Восемь. Знак бесконечности

Я не заметила, как сделала несколько шагов вперёд, пытаясь рассмотреть. Я даже не заметила, что Ли больше не причитает мне в ухо о роскоши этого особняка, о звёздах экрана и эстрады, которые нас окружают, о репортёрах, которых не впустили в здание.

– Кэт…ты на него смотришь, да?

В этот момент Данте обернулся, и по всему моему телу прошла неконтролируемая нервная дрожь, словно красивый и завораживающий хищник вдруг вас заметил, и вы ещё не понимаете насколько это опасно, а лишь восторгаетесь его великолепием. Я не видела издалека цвет его глаз, но это и не важно, даже взгляда достаточного, того самого взгляда, которым хозяин осматривает свои владения, скользит по толпе с плотоядной усмешкой на чувственных губах и снова поворачивается к сексуальной смуглой журналистке.

– Божеее, он невероятно красив. Ходячий секс. Кэт! Скажи, что ты видишь, насколько красив этот сукин сын?!

Да, я видела. Я даже понимала, что такие, как Данте, скорее всего считают всех находящихся здесь женщин личным разнообразным меню на этот вечер и экзотическое блюдо в виде латиноамериканки, которая внимает каждому его слову и нервно облизывает губы, уже найден. Он съест её в ближайшее время, и она подыхает от желания быть съеденной, притом где угодно и как угодно.

– Да… – подтвердила я слегка севшим голосом, – красив.

– Интересно, у меня есть шанс? – Ли повернула меня к себе, – Матрёшка, как я выгляжу?

Я улыбнулась уголком губ, всё еще пребывая под каким–то странным гипнозом.

– На все сто!

– Ого! – Ли прищёлкнула языком. – Я смотрю, ты тоже под впечатлением, да?

– Не говори бред. Под каким впечатлением?

– От Данте!

– Ли! Иди к черту! В этом месте раздают коктейли? Или мне искать бар самой?

– Ну да, ну да! Мы же скромные! Мы всегда пытаемся покопаться в собственных эмоциях, Кэт? И что говорит дедушка Фрейд о том, когда от взгляда на мужчину становится влажно в трусиках?

Я бросила гневный взгляд на Ли:

– Ты дура, Ли Гонсалез. Полная дура! Пойдем, найдём выпивку!

– ООО! Даже так! Ну, пошли! Русскую водку не обещаю, но Блэк Джэк точно найдётся или текила.

Можно подумать, я пью русскую водку.

Ли увлекла меня за собой. Создавалось впечатление, что в пространстве она ориентируется намного лучше меня, тогда как я со своим топографическим критинизмом могу потерять себя даже в трех соснах.

– Ли! – кто–то заорал сзади и дёрнул мою подругу за плечо. Мы обернулись, и я поморщилась – Роберт. Её коллега. Искренне ненавидела эту сволочь всеми фибрами своей души, особенно после того как Ли рассказала мне о его пристрастии к групповушкам. Вместо свидания отвёл мою Ли в какой–то гадюшник для свингеров. Ли тогда проревела несколько дней и даже на работу не выходила. Урод просто растоптал её самооценку. Хотя Ли, в отличие от меня, всегда умела сдерживать свои эмоции и разыграть целый спектакль. Она бросилась на шею к Роберту и смачно поцеловала его в щеку.

– Робби! Ты тоже здесь? Разве не говорил, что это развлечение не для тебя с твоей извечной занятостью?

Роберт усмехнулся и кивнул мне, приветствуя, скользя плотоядным взглядом по моей груди, бёдрам, явно оценивая.

– И подружку прихватила, а мне заливала, что придёшь с бойфрендом.

Ли кокетливо пожала плечами.

– Он не смог, тоже вечно занят, как и ты.

– Если бы ты сказала, что будешь с ТАКОЙ подружкой, я бы даже не раздумывал дважды.

– А ты и не раздумывал, – Линда засмеялась и посмотрела на меня, – Ли, это Робби. Я тебе о нём рассказывала. Озабоченный маньяк и извращенец.

Роберт нахмурился:

– Я, между прочим, представляю наш коллектив на этой вечеринке. Босс распорядился. Так что, держитесь рядом, красотки, я сегодня важная персона. Мне поручили закрепить наше сотрудничество с Марини.

Ли усмехнулась.

– Да ну! С каких пор пиарщики закрепляют контракты?

– Не важно, пойдем, с хозяином вечеринки поздороваемся, я слышал, что парочка репортёрствуёт среди толпы, может, попадём на первые полосы газет.

Ли подмигнула мне, а меня передёрнуло от взгляда Робби, который явно был не прочь переспать с нами обеими, притом одновременно.

– Ну, пойдем!

Внутри меня поднялась неконтролируемая волна протеста. Так бывает, когда разум предупреждает об опасности интуитивно, скорее, на подсознательном уровне, где–то в той области мозга, которая не поддаётся ни одной логике в мире.

Но я так и не подошла к Марини вместе с Ли и Робом, я забралась на высокий стул у барной стойки и теперь наблюдала за ними со стороны, потягивая с соломинки «Пина коладу».

Я смотрела, как Роб отчаянно пытается заговорить с Данте, а Ли кокетливо смотрит на итальянца и заливисто смеётся его шуткам, впрочем как и остальные женщины.

– «Ола… ола… поиграем в другие игры» было точно вашей идеей, – Данте посмотрел на Ли и я почти физически ощутила как та напряглась и по ее телу пошли мурашки, как и по моему собственному от звука его голоса. Очень низкого с лёгким акцентом, который улавливала даже я. Такой же акцент есть и у самой Ли. От него никогда не избавиться. Я смотрела на Данте вблизи и мне казалось, что игры начинаются в тот самый момент, когда женщина приближается к нему ближе чем на два метра. Притом игры без правил, в которыхзаведомо известен победитель и почти всегда известны выбывающие в первом же раунде.

Такие, как я, наверное, просто не проходят даже первый отборочный тур.

Вблизи он был еще более невероятен. Дело даже не в этом безупречном и порочном совершенстве, а скорее в каждом жесте. В повороте головы, в усмешке и взгляде, в красивых пальцах с массивной печаткой и широкой кисти руки, на которой поблёскивали часы. Внезапно Данте посмотрел на меня. Это было неожиданно. Мне даже показалось, что меня зацепило взрывной волной от этого обжигающего, оценивающего взгляда, все тело непроизвольно напряглось. Вот теперь я видела и цвет его глаз. Мне показалось, что моя кожа воспламенилась, а от корней волос на затылке и вдоль позвоночника побежали разряды электрического тока. Боже… он сто процентов знает, как его взгляд действует на женщин.

Я видела, какие светлые у него глаза, невероятного голубого цвета, очень ярко на загорелой коже и в контрасте с черными волосами непередаваемый эффект.

В животе что–то запорхало, ноги стали слегка ватными. Господи, я бы никогда не призналась в этом Ли. Бред. Я не призналасьбы даже самой себе, что от взгляда Данте Марини у меня вспотели ладони и участилось дыхание. В голове тут же вспыхнуло осознание, во что я одета, какая у меня причёска и не размазался ли мой блеск для губ. Впрочем, под его взглядом я почувствовала себя голой. Сейчас он игнорировал то, что ему говорили другие и просто смотрел на меня, словно впитывая мое оцепенение и смущение, он чётко знал, как действует на меня. Я в этом не сомневалась. Наконец обернулся к Ли.

– Знаете, почему я выбрал именно этот, Анна Лиза?

Ли нервно поправила лямку платья, она наверняка чувствует под его взглядом то же, что и я.

– Нет…но я бы хотела это узнать,– подруга отпила коктейль и поднесла к губам тонкую сигарету. Данте чиркнул зажигалкой, и пламя на секунду отразилось в его глазах, меняя их цвет на жёлтый.

– Я люблю игры…самые безумные и самые непредсказуемые. У меня тут же возникла идея, в какую игру можно сыграть с той, кто придумала этот ролик.

Скользнул взглядом по толпе и снова зацепился за меня.

– Вы азартны, Анна Лиза? Вы любите высокие ставки?

Я выдохнула, когда Данте снова посмотрел на Ли. Значит, сегодня моя подружка получит свою дозу извращенного ублюдка Данте Лукаса Марини, а я могу напиваться в своё удовольствие или даже поймать такси и уехать. Было бы нечестно отвлекать Ли, когда самец её мечты обратил на неё внимание. Я нервно усмехнулась сама себе и ретировалась в толпу,пробираясь к выходу.

Наверное, стоит сейчас уехать отсюда, пока Ли меня не хватилась. Я зашла в дом. Какое огромное поместье, потонувшее в полумраке. Вдалеке доносится музыка, а здесь тихо и прохладно, хотя я не слышу звука работающих кондиционеров. Я сбросила туфли и когда стала босыми ногами на холодный пол, даже застонала от облегчения. Чёртовые каблуки, как можно их носить вообще? Это же полное издевательство. Я оглядывалась по сторонам, при тусклом освещении я видела картины, очертания мебели, зеркальный блеск пола, в котором отражались высокие потолки. Дом казался мне немного зловещим… Возможно именно тем, что в нем настолько просторно и тихо? Или это свечи, которые зажжены вместо обычного электрического освещения.