Ночь Аиды

Меняя ипостась, едва не проморгала момент, как защитный кокон мага распался на сотни странных лепестков, словно у нас на глазах за секунду распустился бутон розы, и черным пеплом опал к ногам Читающего. Руки мага упали вдоль тела, глаза закатились, и он подломленным деревом тяжело рухнул на пол. Но мы опоздали.

Таинственный узор полыхнул мягким бордовым светом, выжигая пространство по окружности и образуя высокие двери, украшенные странными мерцающими узорами. По полу заклубился желто-зеленый туман, створки портала распахнулись, и в комнату шагнул кто-то очень высокий.

– Картина Репина «Не ждали!», – ехидно проскрежетал незнакомец, картинно расшаркиваясь перед райном Гримиумом, и окидывая взором разрушенную комнату. – Позвольте представиться: старший брат малолетних интриганок, сын и наследник бога-создателя Ару и богини-созидательницы Дану, перворожденный не-бог демон Вритру. Прошу любить и жаловать.

Глава 4. Королевство Элтаннин. Танец злобного гения

«Танец злобного гения
На страницах произведения.
Эта игра. Без сомнения
Обреченных ждет поражение».

    Гр. «Король и Шут»

Эр Наг Тэ разъяренно шипел: впервые в жизни не убиваемого Верховного жреца жёстко ранила чужая магия. Странные серебристые плети, вырвавшиеся из черных наручников и ошейника плененной Эдассих, оставляли глубокие и болезненные порезы на толстой шкуре ипостаси, разрывая плоть практически до мышц. Регенерация не успевала восстанавливать израненные участки тела.

Змей забился от ярости и боли. Но нити, словно не замечая усилий жреца, опутывали рептилию, оставляли рваные раны и скользили дальше, за спину беснующейся твари, словно желая прикоснуться к чему-то еще.

– Прекрати немедленно! – рявкнул Эр Наг-Тэ и крепче сжал непокорную райну тугими кольцами.

К удивлению старого интригана маленькая глупая принцесса, столько лет бывшая его любимой марионеткой, игрушкой в его руках, вдруг показала воистину королевский характер, сопротивляясь не только его магической силе, но и моральному давлению.

– Ш-ш-што там? Ш-ш-то ты види-ш-шь? – Эр Наг Тэ в ипостаси змея практически уперся в серую дымку, но так и не смог обнаружить странную женскую фигуру, подававшую Эдассих непонятные знаки.

А в следующее мгновенье раздался дикий утробный крик. Змеиные кольца обмякли и потеряли свою хватку, и полураздавленная жертва Верховного Жреца рухнула на пол пещеры, чувствительно приложившись спиной о камни.

Эдассих сжалась в комочек, стараясь занять как можно меньше места и стать незаметной. Раненная рептилия металась под сводами пещеры, билась о стены, пытаясь погасить таинственное пламя, которое огненными ножами резало плоть чудовища.

Лежа на полу райна Эдассих равнодушно наблюдала за безумным зверем, потихоньку начиная дрожать от холода. Но сил подняться и что-либо сотворить совсем не осталось. Тем более, что призрачные нити из черных оков исчезли также внезапно, как и появились и теперь райна отрешенно размышляла, что еще придумать дядя, чтобы сломить ее сопротивление. Помощи ждать было неоткуда: даже если Гримиуму уже доложили о ее побеге, то муж все равно не ведал, куда отправилась его глупая жена.

Теперь Эдассих воочию видела всю глупости своей одержимости. И все бы ничего, если бы не божественная Ананта, приближение которой Жрица ощущала всем своим нутром. Кровь сворачивалась в жилах у королевы, когда она вспоминала о богине и о тех вещах, что творила для нее и что еще предстояло сотворить. Ибо не ведала поумневшая райна, как нарушить клятву, данную богине, не умерев при этом самой.

«И ладно бы только я одна погибла, – тоска сжимало ледяной рукой солар Эдассих все крепче. – По моей глупости погибнут тысячи ни в чем неповинных жизней».

После нападения Эр Наг Те с райны словно морок спал и теперь, полумертвой куклой валяясь на полу, королева отчетливо осознавала, какую ядовитую кашу она варила долгие годы в собственном доме.

Черный дракон тяжело заворочался в избитом женском теле, но Эдассих совсем не представляла, как выпустить его наружу. Злость и ненависть на Верховного жреца переросли в чувство глубокой вины и королева, почти смирившись со своей участью, ожидала смерти. Дядя, осознав, что она не тот дракон, что ему необходим, уничтожит ее, как только очухается от ран, нанесенных неведомой магией.

Эр Наг Тэ в конце концов сумел справиться с разъяренно израненной ипостастью и принял человеческий облик. Лишь в глазах все еще полыхали тяжелым черным огнем вертикальные зрачки. Даже будучи человеком, жрецу с трудом удалось погасить собственной магией огненные всполохи на рука. И оттого теперь королевский дядя яростно взирал на поверженную племянницу с высоты собственного роста, едва сдерживаясь, чтобы сию секунду не разорвать ее на клочки.

Но холодный разум старого интригана сумел совладать с безумием. И через несколько минут, приведя дыхание в норму, а с ним и контроль над собственной магией, Эр Наг Тэ, подхватив воздушным силком полумертвую Эдассих с пола, отшвырнул ее на ложе. Безвольной куклой рухнула райна на меховые покрывала и, стукнувшись головой б изголовье, мгновенно отключилась.

Но за секунду до того, как глаза королевы перестали видеть, темноволосая женщина в тумане мигнула радужным светом и исчезла в разноцветном пламени, успев донести до разума потерявшей сознание Эдассих важную мысль: «Все дело в голове!», – беззвучно прошептали потрескавшиеся губы женщины, и королевы ушла За-Грань.

Эр Наг Тэ, тяжело дыша и прищурив глаза, со злобой наблюдал за тем, как племянница потеряла сознание от удара. От соблазнительной мысли привести ее в чувство и устроить пытки с пристрастием руки древнего жреца сводило судорогой до такой степени, что длинные тонкие пальцы, скрючившись, царапали ладони удлинёнными ногтями. Но, переведя дух, жрец решил оставить на время племянницу в покое, а самому в тишине и покое обдумать все, что случилось с момента, как Эдассих пришла в себя и осознала всю глубину бездны, в которую он ее заманил.

Что-то царапнуло распаленный мозг Верховного Жреца, но он отмахнулся от мысли, как от навязчивого жука-кровепуса в холодную осеннюю ночь. Золотой дракон, еще не осознавший всей своей силы и не возродивший собственную ипостась, находился в его абсолютной власти, бездыханной куклой валясь в меховых покрывалах. Остальное не имеет значения.

Эр Наг Тэ прислушался: райна дышала глубоко и размеренно, значит, обморок плавно перешел в сон, стирая все грани сегодняшних потрясений у той, кто еще утром мнил себя райной из правящего дома Арракис.

Удовлетворённо кивнув собственным мыслям, жрец движением руки навел порядок в разгромленном гроте, и устало опустился в кресло, по-прежнему не сводя змеиных глаз со спящей женщины. Отпив вина из бокала, сделанного из ледяного камня, добытого в горах Ар-Има, Эр Наг Тэ задумчиво откинулся на спинку и, прикрыв глаза, принялся размышлять.

Гордость жреца была уязвлена: потратить долгие годы на поиски Золотого дракона по всем мирам За-Гранья и обнаружить его под боком, мирно живущей и не ведающей о своей сути – только старая драконья ведьма способна была так посмеяться над ним, почти бессмертным сыном первого жреца не-бога демона Вритру.

«Как славно, что ты сдохла, моя дорогая альфа! И как жаль, что не узнаешь о том, что я сделаю с твоей драгоценной дочерью! За тебя, золотая моя! Надеюсь, За-Гранье стало твоей личной Бездной!» – довольно расхохотавшись в голос, Верховный жрец салютнул неподвижной райне, и осушил кубок до дна.

Эдассих сломанной куклой бездыханно лежала на кровати. Тишина тяжелым покровом окутала стены пещеры, проникая в разум и порождая странные видения. Слышно было, как в дальней пещере размеренно капают капли в бассейн с водой, оглушая и заглушая нерадостные мысли Эр Наг Те.

Рыжая стерва, на которую Верховный Жрец делала ставку, оказалась вовсе не тем драконом, что ему был необходим. Эдассих, демонстрируя силу королевского воспитания и рода, тем не менее, оказалась слабовата под напором фактом и вот уже второй раз уходит в За-Гранье, так ни разу не вернувшись в полном обороте оттуда. Хотя, казалось бы, злобный гений старого интригана вытворил все возможное и невозможное, чтобы выманить Золотого Дракона из магического сна, в котором он пребывал столько лет.

Жрец раздраженно стукнул ладонью по подлокотнику: бесила неведанная магия, при помощи которой старая Альфа умудрилась так долго скрывать от него обоих дракониц. Вновь наполнив кубок вином. Эр Наг Тэ тяжело поднялся и подошел к ложу, где спеленутая меховыми покрывалами по-прежнему неподвижно, едва дыша, спала райна.

Оглядев племянницу с высоты своего немаленького роста, жрец склонился над Эдассих и опасливо прикоснулся к браслету на руке. Холодный черный металл привычно куснул антимагией.

«Тогда откуда взялись эти странные плети? И с кем Эдассих разговорила? Кто находился за моей спиной?» – загадки и непонятности сводили с ума Верховного жреца, кусая ядовитыми пчелами взбудораженный дракой разум.

Присев на края кровати, Эр Наг Тэ осторожно потряс за плечо спящую женщину, но Эдассих даже не пошевелилась. Склонившись почти вплотную к лицу, жрец напряженно стал вслушиваться. Бледная до синевы райна дышала так тихо, что даже ее солар молчал и не реагировал ни на что. Жрец дотронулся до щеки и вздрогнул: кожа неприятно обожгла холодом и оставила на тыльной стороне ладони ощущение мертвенной липкости.

Брезгливо вытерев руку о край кровати, Эр Наг Тэ раздраженно щелкнул пальцами. Но королева даже не вздрогнула, получив порцию оживляющей магии. Верховный жрец не выдержал и, схватив Эдассих за плечи, стал трясти, пытаясь привести в чувство. Райна не подавала признаков жизни, мотыляясь мешком без костей из стороны в сторону. Жрец злился и попеременно применял то магию, то хлопки по щекам, то лил воду в приоткрытый рот.

– Не стоит так напрягаться и терзать человечью плоть дракона. Девочка в собственном За-Гранье и не придет на твой зов. Ты слишком слаб для этого, – ехидная реплика нарушила тишину пещеры, заставив равнодушное сердце жреца заколотиться то ли от испуга, то ли от неожиданности.

Эр Наг Тэ, услышав за спиной чужой голос, едва не выронил из рук тело Эдассих. Осторожно опустив райну на кровать, жрец медленно обернулся, готовый немедленно атаковать. Но ударить не успел, узрев в последний момент того, кто осмелился усомниться в его силе и способностях.

В кресле, закинув ногу на ногу, восседал высокий мужчина. Его можно было бы принять за человека, если бы не золотые глаза и волосы.

– Что же ты замер и не приветствуешь своего бога, жрец? – насмешливо поинтересовался непрошенный гость, с откровенной насмешкой разглядывая замершего мага.

– П-приветствую, мой господин, – выдавил из себя Эр Наг Тэ и поморщился: звук собственного голоса показался ему неприятным и каким-то испуганным. – Н-но как? Как такое возможно? – жрец откашлялся и заговорил более уверенно, лихорадочно пытаясь сообразить: как без его помощи и крови дракона не-бог демон Вритру сумел покинуть свою темницу и вернуться в радужный мир.

– Не слышу радости, жрец, – светильники мигнули, погасли, а когда загорелись вновь, на стенах пещеры затанцевали странные красновато-золотые тени, сплетаясь в причудливые фигуры.

Эр Наг Тэ схватился руками за горло: воздух застрял в глотке глыбой льда, легкие отчаянно требовали живительного кислорода, глаза наливались непрошенными слезами от удушья.

– П-п-п…-с-ст-та… – и жрец рухнул на колени, склоняясь в глубоком поклоне перед своим богом.

– Так-то лучше, змееныш, – плотоядно улыбнулся демон, и спасительный воздух обжег мужскую грудь.

Распластавшись на каменном полу, Эр Наг Тэ, хрипло дышал, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Испуганными мотыльками кружились в голове беспорядочные мысли. Сердце не желало успокаиваться, руки и ноги тряслись от пережитого ужаса. Почти бессмертный, привыкший наводить ужас на других сам, Верховный жрец впервые ощутил себя ничтожным и беспомощным, и это состояние ему не пришлось по нраву.

«Как? Как? Кто?!» – горячей кровью пульсировала в голове мысль без ответа.

– Как, как… – ухмыльнулся демон. – Ты думаешь, один такой умный? Жаждешь власти, мечтаешь и рыбку съесть, и не-бога в темнице оставить? – и закончил с издевкой. – С-сы-ы-ы-но-ок…

Лежа на полу, не смея поднять голову, Эр Наг Тэ всем своим существом ощущал темную магию, легкими волнами накатывающую на его онемевшее от неудобной позы тело, прижатое к камням божественной силой. Словно пробуя на вкус, сила не-бога прикасалась к нему, то ласкаясь, то покусывая.

От этого ледяные мурашки пробегали по позвоночнику, нервируя еще больше, не давай сосредоточиться, заставляя обмирать от неизвестности до судорог в пальцах. До поджатого кончика ядовитого хвоста у ипостаси. Жрец чуял страх своего змея: кисловато-горький, он скопился во рту, и каждое сглатывание слюны только увеличивало мерзкий привкус.

– Каждый раз одно и тоже: взывания, мольбы, обещ-щ-щания, – шипящие звуки, сорвавшиеся с губ демона, хлыстом прошлись по натянутым нервам.