Отец подруги

– Спасибо тебе огромное! – счастливо улыбаясь, я на эмоциях трогаю его за руку. – Ты не представляешь, как меня выручил.

– Почти так же, как ты меня с ручкой, – шутит он, задерживаясь глазами на моих губах.

Не утруждая себя мыслями о значении этого взгляда, я выскакиваю из машины и едва не врезаюсь в сине-белую грудь. Аромат уже знакомого мне парфюма заставляет сердце бешено заколотиться и, подняв глаза, я вижу, что не ошиблась. Я едва не влетела в отца Лены.

– Я… Здравствуйте… Я на собеседование, как договаривались… – лепечу я, разглядывая белый воротник рубашки.

– Я понял, – голос звучит чуть насмешливо и спокойно. – Раз уж встретились, давай провожу.

Съежившись, я следую за ним. Легкость в ногах улетучилась – теперь они ощущаются слабыми и непослушными. Ну почему я всегда веду себя как идиотка в его присутствии?

– Сона! – вдруг раздается позади веселый мужской голос.

Напрягшись всем телом, я оборачиваюсь и чувствую, как отец Лены делает то же самое вместе со мной.

– Номер свой оставь. – Ничуть не смущаясь тем, что я не одна, с улыбкой заявляет Сергей. – У меня здесь дело неподалеку есть минут на двадцать, так что после собеседования могу тебя забрать.

Следуя за широкой спиной Ленкиного отца по нескончаемому коридору, я даже не могу восхититься тем, насколько презентабельно выглядит мое потенциальное место работы. Ни панорамное остекление, ни внушительные и явно дорогие двери многочисленных кабинетов, из которых то и дело выходят люди в костюмах, ни сногсшибательный вид на добрую половину Москвы не способны отвлечь меня от того, что произошло каких-то пять минут назад.

Ну что я за неудачница такая, а? В очередной раз выставила себя не в лучшем свете перед отцом Лены, прикатив на собеседование с малознакомым парнем, который к тому же во всеуслышание спросил мой номер. Я в тот момент чуть сквозь землю не провалилась. Кем я выгляжу со стороны? Легкомысленной кокеткой, флиртующей с парнями направо и налево? Сначала Миша, теперь вот Сергей… И все это случилось в первую же неделю моего пребывания в Москве.

Но еще хуже было то, что произошло после.

Никакого номера я Сергею давать не планировала, как и позволять ему везти себя до дома Тихоновых, но от растерянности не могла вымолвить ни звука. И тогда Ленин отец ответил за меня. Сказал Сергею слово в слово, что и Мише в доме Саблиных, что пока я живу под крышей его дома, он несет за меня ответственность и одну с незнакомым парнем не отпустит. Безапелляционность его тона явно впечатлила Сергея. Заметно сникнув, он пробормотал «Увидимся в универе, Сона», и уехал.

– Это кабинет Стефании. Проходи.

Сглотнув, я смотрю сначала на открывшуюся дверь и только потом на Бориса Александровича. По его непроницаемому лицу не скажешь, что он злится или недоволен моим поведением. В эту секунду мне отчаянно хочется ему объяснить, что из-за страха опоздать я была готова сесть в машину хоть к сатане, а не только к малознакомому парню, но рот отказывается повиноваться. Это и к лучшему, наверное. Оправдания всегда выглядят жалко – это я еще со времен начальной школы уяснила.

В молчании проскользнув в приоткрытый кабинет, я упираюсь взглядом в темноволосую женщину, которая при моем появлении стремительно встает из-за стола.

– Здравствуйте… – здороваюсь я, пытаясь натянуть на лицо подобие вежливой улыбки, что совсем непросто в моем растрепанном состоянии.

– Стефания, это Сона, – звучит так близко к моему затылку, что у меня перехватывает дыхание. Я была уверена, что Ленин отец не станет сюда заходить. – Устрой для девушки небольшую экскурсию по офису и расскажи о сути обязанностей. Документы пусть занесет в отдел кадров. Лейлу предупреди, чтобы оформила по срочному договору.

– Поняла, Борис Александрович, – почтительно произносит женщина. – Вам, кстати, час назад Гришин звонил.

– Перезвоню. А что с транспортной? Решился вопрос?

Пока они обсуждают рабочие вопросы, я так и продолжаю стоять, не в силах ни сдвинуться с места, ни пошевелиться. По крайней мере до того момента, пока вновь не слышу свое имя, произнесенное голосом Лениного отца.

– Да… – резко повернувшись, я натыкаюсь на его взгляд и машинально отступаю. В своей жизни я еще не встречала человека, который мог бы смотреть вот так, будто просвечивает тебя изнутри и наперед знает каждую твою мысль.

– Стефания введет тебя в курс дела. Появятся вопросы – задавай. Ей, не мне, – поясняет он без улыбки. – Я вернусь часа через два. Если закончите раньше – дождись меня в приемной. Вместе поедем домой.

9

– Собственно, это все, – Стефания обводит глазами стены моего будущего кабинета, куда мы возвращаемся спустя час экскурсии. – Если с первого раза не запомнила все, о чем мы говорили, то обращайся, я всегда здесь. Кстати, запиши мой номер.

Вопросов у меня немного, но в будущем они наверняка возникнут, потому как я запомнила лишь часть из сказанного и увиденного – слишком много информации на меня свалилось. Очень порадовал график: я буду приезжать после учебы и проводить в офисе половину рабочего дня, Правда, пока я не понимаю, буду ли успевать хоть немного отдыхать. На все останется катастрофически мало времени, и Ленка конечно будет на меня сильно обижаться – у нее грандиозные планы на наш досуг. Но что поделать? Без подработки в столице мне не выжить, а такой шанс упускать нельзя.

– Документы отнесешь к Лейле Рустамовне. Это прямо по коридору, первая дверь налево. И до завтра, – говорит напоследок Стефания, перед тем как полностью переключить внимание на компьютер.

В отделе кадров сидят всего два человека, но кондиционер работает так сильно, будто необходимо заморозить толпу. Кожу пробивает озноб. Хотя мёрзну я ещё возможно потому, что ничего не ела с самого утра. Не было времени.

– Новенькая? От Стефании? – уточняет женщина в годах со стильной прической. Получив мой кивок, она приглашающе постукивает ладонью по столу. – Документы клади сюда.

Опомнившись, я спешно лезу в сумку за паспортом и аттестатом.

– Так ты у нас после школы? – Приспустив очки на кончик носа, Лейла Рустамовна смотрит на меня внимательнее.

– Да. Учусь на первом курсе, – отчего-то начинаю испытывать смущение. Наверное, потому что не хочу быть заподозренной в некомпетентности.

Задумчивость в глазах женщины сменяется вежливостью и, больше никак не прокомментировав мой возраст, она снимает копии документов и возвращает их мне.

Из кабинета я выхожу, испытывая облегчение и радость. Я получила свою первую работу, да еще и в таком шикарном офисе! Мне не нужно носиться с подносами или стоять на кассе супермаркета. У меня будут свой рабочий стол и рабочее кресло. Лезу за телефоном, чтобы позвонить Ленке и поделиться с ней хорошими новостями, но фраза Лейлы Рустамовны, долетевшая из-за неплотно закрывшейся двери, меня останавливает.

– Видимо, чью-то малолетнюю любовницу устроили по блату. Прямо после школы.

Я до крови прикусываю губу. Обидно, хоть плачь. Почему сразу любовница? Я что, выгляжу как человек, который прокладывает себе путь в жизнь через постель? Я ведь учиться приехала, целых три месяца из-за подготовки к экзаменам толком не спала… Зачем так говорить обо мне? Эта женщина ведь совсем меня не знает!

Мысленно топнув ногой, я привожу себя в чувство. Да какая разница, кто и что обо мне говорит? Я-то про себя все знаю. Как минимум то, что ничьей любовницей я не являюсь и работать собираюсь на совесть.

Успокоившись, я усаживаюсь в приемной, где листаю конспект в ожидании Бориса Александровича. Он появляется через час.

– Дождалась? Поехали домой, – бросает он, едва на меня взглянув.

Спешно запихнув бумаги в сумку, я следую за ним по коридору. Выглядит отец Лены так, будто чем-то недоволен. Мной? Да нет, конечно, я как обычно я себя накручиваю… Наверное, просто думает о делах.

– Спасибо вам за работу, – говорю я уже в машине. – Обещаю, что не подведу вас.

– Пожалуйста, – рассеяно отзывается Ленкин отец. Судя по голосу, ему сейчас не до меня.

Я слишком нервничаю от повисшей тишины, что мне требуется ее чем-то заполнить. И я решаю сделать это самым плохим способом из существующих: начинаю оправдываться.

– Борис Александрович… – откашлявшись, я сжимаю ладони, чтобы унять лёгкую дрожь. – Я хотела сказать, что это случайность. Миша… Сергей… Я приехала учиться, а не крутить романы. Мне важно получить образование, и это все, что меня сейчас интересует.

Ни с одним человеком я не чувствую и сотой доли такого волнения, какое испытываю при Ленином отце. Наверное, дело в его энергетике: спокойной, и в то же время давящей.

– Не нужно оправдываться, Сона, – повернувшись, Борис Александрович смотрит на меня. – Ты красивая девушка. Естественно, что на тебя обращают внимание.

Барабанная дробь, поднявшаяся в груди, заглушает даже звучащее в салоне радио. Ленин отец считает меня красивой? Окончательно растерявшись и не имея ни малейшего представления, как правильно реагировать такие слова, я выпаливаю:

– Вы, наверное, много времени проводите на работе и устаете? У вас большая компания.

– Я уже привык, – негромко отвечает Ленкин отец, снова переключая внимание на дорогу. – Сегодня, например, пораньше освободился. Есть возможность поужинать с семьей.

Я вздрагиваю. Его последние слова звучат так, будто он имеет в виду только себя и меня. Или у меня совсем уже поехала крыша?