Камелии цветут зимой

Прозвенел звонок, и начала играть приятная мелодия, щекочущая уши. Девушки направились вдоль тропинки до следующего корпуса университета. Они вообще мало о чем разговаривали, если можно так сказать. То есть они много о чем говорили, но о по-настоящему важных вещах совсем немного. А потому иногда их разговоры просто не имели смысла.

Девушки вышли из университета и направились к воротам, около которых стоял высокий парень со светлой копной. Он махал рукой и выкрикивал имя Элии.

– Привет, Эли, – он подошел к девушкам, когда те были в нескольких метрах от ворот университета. – Эльза.

Он приложил правую руку к груди и немного опустил голову в знак приветствия. Это был особый способ Кайна, который выделял его среди всех знакомых. В это время из-за ворот вышел парень в джинсовой куртке.

– Здравствуй, Кайн, – произнесла она с каким-то холодком, который он ощутил.

– Мы закончили, поэтому можем уже идти, – Элия повернулась к Эльзе. – До завтра.

– Пока.

Она направилась к своему дому по уже въевшейся в память дороге. Это ее напрягало. Обыденность – не то, что ей нужно. Одна и та же дорога, одни и те же люди, одни и те же чувства – это все не то. Нужно что-то менять, но полностью для этого еще не готова.

Дом Эльзы находится рядом с университетом, поэтому достигает его достаточно быстро. Она пошла в квартиру, снимая с себя одежду. На дверце шкафа висело зеркало в ее полный рост. Обычно она не обращает на него внимания, но почему-то сейчас она не смогла отвести взгляда.

Полнота рук, ног и живота волновала ее в большей степени, чем растяжки. Она видела в себе только сплошной лишний вес, но иногда все же была немного уверенней и могла сказать, что у нее полно достоинств.

На темном фоне была нарисована красивая девушка с длинными волосами в изящном бежевом платье. Скоро осенний бал, традиция этого университета.

– Пойдешь на бал?

– Нет.

Проблема важнее, чем ее лишний вес состояла в матери Эльзы. Когда ты живешь с деспотичной матерью, привыкаешь к тому, что делаешь все, чтобы ей угодить. Дом содержишь в чистоте ты, ведь она очень рассердится, если увидит бардак. Стараешься существовать как можно тише, чтобы она тебя не заметила.

В раковине гора немытой посуды, грязная плита, пол в крошках – залог успешного завтрака Линетт. Иногда казалось, что она завела ребенка лишь для выполнения домашних обязанностей.

Они живут вдвоем, но и этого по горло достаточно. Раньше эта квартира была местом обитания для старшего сына и отбросов, которых Линетт находила на улицах Рейкьявика. Только когда Манар отъехал по уголовному делу, а любовников в доме не было, Эльза могла спокойно жить до прихода матери.

В любой книжке про родителей и детей говорится о том, что родителей не выбирают, поэтому нужно любить их такими, какие они есть. Принимать их хорошие и плохие стороны, не обращая внимания на то, какие поступки они совершают и что говорят. «Это твои родители», поэтому ты слепо обязан их любить. Но правда ли нужно любить родителей, которые не любят тебя в ответ?

В замке входной двери заскрежетал ключ. Куда-то вниз упало сердце девушки, и ее руки задрожали. Эльза пробежала в свою комнату, пытаясь отсрочить появление Линетт. От нее неизвестно чего ждать, а этих людей стоит бояться больше всего.

– Эльза, я вернулась. Ты дома? – послышался нежный голос женщины в коридоре. – Ты в своей комнате?

– Д.. да! Я сейчас делаю задания по лекциям, – протараторила она, услышав приближающиеся шаги.

– Хорошо, я пока приготовлю ужин, – женщина остановилась около двери, а потом ушла в сторону кухни.

Эльза глубоко вздохнула, почувствовав облегчение. Еще немного. Хотя бы еще чуть-чуть не видеть ее лица.

– Эльза, иди ужинать! – прозвенело в воздухе.

– Да, иду! – тут же ответила девушка.

Линетт не любила, когда ты долго не отвечаешь ей или не идешь, когда просит. Нужно всегда точно знать несколько вещей во время разговора с Линетт: ее настроение, ее мысли и то, что произошло за день. Зная всего эти три вещи, можно под нее подстроиться. В противном случае, у нее снова случится истерика.

На кухне у плиты стояла стройная женщина в строгом, но стильном костюме. По ее спине спускались длинные пышные волосы. Она что-то напевала себе под нос, пока накладывала рагу с рисом на тарелки.

В хорошем настроении

С виду это была добрейшая женщина. В таких обычно влюбляются с первого взгляда. Мужчин завлекает их стройность тела и горящие глаза. Кто-то ожидает, что такие девушки глупые, а потому можно легко воспользоваться. Но только некоторые знают, что чаще всего такие женщины – черти во плоти.

– Приятного аппетита, – произнесла Линетт, положив тарелку с едой перед девушкой.

– Спасибо, – Эльза не дотронулась до тарелки, нужно выждать.

– Как дела в университете? – Линетт на внешность была весьма молодой. Если бы кто-то посмотрел на них, то сказал, что это подруги или, на крайний случай, сестры.

– Все как обычно: приходиться учить очень много, чтобы не вылететь с потока, – девушка обводила взглядом лицо, шею, плечи и руки матери в поисках подсказок.

Пахнет алкоголем, но не так сильно, как обычно. И в сумке тоже что-то завалялось – ее взгляд метнулся к сумке Линетт, лежащей около стола. Из нее торчала бутылка виски. Сломан ноготь, но нельзя говорить об этом. Если ты скажешь, что у этой женщины что-то не так, она расценит это как критику. Треснула губа, но на ней блестела прозрачная помада. Линетт завела прядь за ухо, потеряна правая сережка. Весь день пошел ни к черту, что могло обрадовать эту женщину в конце дня?

– Сегодня просто потрясающий день, словно благословение с небес! – мечтательно протянула женщина. – Со мной познакомился, судя по всему, весьма богатый парень!

Вот оно что

Эльза взяла в руки ложку после того, как Линетт съела первую. Тяжело жить с матерью, которая с тобой соперничает, даже в таких глупых вещах. И когда женщина начала говорить о парне, Эльза поняла, что будет следующим.

– Он долго со мной флиртовал и не хотел уходить. А потом я согласилась пойти с ним в ресторан. Видимо, я влюбила его в себя с первого взгляда! – если Эльза могла сказать матери, что это из-за ее должности портье в отеле для любовников. – Думаю, в скором времени он будет принадлежать мне! А у тебя как на личном?

– Мам, ничего не меняется. Если бы что-то произошло, я бы тебе об этом сказала.

– Это хорошо, матери нужно все первой рассказывать! Но долго ли ты будешь одна? – в одну секунду ее хорошее настроение куда-то испарилось, – Тебе уже двадцать, не думаешь ли ты пора чего-то стоить? Так ни один парень на тебя не взглянет. Может, стоить заняться своим телом?

– Я понимаю, – сглотнула Эльза. – Я постараюсь что-то решить.

– Кого ты будешь искать?

– Я найду кого-нибудь, чтобы ты была спокойна.

– Разве этому я тебя учила? – она недовольно фыркнула, – Влюбляй в себя парней, прославленных вестями, высоких умных богачей с высокими нулями.

– С толстым кошельком в протянутых руках. Живя в доме золотом, утопают во грехах, – вторила девушка Линетт, – Я помню.

–Смотри, если избранник не будет богатым, то я не приму его, – вполне серьезно произнесла женщина.

– Да, – скрежет ложек о тарелки больно отдавались в ушах. – Слушай… я хочу найти работу. Только ты приносишь домой деньги, и я знаю, что обременяю тебя.

– Хорошо, что ты задумалась об этом – лишние деньги нам не помешают, – «нам» имелось в виду «мне», и Эльза прекрасно это понимала, – Посмотри, что тебя заинтересует, а потом скажи мне.

– Да, мам.

От яркости экрана болели глаза. Но Эльза еще не нашла подходящие вакансии. Если Линетт говорит «посмотри, а потом скажи мне», это значит, что сделать нужно прямо сейчас. А девушке вовсе не хотелось видеть ее рассерженной в своей комнате.

Заголовок вакансии звучал «Искусствовед в музее Рейкьявика». Девушке нравилось искусство, поэтому она и поступила в ГосУТК с дозволения матери. Иногда, когда у ее хорошее настроение, можно покапризничать. Именно так Эльза и получила разрешение на поступление. Если попробовать в этот раз, получится ли?