Я – твой должник

– Саймон. – Второй парень, вытаскивающий из «Рендж Ровера» увесистый ящик, поднимает руку. – Вот мы вас и нашли. Хорошее место.

– Да, – киваю я. – Нам повезло.

– Но это же вроде не Ноттинг-Хилл?

– Ноттинг-Хилл? – я сбита с толку.

– Джейк говорил, у вас семейный бизнес в Ноттинг-Хилле.

Я стискиваю зубы. Джейк в своем репертуаре. Конечно, наплел, будто мы в Ноттинг-Хилле. Может, еще рассказал, что сюда Хью Грант захаживает.

– Нет, мы в Эктоне, – учтиво говорю я.

– Но вы же собираетесь расширяться до Ноттинг-Хилла? – не отстает Крис, заходя в магазин. – Нам так ваш брат сказал.

Расширяться до Ноттинг-Хилла? Бред. Я понимаю, что Джейк просто пускал пыль в глаза парням из бара. Но в ушах стоит папин голос: «Семья в первую очередь, Фикси».

– Может быть, – любезно говорю я. – Кто знает.

Я завожу их в магазин и обвожу широким жестом кастрюли, пластиковые контейнеры и скатерти.

– Ну, вот и мы.

Наступает непродолжительная пауза. Я чувствую: это совсем не то, чего они ожидали. Саймон таращится на шеренгу банок от «Килнер». Клайв выходит вперед на несколько шагов и с любопытством разглядывает «Монополию». И красный резиновый мячик падает ему на голову.

– Ой! – Он смотрит вверх. – Какого…

– Извините! – быстро говорю я. – Не представляю, как такое произошло.

Черт. Наверняка где-нибудь еще шальные мячи катаются.

– Так вы хотите превратиться в гастроном уровнем повыше? – У Саймона озадаченный вид. – А у вас вообще есть продукты?

Я снова ощетиниваюсь. Не знаю, что им наплел Джейк, но моей вины тут точно нет.

– Разумеется, – киваю я. – Масло, уксус, специи, все такое. Вы можете поставить свой ящик.

– Прекрасно! – Он бухает ящик на сундук, где мы заранее расчистили место. Обычно такие вещи делаются в подсобке, но сейчас там все забито нераспакованными ароматическими свечами. – Что ж, давайте я покажу, чем мы занимаемся. Мы производим линию оливковых масел особого сорта.

Слова «особого сорта» произносятся подчеркнуто напыщенно.

– Можете попробовать.

Они извлекают на свет большие бутыли в деревянной упаковке. Саймон проворно расставляет соусницы, а Клайв достает заранее нарезанный хлеб.

Он распинается об оливковых плантациях в Италии, но я его не слушаю: я в ужасе смотрю на Грега. Он как раз показался в поле зрения, и карманы у него все еще набиты резиновыми мячиками. Передняя часть брюк оттопыривается и вообще выглядит очень… странно. Господи, почему он от них не избавился?

Я яростно вытаращиваю глаза, пытаясь сказать: «Почему у тебя до сих пор мячики в карманах?» Грег немедленно вытаращивается в ответ, как бы говоря: «Значит, причина есть!»

Ни на грош не верю. Грег действует из лучших побуждений, это бесспорно. Только логика у него слегка хромает. Он вроде компьютера на последнем издыхании: работает себе превосходно, а потом вдруг берет да засылает всю твою почту куда-нибудь в Венесуэлу.

– Хотите попробовать?

Я спохватываюсь, что Клайв уже закончил свои приготовления и протягивает мне кусочек хлеба и масло.

Пробуя масло, я думаю, что это очень похоже на Джейка: назначить встречу именно тогда, когда мамы в магазине не будет. Он всерьез надеется укрыться от ее всевидящего ока? Думает, она ничего не узнает? Мама замечает все. Каждую покупку, каждый возврат, каждое письмо. Все.

Тут я замечаю, что оба парня в модных прикидах подозрительно косятся на оттопыренную молнию штанов Грега. Я это им не в упрек, зрелище действительно странное.

– Извините Грега за необычный вид, – говорю я с непринужденным смешком. – Он обычно так не ходит. Просто…

– Гормональное расстройство, – бесстрастно кивнув, прерывает меня Грег, и я едва не давлюсь хлебом. Что он несет? Какое еще расстройство?

– Ужасное, – выразительно добавляет он.

Я к выходкам Грега привыкла, но иногда даже у меня нет слов.

– Даже забавно, – продолжает Грег, вдохновленный всеобщим вниманием. – Мой брат родился всего с половиной поджелудочной железы. А у матери пренеприятнейшая история с почками…

– Спасибо, Грег! – в отчаянии перебиваю я. – Спасибо за… за…

Оба крутых парня заинтригованы еще больше, и Грег бросает на меня самодовольный взгляд, яснее слов говорящий: «Видела, как я спас положение?»

В сотый раз я задумываюсь, не отправить ли Грега на курсы. Курсы «как не быть Грегом».

– В любом случае, – опережаю я его, – оливковое масло замечательное.

Говорю это не из вежливости: чистая правда. Масла насыщенные, ароматные, с приятным вкусом, особенно темно-зеленое, с перчинкой.

– Какая у них розничная цена?

– Вот прайс-лист.

И Саймон протягивает мне бумагу. Я смотрю на цены – и чуть не падаю. Обычно я в таких ситуациях держусь как кремень, но сейчас у меня вырывается только сдавленный хрип:

– Девяносто пять фунтов?

– Конечно, это дорогостоящий высококачественный продукт, – невозмутимо заявляет Клайв. – Как мы уже объясняли, это целая плантация, и сам процесс уникален…

– Да кто же выложит девяносто пять фунтов за бутылку масла! – Я готова рассмеяться. – Только не в этом магазине, простите.

– Но когда вы откроетесь в Ноттинг-Хилле? – подает голос Саймон. – Это совсем другой рынок. Кстати, нам кажется, что «Ноттинг-Хилл: семейные деликатесы» – отличное название.

Я пытаюсь взять себя в руки. Что? Наш магазин называется «Фаррз». Такое имя ему дал папа, Майкл Фарр, и никаких других названий не будет!

– Такое масло есть у нас на складе, – неожиданно говорит Грег. Он ставит бутылку на стол и окидывает парней цепким взглядом серых глаз. – Стоит пять девяносто девять. Это так, к слову.

– Ну да, – после паузы говорит Саймон. – Но это, конечно, совсем другой продукт. Не хочу показаться невежливым, но если у вас есть вкус, вы, разумеется, заметите разницу с дешевым сортом. Позволите?