Цербер

Сказал и, не дожидаясь моего ответа, будто он его совершенно не интересовал, пошел на выход.

– Я ничего не буду покупать, – бросила ему в спину.

Было страшно, но я не взяла у него ни копейки уже два раза, не возьму и сейчас.

Тимур остановился, повернул голову через спину, вынуждая восхищаться своим профилем, а после обернулся полностью, смотря на меня своими темными, угольными глазами из-под нахмуренных бровей и пышных ресниц.

– Ты поедешь в магазин с Зеки и купишь нормальную одежду, потому что женщина, находящаяся рядом со мной не может выглядеть, как дешевая подстилка, Аня. И ты должна это понять.

– Отпусти меня, если я дешевая подстилка, – тут же огрызнулась.

Несмотря на вчерашние убеждения, сегодня я не была так радушно настроенной и спокойной. Внутри клокотала дикая ярость. Двадцать первый век, все люди равны и свободны, а я тут, фактически, в рабстве, по принуждению.

– Нет.

Короткий ответ и ни слова больше. Только ярость, полыхающая в глазах. И похоть, отчетливо читаемая в его взгляде.

– Я не возьму твоих денег! – заявила и вскочила с кровати, обматываясь простыней.

– Ну первый раз взяла ведь, – выдал с усмешкой и снова развернулся, но я не дала ему такой возможности, выкрикнула:

– Я у тебя ничего не брала. Ни тогда, ни там в клубе, те деньги у меня в чемодане вместе с нераскрытым письмом, – выдала почти на одном дыхании.

– Ты взяла деньги в первую ночь, Аня. Приехала сюда, чтобы потрахаться за бабло и уехала, прихватив немалый гонорар за свои услуги, – он говорил так спокойно, будто это действительно произошло, а я… я не знала, почему он так говорит, я ведь…

– Я ведь оставила эти деньги здесь, – растерянно пробормотала и уставилась в угол кровати, куда тогда Тимур бросил купюры.

– Браво! – он сделал пару хлопков ладонями, а затем стал полностью серьезным. – Что мне в тебе нравится, Аня, так это то, что ты умеешь строить святую простоту и быть шлюхой, когда это нужно.

Меня захлестнула волна обиды, а Тимур просто развернулся и вышел. Скотина. Какая же он скотина, ведь знает, что я не брала ни копейки, и все равно унижает. Знает, что я переспала с ним по доброй воле и называет так похабно.

Через полчаса, когда я уже оделась и причесалась, принесли еду. Завтрак, состоявший из нескольких яиц, жареного бекона и пары кексов с кофе. Разбитую посуду убрали, а ковер тут же вычистили, потратив на это минут десять. Я позавтракала, но когда пришел тот же мужчина и сказал, что ждет меня внизу, но ехать я отказалась. Я не позволю Церберу сделать из себя шлюху, одевающуюся в брендовую одежду.

– Аня, прошу вас, пойдемте, – уговаривал Зеки во второй раз. – Ведь не поздоровиться в первую очередь мне за то, что ослушался приказа.

– Я скажу, что вы сделали все возможное.

– Прошу вас, будьте благоразумны.

Взглянула на мужчину, который, кажется, говорил вполне искренне. Он серьезно? Благоразумной? Меня силой забрали из собственного дома, развели с мужем, трахнули как последнюю шлюху и обращаются отнюдь не лучше, так о чем речь?

Но я таки встала с кровати, накинула кардиган и сказала, что готова. Цербер хочет, чтобы я оделась и выглядела подобающе? Что ж, я оденусь. Обязательно накуплю себе вещей, который обязательно будут кричать о том, кем именно я здесь являюсь.

– Сюда, пожалуйста, – Зеки пропустил меня вперед и указал направо.

Медленно спустилась по лестнице и вышла на улицу, когда передо мной раскрыли двери. Чувствовала себя в сказке. В неправильной, дешевой сказке для взрослых, но все вокруг выглядело слишком хорошо, красиво, незабываемо. Все, кроме одного – хозяина этой сказки, который вызывал у меня ассоциации с Синей Бородой.

Я выбирала самые откровенные и провокационные наряды, которые только находила в брендовых бутиках, куда меня привез Зеки. Я намеренно искала самое открытое и провокационное, все, что подчеркнет статус личной шлюхи Четина. Его слуга только косо посматривал на меня, но ничего не говорил.

То ли это его не касалось, то ли он получил четкий приказ только отвезти, расплатиться и привезти обратно. Меня это мало волновало, потому что больше всего хотелось насолить Церберу, показать, что я не собираюсь выполнять его приказы. Раз уж забрал меня и сделал своей шлюхой, так тому и быть, но одеваться как леди я не стану. Не подобает.

Последний бутик, куда мы зашли – магазин белья. Здесь я оторвалась на полную: купила чулки в сетку, трусики, которые ничего не скрывали и состояли из пары веревочек. Утвердительно кивнула продавщице и попросила упаковать, даже не обращая внимания на цену. Правда, на кассе офигела от стоимости, но ведь Четину ничего не жалко для своей шлюхи?

Вышла из торгового центра в приподнятом настроении, и только хмурый вид Зеки немного расстраивал. Я знала, что он видел купленные мною вещи и, видимо, догадывался, что и белье я купила похожее. Недовольный, но даже слова не говорит. Молча открыл передо мной дверь автомобиля, забрал пакеты и подождал, пока я сяду, забросил покупки в багажник и сел за руль.

Уже в машине я почувствовала себя неловко. Зеки то и дело бросал на меня странные взгляды. Создавалось ощущение, что он хочет что-то сказать, но молчит. Упорно не говорит какую-то важную вещь, что-то, что я упустила. И только ближе к дому из его уст вырвалась фраза:

– Зря вы так, Аня, – услышала от Зеки и посмотрела на него сквозь зеркало заднего вида.

Мы встретились взглядами, и я пожалела о своем поступке. Не знаю почему, но стало немного страшновато. Я отогнала от себя страх, убеждая себя в том, что все будет хорошо, правда, я понимала, что Зеки знает своего хозяина гораздо лучше меня. И может предположить его реакцию.

А, плевать!

Хуже уже не будет. Куда уж хуже, когда меня записали в личные шлюхи?

Но я ошиблась. И поняла это часом позже, когда Цербер зашел в мою комнату и потребовал надеть вечерний наряд и спуститься вниз.

– З-зачем? – тут же поинтересовалась, но мужчина лишь отмахнулся и сказал:

– Надо.

Он вышел, а я не знала, что делать. Осмотрела все купленные наряды и поняла, что надеть катастрофически нечего. Для игры одного актера, в которую я надеялась поиграть, было предостаточно нарядов, но для выхода, возможно, к гостям, не было ничего.

В итоге я надела свое старое белье и натянула платье, которое хоть как-то скрывало мое тело, правда, оставляло открытой спину. Это совсем не тот вырез, на котором часто акцентируют внимание в фильмах. Он не доходит до поясницы, скрывая то, что ниже, он просто открывает все, что обычно скрыто и уведен гораздо ниже поясницы. Я, конечно, попыталась натянуть платье выше, но в итоге оно все равно слезало и открывало соблазнительные ямочки на пояснице.

Если бы не кричаще красный цвет и огромное декольте, все было бы еще ничего, но вместе оно не смотрелось, а на мне, так и подавно. Прикрыла глаза и занервничала, понимая, что сотворила глупость. Непомерную.

Через полчаса, когда я уже начала мерить комнату шагами, в дверь постучали.

– Войдите, – я надеялась, что это Цербер, но когда он стучал в дверь?

На пороге показался Зеки, окинул меня взглядом и поджал губы, но сказал лишь:

– Следуйте за мной.

Я пошла за мужчиной, но когда вышла, а затем стала спускаться по ступенькам и слышать отдаленные голоса и смех, стушевалась. Что делать? Идти к народу, где меня явно примут за шлюху? Где начнут смеяться?

Пока я думала, мы уже спустились и прошли через небольшой коридор в огромный зал. При виде нас все замерли. Я быстро окинула всех взглядом, задержавшись лишь на Цербере, который смотрел на меня с нескрываемым восхищением.

Правда, его восхищение быстро сменилось дикой яростью, вспышкой загорающейся в глазах. Повела плечами, сбрасывая скованность и растерянность. В конце концов, что он сделает мне на людях? А потом… потом я как-нибудь выживу.

Медленными шагами таки дошла до Цербера и встала по правую сторону. Мужчина тут же обнял меня за талию и поднял бокал, салютуя присутствующим и отпивая из него.

– Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю за это, – процедил сквозь зубы и сжал пальцы на моей талии, давая понять, что я в клетке.

Слабо понимала, что это за вечер, но поняла, что выглядела как шлюха по тому, как были одеты другие девушки и женщины. На всех скромные платья по колено с закрытым декольте, у некоторых платки на головах, а другие и вовсе стояли подле своих мужчин с опущенным в пол взглядом.

Я видела, как на меня смотрели, четко читала в глазах мужчин неприкрытое желание, а у некоторых даже похоть. Четин же смотрел с ненавистью, злостью и страшной яростью. Создавалось ощущение, что если бы он мог, стер бы меня с лица Земли тут же, даже не посмотрев на пепел, который после меня останется.