Соломон. Забытая нежность

Смущенно смотрела в мужское лицо. Понимала, что рано или поздно придётся поговорить и, возможно, даже попросить его о помощи с оформлением всех документов для опеки над Машей. Но что Игорь сам затронет эту тему, никак не ожидала. Сердце затрепыхалось в груди, и я сцепила руки в замок.

– Спасибо, я совсем не знаю, что мне делать дальше и как проходит процедура оформления опеки, но Машу в детский дом я не отдам! – категорично заявила я. – Если это возможно…

– Возможно, – кивнул Игорь. – И о Маше я хотел тоже с тобой поговорить. У вас нет жилья и денег. Нет прописки, фактически вам некуда идти. Маша мне все рассказала. Про родителей, про пьянки, что ты работаешь в каком-то магазине уборщицей, сводите концы с концами. Но это все неправильно. Да, я посторонний для вас человек, но позволь мне помочь. Вы можете жить в этом доме столько, сколько будет необходимо. Если ты захочешь, я заберу вас с собой, у меня есть свободная квартира, я помогу тебе с учёбой и с работой, Маше с садиком, а потом и со школой.

– Зачем? – я уже едва унимала дрожь, слушая вкрадчивый и тихий голос Игоря.

Соломон говорил убедительно, но я с детства была научена, что бесплатный сыр бывал только в мышеловках. И только я протяну руку к лакомству, как могу лишиться чего-то важного и ценного. В данном случае мне хоть и нечего было терять, но довериться постороннему человеку, которого видела всего несколько раз в жизни – опрометчивый шаг!

– Что, зачем? – Игорь растерянно на меня смотрел.

Но я пребывала в куда большем замешательстве.

– Зачем Вам это нужно? – я не заметила, как снова перешла на Вы. – У меня нет денег, я не смогу с Вами расплатиться, – говорила я прямо.

Нет, Игорь ни намеком, ни взглядом не давал понять, что этот час расплаты и вовсе когда-то придёт. Но… Ведь рано или поздно он придёт? Или мужское сердце было настолько добрым и безграничным на такие щедрые поступки и жесты? Ни за что не поверю. Ни одна живая душа в посёлке нам ни разу и ничем не помогла. Даже куском хлеба и лишней конфетой для Маши. Что уж было говорить о чужом человеке, душа которого потемки.

– И это я тоже понимаю. Но разве я что-то говорил о деньгах? Поверь, у меня их достаточно, чтобы обеспечить вас обеих, и даже весь посёлок в целом. Но до него мне нет никакого дела, – с жаром заявил мужчина. – Процесс опеки и вовсе пройдёт без сучка и задоринки, если… мы распишемся. Маша автоматически попадёт и под мою опеку, а ты на законных основаниях получишь прописку и ежемесячное содержание.

– Что? – пискнула я. Мне хотелось схватиться за сердце, я смотрела на мужчину испуганным, затравленным взглядом. Он предлагал мне несусветную глупость, на которую я никогда не соглашусь!

– Шанс получить опеку над Машей в твоем случае ничтожно мал, но вероятен. А брак… Мы оба понимаем, что за ним не будет стоять ничего, кроме вашего благополучия. В любой момент, когда ты встретишь подходящего парня, получишь развод. Мы можем даже жить отдельно.

– Вы сошли с ума, да? – недоверчиво ухмыльнулась я, не веря по-прежнему своим ушам.

Видимо я все же спала, потому что на реальность это походило мало.

– Нет, я не шучу. Я предлагаю тебе варианты, – Игорь стоял рядом со мной и даже не шевелился, когда меня уже трусило так, словно я находилась в лихорадке. – Брак – формальность, он не обязывает тебя жить со мной под одной крышей, спать в одной постели. Но это самый простой и быстрый способ решить вопрос с опекой. У вас нет жилья. У тебя нет работы. Я узнал обо всех нюансах в органах опеки. Оформление документов займёт время. Пока я урегулировал вопрос на местном уровне. Но это очень длительный процесс. Даже несмотря на то, что ты ее родная сестра, существуют законы. Не хочешь брак, я могу снимать вам жилье, сделать временную прописку, но даже и в этом случае, как ты понимаешь… Те деньги, которые положены вам от государства, это маленькие крохи.

Он напирал, словно танк, давил меня доводами.

– Мне нужно подумать, – резко оборвала я Игоря.

Я и без него понимала, что просто не будет. Что без собственного угла, без денег меня начнут футболить отовсюду, и никому дела не будет до человеческих чувств и стремления сохранить то ценное, что держало меня в этой жизни, придавало сил не опускать руки. Моя Маша как раз и была для меня тем лучиком света, ради которого я бы на многое пошла. Потому что у нас, кроме друг друга, больше никого не было. Мы были одни. Единое целое. И вот теперь этот мужчина, внезапно появившийся в нашей жизни, претендовал на место в наших жизнях. Но только, чего ради? Жалость? Сострадание? Но ведь он совсем не просил ничего взамен. Это казалось противоестественным. В моем мире таким совпадениям и подаркам судьбы не было места никогда.

– У матери есть брат. Я не знаю, жив он или нет, но…

– Аня! – Игорь склонился надо мной, а мне показалось, что он занимал все свободное пространство. От его близости и уверенного, тихого голоса на коже выступали мурашки. – Я попробую о нем что-то узнать. Но как ты понимаешь, в ближайшее время придётся на что-то решиться. Органы опеки идут мне навстречу, и они в курсе вашей непростой ситуации. Я могу купить в посёлке любой свободный для вас дом, но сама-то ты хочешь оставаться здесь после всего произошедшего? А Маша? Где ей будет лучше, в городе или здесь, в богом забытом месте?

– Я не знаю… – тихо ответила я. – Это все очень неожиданно.

– Хорошо. Ты подумай. Я ведь не тороплю, – Игорь слабо улыбнулся. – Маша славная девочка. А ты совсем ничем не рискуешь.

Да, собственно, Игорь был прав. Чем я рисковала, по сути? Администрация района выделит мне захолустный угол, малые крохи денег и забудет о нас, поставив отметку в отчёте. Органы опеки будут инспектировать нас по каждому маломальскому случаю и трепать нервы. Люди в посёлке, прознав о доброте приезжего молодца, купившего погоревшим сироткам дом, и вовсе начнут сживать. Но довериться самой и доверить судьбу моей маленькой сестры совсем незнакомому человеку, было очень страшно. Очень… И я точно не сомкну сегодня глаз, думая обо всех его словах.

– Хорошо. Я подумаю, – согласилась я и кивнула Игорю, делая несколько шагов назад, освобождаясь от шлейфа приятного аромата, что от него исходил.

Глава 10

Соломон

В доме стояла оглушительная тишина. Но я все равно прислушивался к размеренному и тихому дыханию девочек, что находились в соседней комнате. Обе они спали, правда, Аня долго не могла уснуть, ворочалась, копошилась, наверное, размышляла о моих словах и нашем недавнем разговоре. Сложил руки за головой и смотрел в тёмный потолок, наблюдая, как причудливо играли на нем тени от дерева, что росло под окном, и тоже думал о… девочках. Не по отдельности, а в общем, целостном понимании. Уже почти рассвело, а сна не было ни в одном глазу.

После нашего разговора на улице со старшенькой я и сам много, о чем размышлял. Последние дни только и делал, что просчитывал все возможные ходы. И, наверное, совершал самый глупый и весьма опрометчивый поступок в своей жизни, но не мог допустить, чтобы маленький гном, обворожительная Маша стала заложницей всей этой неразберихи, что произошла в судьбе девочек, и попала бы в детдом при такой любящей и сильной сестре. Это бы нанесло обеим девочкам сокрушительный удар. Сестёр ни в коем случае нельзя разлучать! Я понимал, что за этим расставанием не последует ничего хорошего, потому хотел вмешаться и помочь. И был уверен, что Аня подумает и примет в итоге правильное решение. Потому что они на хрен никому были не нужны. И брат этот… Я, конечно, узнаю о нем, наведу справки, но за плечами у меня большой жизненный опыт, и вот так, навскидку, я делал ставки: либо там такой же неудачник, какими были родители Ани и Маши, либо порядочный человек, который сторонился тёмных пятен в своей биографии и жизни. Но как бы там ни было, я не сторонился. Прекрасно знал цену таким вот искренним чувствам, что были между сёстрами и хотел им помочь. Просто по-человечески протянуть руку помощи взамен на кусочек тепла и призрачного счастья в лице маленькой Маши.

За эти дни, проведённые вместе с девочкой, я снова почувствовал себя счастливым и живым. И не хотел ее больше отпускать, каким бы эгоистичным не было это желание. Но не все так просто. Я ждал, чтобы Аня сама захотела уехать из посёлка. Я честно не видел никакого смысла оставаться в этом месте. В городе их ждала совсем другая жизнь. Узнай Стас о моих приключениях и решении дать девочкам шанс на достойную жизнь, попытался бы меня уколоть или отговорить. А Света… я прекрасно видел ее «ненавязчивые» попытки стать моей половинкой и огонь в ее глазах, как она мечтала о счастливой семье. Но нет. Больше никаких семей и обязательств. Максимум фиктивный брак и тот ради опеки, и тот исключительно в крайнем случае, если предложенных денег начальнику отдела опеки покажется мало. Но мне казалось, что вопрос урегулируется обычным путем: я оформлю Ане и Маше прописку, Ане подыщу работу, меня представим как жениха. Боялся я напирать с браком на Аню, и к Маше привязался, не хотел отпускать от себя девочку. Сам уже жалел, что заикнулся о браке. Наверное, и вовсе напугал Аню этим предложением.

Только ведь я и сам не думал, что обычная поездка отдохнуть и побыть вдали от цивилизации обернётся для меня такими вот кардинальными переменами. Что встречу девочку, очень похожую на Асю, и тем самым получу шанс искупить свою вину перед дочерью, что не уберёг ее, потерял и никак не мог отпустить и забыть эту боль, эту ужасную потерю. Те дни, что я провел с Машей, пока Аня лежала в больнице, окончательно лишили меня всяких сомнений. Быстро узнал все нюансы относительно их ситуации в органах опеки. Позвонил своим юристам и озадачил их, чтобы они просчитали все возможные ходы. А те, в свою очередь, предоставили мне всю информацию по этому поводу и подготовили необходимые документы. И если Аня согласится на брак, пусть даже фиктивный, у меня был шанс на то, чтобы стать полноправным и законным опекуном маленькой девочки и другом для ее старшей сестры. Но, вероятно, до брака все же не дойдёт и будет достаточно прописки и стабильного дохода, чтобы Ане разрешили опеку над Машей. Но я хотел быть с ней честным до конца, поэтому и сказал про фиктивный брак. Со временем я надеялся, что все устаканится, и обе девочки скажут мне спасибо за мое решительное вмешательство, а пока я видел лишь боль и страдания в глазах обеих. Видел, как Аня смотрела на Машу, как сама Маша тянулась к сестре, и мое окаменевшее сердце будто оживало рядом с этими девочками.

Когда той ночью увидел Машу на пороге дома, как она плакала и просила о помощи, я снова подумал о том, что это проделки судьбы. Никак иначе, она давала мне второй шанс, чтобы я не допустил прежних ошибок. А вытащив худенькое тело Ани из дома, охваченного огнем, не зная ещё тогда, останется ли она жива, откачают ли ее врачи, осознал, что эта встреча была роковой. Наверное, девочки были посланы мне свыше или наоборот, но одно знал и чувствовал абсолютно точно, что я не должен их оставлять одних. Что я нужен им. И поступал так, как подсказывало сердце. Разум твердил обратное, но в этот раз, впервые за долгое время, я пренебрег им и отдал предпочтение и выбор в пользу чувств.

Под гнетом тяжёлых мыслей я провалился в сон и проснулся уже оттого, что почувствовал, как по дому разносился приятный аромат еды. Приоткрыв глаза, я прислушался к тихим голосам своих гостей и довольно улыбнулся. Ведь недаром говорят, что утро мудренее вечера. Потому как сегодня я не чувствовал и капли сомнения в тех словах, что говорил вчера Ане. Говорил с ней аккуратно и, тем не менее, максимально честно. Она ещё сама потом спасибо мне скажет, когда поймёт, что брак со мной – это не так уж и плохо. Я дни напролёт провожу на работе, а мои любовницы, хотя уже почти как год она была одна и та же, полностью удовлетворяла все мои потребности и желания. Ане не о чем беспокоиться. Совершенно. Если только о досуге маленькой Маши. Правда, я собирался выдвинуть одно важное условие. Жить девочки пока будут со мной. А Аня… она согласится. У нее безвыходное положение. И такого шанса им воспользоваться у девочки просто больше не будет. Я давил на слабые места, руководствовался вспыхнувшими чувствами нежности к обеим и прекрасно отдавал себе отчет, что девочки были живыми людьми, а не бездомными котятами, которых я подобрал на улице и собирался забрать домой.

Я потянулся, зевнул, встал и выглянул в окно. Погода стояла тёплая. Но совсем скоро обещали дожди и резкое похолодание. Жаль я не догадался перекинуть колеса на зимние, когда поехал в Рыбачий. Но думаю, чтобы уладить все формальности много времени не потребуется. На крайний случай, если что-то сделать не успею лично сам, подключу юристов. Будут по доверенности от нотариуса заниматься всей этой ситуацией.

– Привет! – бодро произнёс я, и Аня с Машей вздрогнули и вытянулись как по струнке.

Маша всегда улыбалась, когда меня видела. Я уже безгранично привязался к ребёнку за эти дни, пока Ани не было с нами, и девочка, кажется, тоже приняла меня и относилась очень тепло и дружелюбно. Омрачало лишь одно, я почти каждый раз видел в ней Асю. Понимал все, но сделать ничего не мог.

– Дядя Игорь мы приготовили еду. Я сама замесила тесто и жарила блины! Аня мне только подсказывала, что делать.

Я улыбнулся непоседе и взглянул на Аню, та показала руки в бинтах в подтверждение слов сестры и пожала плечами.

В девушке была какая-то скрытая сила и в то же время безграничная нежность. То с какой лаской она относилась к ребёнку… Бывало, и собственная мать не всегда так трепетала над любимым чадом. Что уж говорить про Машу, которая смотрела на сестру, как на волшебницу. Я часто последние дни задавался вопросом, как Ане удалось сохранить в себе доброту и искренность с такими родителями? Откуда в ней было столько сострадания? Ведь она рисковала в тот день своей жизнью ради людей, которые не заботились о них. Маша столько мне всего рассказала, что мое каменное сердце не выдержало и раскрошилось в пыль от этих рассказов. Разве возможно заставлять так страдать своих детей?

– Надеюсь, на меня рассчитано? – спросил я, потрепав Кукленыша по мягкой щечке.

– Да, да! – Маша радостно прыгала на месте, и я снова улыбнулся.

Не знаю почему, но в голове промелькнула мысль, что моя мать придёт в восторг от девочки. И, вероятно, от старшей не меньше. Мы позавтракали и я, оставив сестер одних, поехал в город, чтобы докупить продуктов на вечер и заодно заехать в органы опеки и забрать все необходимые документы, потому что на днях я собирался уезжать в Москву.

Глава 11

Соломон

Вопреки своим обещаниям не включать телефон и не звонить на работу, мне необходимо было снова связаться с юристами, чтобы подключить их к муторному процессу. И едва телефон успел загрузиться и войти в сеть, как посыпался шквал сообщений о непринятых звонках. Рекорд побила Света. После нее был самым настойчивым и занял почётное второе место мой зам, и только родители скромно позвонили всего два раза. Я, конечно, же начал именно с них. Свете я не собирался перезванивать, лишь набрал короткое сообщение, что со мной все в порядке, и я какое-то время хочу побыть один. У зама выяснил, что за срочный вопрос и зачем я ему понадобился.

Когда с формальностями было покончено, я вернулся в машину и направился в магазин. Мне хотелось побаловать девочек чем-нибудь вкусным. Аня хоть и настороженно ко мне относилась, зато Маша оправдывала мои ожидания на все двести процентов. И кто действительно не меньше меня будет рад их появлению в моей жизни и доме, так это мама. Она никак не могла пережить смерть Аси. Никто не мог, и я ничего не забыл. А эта девочка… они обе станут для неё отдушиной.

– Аня! – я занёс пакеты в дом.

Девочки сидели на диване и чем-то увлечённо занимались. Окинул беглым взглядом сестёр и направился прямиком на кухню.

– Игорь? – она подняла на меня вопросительный взгляд, будто почувствовала скорые перемены, и нечто не читаемое сверкнуло в ее взгляде. – Маша посиди, я сейчас, – она поднялась и направилась на кухню следом за мной.

Умная девочка. Молодец.

– Столько всего… – она окинула взглядом мои покупки.