаргоСкана осмотр ступеней, заключенных в заводские контейнеры, был значительно труднее. Нужно лишь было убедиться, что русские не перевозили запрещенные ракеты SS-20. Первая ступень SS-25 была точно такой же, как и у SS-20. Только по второй ступени можно было понять, какая ракета перед наблюдателями.

Согласно договору, КаргоСкан можно было запускать не раньше, чем через полгода с момента подписания документов о ликвидации ракет. В реальности же КаргоСкан был готов к транспортировке в СССР только осенью 1989 года, отстав от графика на год. Фактически волокита с разработкой и применением деталей, споры по поводу технических характеристик устройства, долгий обмен информацией между сторонами – все это не позволяло Советскому Союзу официально сертифицировать аппарат и допустить его к работе, а это, в свою очередь, являлось подпиткой провокаций Салливана и Хэлмза против договора с Советами.

«Несмотря на мои повторяющиеся призывы, я был уведомлен о том, что устройство сможет начать работу не раньше 14 февраля 1990 года. Я также был уведомлен, что причина такого большого опоздания заключается в бесконечных вопросах от СССР о системах КаргоСкана. Это все делается, чтобы отложить дату запуска аппарата на поздний срок», – писал Хэлмз в письме президенту Бушу-старшему. В конце он не очень-то завуалированно заключал: «Я прошу вас очень серьезно отнестись к задержкам запуска КаргоСкана, которые были допущены Советским Союзом. Эти действия нужно использовать для того, чтобы не начинать процесс ратификации РСМД. Каждое такое письмо с нетерпением ждали в штаб-квартире Агентства по инспекциям на местах (OSIA)[3 - OSIA – On-Site Inspection Agency], специализирующегося на проверке соблюдения условий РСМД. Агентство подчинялось Министерству обороны США.

Я готовился к очередной командировке в СССР в середине января 1990 года, чтобы поехать в Воткинск и посетить комиссию по надзору выполнения Советским Союзом условий РСМД. Наблюдатели стояли у ворот цеха окончательной сборки, где русские собирали ракеты SS-25, чтобы потом направить в ракетные войска стратегического назначения СССР. Это должна была быть моя седьмая командировка в Воткинск с момента вступления договора в силу 1 июля 1988 года. Перед тем, как отправиться, мне выдали ценные указания, однако не упомянули про КаргоСкан. Теперь, по случайному стечению обстоятельств, я находился в нужное время в нужном месте, когда, наконец, благодаря успехам Америки и наблюдателей устройство должно было быть введено в эксплуатацию.

Во многом я был ответственен за задержку в транспортировке КаргоСкана в Воткинск. По началу разрешение использовать КаргоСкан существовало только в теории. Чтобы реализовать эту теорию, устройство нужно было собрать, провести испытания на специальном техническом заводе (T0SI)[4 - TOSI – Technical On-Site Inspection], который был расположен в Национальной лаборатории Sandia, что на военной базе Кёртланд, рядом с Альбукерке, Нью-Мексико.

В то время как это происходило, США и СССР вели переговоры в Женеве, чтобы сойтись на условиях работы КаргоСкана. 8 декабря 1988 года они наконец опубликовали меморандум о соглашении (МОС). Через неделю после подписания меморандума был установлен крайний срок, когда должен быть запущен КаргоСкан.

Однако нельзя было окончательно поставить точку в разрешении вопроса о введении устройства в эксплуатацию. Эта задача легла на плечи американских наблюдателей в Воткинске и их советских коллег. Большой проблемой был недостаток огромного количества важных документов. Для КаргоСкана, единственного в своем роде изобретения, не существовало специальных документов. Тяжелее всего в этой ситуации пришлось инспекторам: сроки, назначенные Sandia, общение с людьми, работавшими в разных компаниях, которые создавали детали КаргоСкана на заводе TOSI. Сверх этого нужно было вести переговоры с русскими, у которых возникали вопросы по поводу устройства. В результате документы вновь и вновь возвращали в Sandia для разъяснений.