Адептка на задании. Любовь не предлагать

– Да, хозяйка, передам! – зверек салютнул длинным хвостом и исчез, только его и видели.

– Не придут, покуда всё не пересчитают и не соберут. Потом времени не будет, – посетовала Бранка. – В путь-дорогу собирать тебя будем. Оберегов наделать нужно, на поклон к старшей Рыжухе сходить, навигатор попросить. Стратегию разработать. Маячков подслушивающих да сигнальных собрать. А запчастей мало, да и магии у Коленьки может не хватить на все задумки. Эх, нам бы запчастей, мы бы ступу починили. Подшипники полетели, чтоб их! Отправили бы тебя в столицу с ветерком, – Бранка огорченно вздохнула и шлепнула о стол блюдом с блинами, исходящими паром. – Это ж целые сутки сэкономить можно!

Скатерть причитала и причитала, кушанья появлялись с каждым новым печальным вздохом. За блинами беляши, потом чебуреки с тремя разными начинками, пончики пяти видов. Последним возник огромный воздушный торт из безе.

– Да, целые сутки! Новостей-сплетен собрала бы по городу, уж домовиха наша передала бы письмецо рекомендательное, помогли бы городские! А потом уже и на прием к Злодейскому Величеству. Но не успеем сгонять… До ближайшего техномаркета сутки пути! Мы ж совсем в глуши! А ведь я говорила! – нож воинственно вонзился в изящный бок тортика, жестоко кромсая произведение кулинарного искусства.

Алина сидела, раскрыв рот от удивления: сказочная скатерть-самобранка сыпала такими терминами, что на секундочку показалось, будто сидит она на лекции по техномагии у Дровосека Ивановича Железякина, великого техномагистра, лучшего во всех известных мирах. Говорят, он в самом антимагичном измерении вторую докторскую защищал, в Межмирном физико-техническом институте. Слухи ходят, что поступил он туда только со второго раза. Но в это Алина не верила: великий маг инженерной мысли и не сдал какие-то а-магичные экзамены?

Бранка продолжала ворчать, раскладывая торт по блюдцам, подвигая к девушке то пирожки, то блины, не замечая, что гостья давно сидит в обнимку с остывшим чаем и думает о чем-то своем. А подумать адептке было о чем.

Во-первых, о чем говорили Колоброд, кот и скатерть, пока она, Алина, приводила себя в порядок вчера вечером. Во-вторых, почему сразу после прочтения письма (и не факт, что Коля прочитал все до строчечки!), её самым наглым образом усыпили? В-третьих, почему леший так странно смотрел на нее, когда они попали в избу. Тут перед глазами Алины промелькнула картинка грязных окон избушки, в которых ничего, кроме прилипших мух, не отражалось. Но когда изба впустила их со стражем лесным в дом, комнаты оказались чистыми, стол накрытым. Не это ли удивило Колоброда Колобродовича?

И это письмо… Почему ей Алине, кажется, что она где-то уже видела этот почерк? Да забота скатерти-самобранки. Бранка всех так потчует и заботиться? Или только ей выпала такая честь…

– Бранка, а о чем вы разговаривали, когда я в ванной была? – Алина не удержалась от вопроса и затаила дыхание, ожидая ответа.

– Ой, да о чем? О делах своих, да про ужин. Что на стол накрывать, какие блюда подавать, – с секундной заминкой ответила скатёрка. – Ты иди, погуляй, ягоды пособирай да покушай. Ишь, бледная какая! Там на краю полянки земляники да малины заросли! А как мужички вернутся, я тебя на обед позову.

– Бранка… – Алине не понравился столь резкий переход, но самобранка не дала договорить.

– Все! Иди, иди! У меня дел полно!

В ту же секунду со стола все исчезло, а сама ткань обвисла обычной красивой скатертью, словно и не была никогда говорящей.

«Ну, погоди у меня!» – Алина мысленно погрозила вредине кулаком и побрела на выход. Ягод не хотелось, завтрак оказался слишком сытным. А вот прогуляться по лесу недалеко от дома, почему бы и нет?

Девушка решительно двинулась в сторону того места, где она выпала из портала и познакомилась с пеньком. Насколько она помнила, где-то там виднелась едва заметная протоптанная тропинка от места, где торчал страж лесной, до первых молодых дубков, окружающих поляну. В лесной полумрак и прохладу Алина шагнула с ощущением, что за ней наблюдают. Повертев в разные стороны головой, не обнаружив шпиона, адептка решительно пошла по тропинке.

По дороге девушка старательно подмечала всякие необычности. Снова встретились горицветы необычной расцветки. Странный плющ с листьями в форме глаз. Алине даже показалось, что пара листиков ей подмигнула. Адептка шла и сокрушалась о сумке, оставленной в академии. Второе правило исследователя: не лезь голыми руками к незнакомым вещам, существам и прочим привлекательным объектам.

Незаметно для себя девушка забрела довольно-таки далеко. Лес стал гуще и темнее. Тропинка, наоборот, натоптанней и виднее. Алина хотела уже повернуть обратно, как вдруг в просвете между деревьев мелькнула зеркальная гладь то ли озера, то ли реки, путешественница решила дойти до воды, отдохнуть на берегу и вернуться обратно.

И тут раздался дикий вой, а затем звуки борьбы.

Инстинкты самосохранения приказали долго жить, отважная гринписовка рванула в густую чащу прочь от тропы. Вой быстро стих, но стоны с подвыванием отчетливо раздавались из глубины леса, ведя Алину к несчастному. О том, что это может быть ловушка, адептка даже не подумала. Уж сколько раз её ругал за это препод по сбору разведданных, но все без толку. Когда опасность грозила любому существу, хоть кровожадному крокодилябру из мира людоедов, хоть пушистому пустопрыгу (невинному с виду, но ужасно ядовитому), Алина, не раздумывая, бросалась на помощь. В свое оправдание спасательница всегда приводила один и тот же аргумент: «Какая разница кто, оно живое и в беде!» – и перла напролом. В такие моменты даже опытные боевые маги старались отойти, отползти, отскочить в сторону. Алина напоминала живой танк: пока не доберется до цели и не спасет, у нее на пути лучше никому не стоять, зашибет ненароком и не заметит. А когда заметит, начнет спасать. А это само по себе чревато последствиями для того, кто неудачно подвернулся под руку во время спасательной операции.

Девушка неслась, не разбирая дороги, все дальше углубляясь в лес. Стоны и скулеж сменились тихим плачем и негромким болезненным рычанием. Перед глазами спасательницы проносились картины, одна страшнее другой. Отчего-то девушка была уверена: в беду попал ребенок. И это подстегивало еще сильнее.

«Великий Гринпис! Только бы успеть, только бы успеть!» – твердила про себя Алина, прислушиваясь к затихающему плачу. На маленькую поляну девушка вылетела не хуже снаряда: с той же скоростью, такой же раскаленной от страха за несчастного страдальца. Тишина оглушила. Плач внезапно стих. Ориентир пропал. Алина судорожно дышала, оглядываясь в поисках потерпевшего, но грохот сердца и собственное громкое дыхание мешали поискам. Пробормотав формулу духа, девушка угомонила свой организм и прислушалась. Несчастный затаился и молчал.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – тихонько позвала адептка. – Я – друг! Пришла помочь!

Попавший в беду молчал. Тогда Алина осторожно двинулась в обход поляны, заглядывая под каждый куст и широкие листья местных лопухов. Где-то в середине пути адептка услышала тихий судорожный вдох, словно кто-то устал сдерживать стон, но стоически молчал, опасаясь незнакомки больше, чем собственной боли.

Магия поиска моментально отреагировала, Алина даже не успела удивиться тому, что до того момента нити не отреагировали ни на живое, ни на неодушевленное, ни на мертвое, бывшее живым. Бросок в сторону. И вот уже спасательница аккуратно раздвигает ветви приземистого куста, тихонько приговаривая ласковым голосом:

– Не бойся, малыш, не бойся! Сейчас я тебе помогу.

Огромные черные глаза-бусины молча таращились на адептку. Влажный нос дергался, опознавая продирающееся существо по запаху. Острые молочные зубы обнажились, демонстрируя страшный оскал. Ничего этого Алина не замечала. Девушка чуяла только боль, пульсирующую вокруг маленького лисенка.

– Ну что ты, малыш! Не бойся! Что тут у нас? Ох, какой гад поставил тут капкан? А ты зачем полез в эти кусты? Ты ж не мишка, чтобы малиной лакомиться! – причитала адептка, добираясь к несчастному.

Лисенок затих, почти перестал скалиться, настороженно глядя на девушку и отслеживая каждое движение. Алина доползла к зверенышу, обломала вокруг ветки и заколебалась. Она по-прежнему не знала, как этот волшебный мир реагирует на её магию. Но, оглядев ловушку, ясно видела: она не сможет вручную вытащить малыша из большого капкана. Сил не хватит разжать механизм.

– Не пугайся, сейчас будет немножко щекотно, – девушка успокаивающе улыбнулась лисенку. Тонкие девичьи пальцы плавно задвигались, словно магиня заиграла на невидимом рояле.

Магически оценив ситуацию, Алина с удивлением обнаружила на капкане наложенное проклятье на отсроченную смерть. Но не лисенка, а ближайшего родственника.

«Странно, кому понадобилось такое серьезное колдовство ловушки на зверька ставить?» – мелькнула мысль, но Алина не стала отвлекаться, старательно расплетая узелки и петельки злого колдовства.

Позади неё раздался негромкий рык. Не оглядываясь, адептка машинально накинула на себя и лисенка защитный купол и порадовалась, что рядом нет магистра охранных наук. Вот бы ей влетело по первое число за забывчивость! А то и наказал бы по полной, как ректор! Мысли об архидемоне вызвали в душе привычное томление, но не отвлекли от процесса. Плетение оказалось запутанным. Когда Алина развязала последний узелок, руки у нее тряслись от напряжения. Теперь оставалась самая малость: магией разжать зубья капкана, вытащить лапку из захвата и вылечить рваную рану. Магия Алины, хоть и странная, обладала одним замечательным свойством: её источник владел всеми силами, в том числе целительскими. В глубине души адептка подозревала, что даже магия смерти ей подвластна. Не в полной мере, но все-таки. Проверять эту теорию на полигоне академии каждый раз отказывалась: убивать живое существо ради эксперимента? Нет уж, увольте! Она, Алина, и без этого умения прекрасно справляется!

Освободив малыша из стальной ловушки, девушка на секунду задумалась: лечить на месте или все-таки выползти из зарослей малинника на поляну и там завершить лечение? В процессе спасения Алина наложила на лисенка заклинание обезбол, о чем уже немного жалела. Детёныш решил, что здоров, и принялся активно вырываться из девичьих рук. Вздохнув, адептка усыпила спасенного и поползла обратно. Пятиться задом сквозь заросли оказалось неудобно. Только тогда девушка сообразила: ветви можно раздвинуть магией, на своих двоих спокойно выйти из кустов и вынести малыша на руках, а не левитировать по воздуху.

«Когда я научусь масштабно мыслить в моменты спасения?» – удрученно подумала пятикурсница, мысленно продолжая радоваться, что ни одного преподавателя нет рядом. Иначе замучилась бы пересдавать зачеты по всем предметам.

«Просто от всех приключений и волнений я немного растерялась!» – утешала себя Алина, поднимаясь на ноги. – «Вот и… да, растерялась!»

– Отдай. Мне. Зверя!

Грозно рыкнули за спиной. Алина замера, крепче прижав лисенка к груди. Быстренько проверила защитный щит и усилила охранную магию, добавив в контур немного боевой. На всякий случай. И медленно повернулась лицом к незнакомке.

Глава 5. Трое в лесу, не считая кикимор

На секунду оторопела. Голос принадлежал не женщине, а крупной лисе. Размером с небольшого пони. Адептка уже настолько устала удивляться всем чудесами незнакомого мира, что просто крепче прижала спящего лисенка к себе и вежливо поинтересовалась:

– Вы его мама? В противном случае, я вам его не отдам. Собственно, я вам его и без этого не отдам. Пока не вылечу поврежденные лапки.

От такого нахальства лисица оторопела и оскалилась. Шерсть на загривке встала дыбом, хвост распушился, но девушка уже потеряла к ней интерес. Аккуратно уложив малыша на траву, Алина распростерла ладони над нижними конечностями лисёнка, губы девушки задвигались, проговаривая формулу лечения, из пальцев потекла магия.

Когда сиреневая дымка окутала искалеченную половину, процесс исцеления начался, адептка подняла на лису глаза. Зверь настороженно и немного удивленно наблюдал за ее действиями, насторожив уши и принюхиваясь, но не пытался помешать. Со стороны казалось, что лисица сканирует детеныша, контролирует действия спасительницы.

Алина не видела, как подалась вперед лиса, увидев цвет её магии. Как удивленно округлились глаза, дернулся хвост. Как рыжая красавица шевельнула ухом и в ближайших кустах мелькнула белый кончик хвоста, растворяясь в лесном сумраке. Кто-то, повинуясь приказу, стремительно покидал поляну. Спустя минуту где-то вдалеке раздалось нервное лисье тявканье, на которое лисица отреагировала расслабленным вилянием хвоста. Через пару минут ветки кустарника раздвинулись, на поляне нарисовалась колоритная троица: рыжий худой лис и Колоброд Колобродович с черным котом Тимофеем на плече.

– Я же говорил, ничего с ней не случиться! Впору от неё лесных жителей спасать, а не нашу Алину от леса!

– Алина, – устало выдохнул страж лесной, стремительно шагая к девушке. – Что случилось?

Леший на ходу скинул кота с плеча и отрастил вместо рук ветки. Алина не успела возмутиться, как зеленые прутья оплели звереныша, а вокруг спящего беззащитного тельца засияла изумрудная магия.

Обе силы – сиреневая и зеленая – сплелись в единый кокон и завибрировали. Адептка замерла, не веря своим глазам: академические учебники утверждали, что две чужеродных магии, даже имея под собой одну основу, общий источник, не могут мирно взаимодействовать. Чары начинают соперничать между собой, стремясь подавить и подчинить чужой родник силы.

Здесь и сейчас Алина наблюдала полное опровержение общепринятых межмировых теорий, её магия не просто приняла и не оттолкнула магию лешего. Она ластилась к гибким веткам, наполняла собой прожилки листочков, вплетала себя в структурный узор чужой волшбы. При этом хозяйка источника, и сама магическая сила чувствовали себя просто великолепно.

Девушке хотелось смеяться и петь, обнять весь мир, наполнить его бабочками и радугами. Если бы не нужно было закончить лечение, Алина пустилась бы в пляс на поляне, щедро делясь с новым чудесным миром своей магией.

– Откат, – негромко фыркнула лиса, не сводя с врачевательницы глаз.