Аварийный выход

Аварийный выход
Соф Аман

Все учат нас балансировать над пропастью, правильнопринимать поражение и начинать все с чистого листа. Вот только никтоне рассказывает от том, что делать при отсутствии желания вставать на этускользкую дорожку, заранее обреченную на провал.Героиня новеллы переживает тяжелую утрату мужа. Жоан Дюмон старается убежать от призраков прошлого, но не в поисках новой жизни! Она решает покончить со всем, но таинственный незнакомец спутывает все карты.Сможет ли она пережить свою боль и снова стать счастливой?

Соф Аман

Аварийный выход

Кабриолет изумрудного цвета взвизгивал на поворотах трассы A40 с каждым разом всё громче и громче. Машина стремительно отдалялась и оставляла за собой слабый шлейф столичной суеты.

Дорога от Женевы была менее оживленной. Поредевшие платаны бесконечно и уныло тянулись вдоль дороги, лишь удручая водителя. Мустанг шестьдесят седьмого года продолжал гнать без остановки. Мадмуазель Дюмон словно убегала то ли от дождя, оккупировавшего столицу Франции в начале октября 1982 года, то ли от прошлых неудач и разочарований.

Не осознавая наверняка, в какой определённый момент жизни пришла к данному решению, но сегодня Жоан почувствовала, что, только сбросившись с высоты четырех тысяч метров, она либо вновь почувствует себя живой, либо сможет обрести долгожданный покой. Окончательное решение предстояло принять по дороге к аэродрому.

Многие сочтут сей поступок за очередную актёрскую выходку мадмуазель Дюмон. В особенности те представители социума, чей интеллект на протяжении многих лет разлагался, посредством чтения третьесортных желтушных газет. Но сегодня, ей было всё равно!

Женщине уже довелось во всех красках узнать, какого мнения о ней были журналисты, раз за разом вскрывая очередную пошлую подробность её любовных крушений. Таблоидам, в особенности, доставляло огромное удовольствие, танцевать на костях её неудавшегося брака.

Абсолютно все, кто не состоял с Жоан в близком знакомстве, описывали её как весьма вульгарную женщину, вечно жаждущую внимания толпы. Поклонники её таланта видели в ней актрису, существующую только для того, чтобы удивлять и восхищать. И последние, у кого оставалась толика здравого смысла, понимали, что все эти невероятные истории из жизни Жоан Дюмон, лишь низкопробный фарс бульварной прессы. В любом случае ничто из этого не было правдой. Мадмуазель слишком хорошо знала человеческую натуру. Понимала, что под маской добродетели всегда кроется корысть, а потому не стремилась заводить близких знакомств, так или иначе обреченных на провал. Человек слишком эгоистичен, чтобы позволить себе тратить время на чужие чувства. Жоан поняла сей факт еще в далеком детстве и не собиралась жить иначе.

Возможно каждый из нас ждет какого-то вымышленного героя, обделенного злостью и жадностью. Ангела хранителя, который протянет руку, чтобы вытащить тебя из всех канализационных нечистот. Просто кто-то продолжает ждать, а кто-то нет.

Указатель впереди заблаговременно предупредил женщину о съезде к  городу Шамони через два льё. Нога машинально потянулась к тормозу, но остановилась. Не видела достаточных оснований для этого. Она решила прибавить громкость динамика, чтобы гул мотора слился в унисон с мелодией в стиле ритм-н-блюз.

Ветер беспрепятственно лохматил волосы, от чего её взгляд скользил от дороги к зеркалу заднего вида и обратно. Там, на поверхности полированного метала, можно было заметить женщину, одолеваемую невыносимой скорбью по бесполезно утраченной жизни. Конечно, всему виной был мужчина, который оставил её на волю человеческой бестактности и жалости.

Поль был удивительным человеком, совершенно непохожим на остальных. Она заметила это сразу при встрече и оттого сложила в ножны свои принципы, чтобы отдаться чувству без остатка.

Ее муж был ребенком, который не знал достатка, но несмотря на всю жестокость мира, особенно по отношению к тем у кого не завалялось в кармане пару миллионов франков, ему удалось сохранить в себе любовь к миру. Был юношей, верившим в справедливость и даже в то, что чудесам свойственно сбываться. Страстным любовником, совершенно не признающим интрижек на стороне. Верным другом, что всегда придет на помощь. Храбрым мужчиной, играющим с Богом в кости, даже если на кону стояла его собственная жизнь.

–Mon chеri!– рвано выдохнула Жоан, едва ощутив очередной приступ паники. Подобное повторялось с тех пор, как пустая могила ее мужа опустилась глубоко под землю. Поисковая группа отчаянно пыталась найти останки, но наткнулась лишь на обломки борта.

Женщина решительно отмахнулась от тягостных воспоминаний. Время было неподходящее. За поворотом виднелся съезд к серпантину, ведущему в горы. Она была там лишь однажды с Полем, но ярко запомнила опасную трассу со множеством крутых обрывов и слепых зон. И хотя её жизнь теперь не имела особой ценности, Жоан всё еще чувствовала страх, от существующей возможности не справиться с управлением. Конечно, мадмуазель не могла позволить себе подобную слабость, если она намеревалась совершить задуманное.

Украдкой взглянув по сторонам, она чётко вписалась в поворот, даже не сбросив скорость. Едва колёса вошли в колею, Дюмон смело вдавила педаль газа в пол. Отчего мелкий щебень громко врезался в боковины Мустанга, создавая при этом симфонию настоящего кораблекрушения.

Мадмуазель отговаривала себя от этой поездки, каждый раз находя причины. Как делают все люди, переживая следующую неудачу. Мы падаем, затем встаем с колена, отряхиваемся от собственных предубеждений, делаем выводы и начинаем искать новую истину, подстраиваясь под очередные убогие мерила жизни. Надеемся, что в этот раз они послужат для нас перилами (хотя и не особо чистыми), но  способными удерживать равновесие на этой выщербленной лестнице. Парадоксальность человеческого бытия заключается в самом этом процессе. Все учат нас балансировать над пропастью, правильно принимать поражение и начинать все с чистого листа. Вот только никто  не рассказывает от том, что делать при отсутствии желания вставать на эту скользкую дорожку, заранее обреченную на провал.

Мадмуазель сознавала, что эти препятствия и есть сама жизнь. И лишь  сегодняшней ночью, переполненной огней, сгорающих также быстро как и люди, она поняла как сильно устала. Сон прошел. Жоан больше не искала предлогов. Она покинула их с Полем парижскую квартиру, успев накинуть его каштановое пальто, чтобы не замерзнуть в одном дезабилье. Взяла лишь ключи от машины и уехала. Возможно она не закрыла входную дверь, но особо не печалилась. Пусть забирают все, она ничего не потеряет, ведь у Жоан ничего нет.

Сейчас она, сгорая от нетерпения, направлялась в сторону частного аэродрома имени какого-то безызвестного ей летчика. Если агрессивный стиль вождения был вполне оправдан её внутренним состоянием, то он, определенно, шел вразрез с открывающимся пейзажем. Пушистые облака неспешно обволакивали горные хребты, заключая те в объятия.  Изумрудные луга, на которых сонно паслись коровы, даже не собирались терять краску. Кроны лесных массивов нежно покачивались, придавая умиротворяющее спокойствие всей картине.

После чахлой парижской осени, после её больных ночей, эти красочные полотна, запах мокрой травы и опавших листьев пьянили быстрее любого коньяка. В этом году осень выдалась чересчур напористой, но здесь солнце еще позволяло погреться под своими лучами. Впервые за долгое время на устах Жоан показалась улыбка. Она порадовалась возможности урвать последние моменты тепла. Мадмуазель с детства была крайне чувствительна к холоду. Может потому в Париже Жоан испытывала невыносимую стагнацию и необъяснимое чувство опустошенности. Бесконечная серость бытия, совершенно унылая, чтобы хотеть жить, но абсолютно пресная, чтобы жаждать смерти.

Еще в детстве, чтобы хоть как-то скрасить своё существование, Жоан сочиняла различные истории о волшебниках и магических существах. Одной чересчур холодной зимой, когда брак ее родителей трещал по швам, Жоан представила самого приспешника сатаны, накрывающего людей куполом. Ограждая все человечество от тепла, буйства красок и чувств. «Он там, – думала она. – Сидит наверху, смотрит и ухмыляется. Следит, чтобы всем воздуха не хватало, чтобы скрючившись головы не поднимали, пока наверху правосудие твориться».

Да, её душа совсем поистрепалась за чередой: вопросов от надоедливых журналюг; любовных разочарований как в жизни, так и под светом софитов; съемок в картинах режиссёров сексистов или того хуже, капиталистов. Именно в таком состоянии Жоан оказалась на перепутье жизненных дорог, когда у неё не было желания отрицать своё жалкое существование, и не было сил влачить за собой отчетливую тень разочарования.

Лишившись всякой возможности на земное счастье, Жоан считала, что Агнец Божий задолжал ей немало. Хотя бы уютное местечко под вечно ясным небом, в тени садов, где гогочут райские птицы. «Она заслужила. Сегодня всё будет иначе!» – решила Жоан.

Совсем скоро мадмуазель Дюмон попробует выбраться за пределы этого замкнутого круга. Она сядет в самолет и поднимется ввысь в поисках земли обетованной.

Женщина посмотрела на секундную стрелку, убедиться, не глумится ли кто над ней, подкручивая назад шестеренки. Но нет! Никто так не спешил, как главная героиня этой истории. Иронично, но только после смерти мужа, жизнь не стремилась украсть у неё время, а наоборот, предлагала в полной мере ощутить всю вязкость одиночества.

За очередным поворотом показался аэродром. Плавно пришпорив форд на смотровой площадке, мадмуазель с блаженным вздохом сняла туфли. Она открыла дверь, уже предвкушая холодную влагу земли. Жоан решила пройтись, размять кости. Её взору предстали массивные рельефы вытянутой формы, простиравшиеся вдоль горизонта на сотни километров.