Единственная для цербера

– Дорог, – подтвердила, смахивая со щек предательские слезы, которые никак не заканчивались. – Он как брат мне, Тимур. Как брат. Он помогал мне все это время и… Тимур, пожалуйста, – снова заскулила, поняв, что его лицо не смягчилось даже на несколько секунд.

Он смотрел так же грозно и непроницаемо, как и до моих речей. Стало страшно, потому что такой Тимур мог сделать что угодно. Мог потом пожалеть, но выполнить свою угрозу. И я не знала, как поступить, чтобы его сердце оттаяло. Чтобы он отпустил Зеки. Я ведь и не думала, что он оставит его рядом с собой и дальше, но надеялась, что не убьет.

А что ты думала? Услышала свое подсознание и поняла, что знала это. Знала, но все равно надеялась. Хотела верить, что мой Тимур не такой, что он не сможет, что слишком сильно привязан к Зеки, и что у него просто не поднимется рука так поступить.

– И мне он дорог, Аня, – признался мужчина. – Знаешь, как это было? – Тимур сел на край стола и развернулся ко мне. – Мы вместе не первый год. И Зеки единственный, кому я доверяю, как себе, а может, и больше. Он доказал свою преданность, когда много лет назад спас меня ценой жизни собственной жены. Мы бок о бок работали столько лет. Он безоговорочно выполнял мои приказы и, если нужно было, наставлял на правильный путь. Он был готов отдать за меня жизнь, а я без раздумий отдал бы свою вместо его.

Его признание выбило меня из колеи. Я попыталась переварить услышанное, но получалось плохо. Не могла поверить, что после всего этого Тимур сможет нажать на кнопку.

– Не делай этого, ты сам себя не простишь. И потеряешь человека, которому доверял. Единственного, на кого можно было положиться.

– Ты права, Аня, – наконец он нарушил тишину. – Можно было… раньше… сейчас я не могу ему доверять.

– Тимур, – я мотнула головой, чтобы прогнать вновь проступившие слезы.

– Я больше не смогу ему доверять, Аня. Но в чем-то ты права. Зеки слишком близок мне. Я ждал предательства от матери, от Адема, даже от тебя, – он провел пальцами по переносице. – От кого угодно, но не от Зеки.

Сделала шаг к нему и обвила его за талию, прижавшись щекой к груди.

– Не нужно, пожалуйста. Ты сам себя не простишь, – привела, как мне казалось, серьезный аргумент.

Прижалась к нему ближе и даже выдохнула, когда он обвил меня рукой. Расслабилась, но всего на мгновение. А потом… потом я услышала взрыв, от которого внутри все заледенело. Я даже не сразу оторвалась от Тимура, продолжив осознавать, что только что произошло.

Вначале подумала, что мне показалось, но слишком сильна была реальность. Почувствовала, как тело Тимура окаменело, он напрягся, будто и сам не ожидал этого, а после отстранил меня от себя, наклонился к окну и оттянул шторку.

– Ты это сделал! – чуть повысила я голос.

Слез не было. Сухие глаза и щеки. Я просто безжизненно смотрела впереди себя.

– Я не понимаю, – наконец Тимур нарушил молчание. – Ничего не понимаю.

Он поднес телефон к лицу и стал что-то нажимать, а я просто смотрела на мужчину, которого считала любимым. На того, кто был отцом моего ребенка и кого я любила. На чудовище, жестоко расправившееся с лучшим человеком, который был в его жизни.

– Аня, – он сделал шаг ко мне, а я посмотрела в его лицо, полное боли.

– Не подходи, – я отошла, насколько это позволяли параметры комнаты. – Не смей ко мне подходить. Ты чудовище!

По щекам стекали слезы, а руки сжимались в кулаки. Я была готова отстаивать свою жизнь перед ним. Мне было абсолютно плевать на то, что он может сделать. Я осознала, что он не человек. Не тот, кто мне нужен. Не мужчина, который может встретиться лицом к лицу со своими кошмарами и решить проблемы цивилизованно.

– Аня, – уже громче повторил он, но я услышала его как сквозь пелену.

Разум отказывался принять происходящее. Отказывался осознать, что Тимур так легко сделал это.

– Я ничего не делал! – услышала от него и лишь усмехнулась.

– Ты прав, – произнесла я. – Ты ничего не делал. Ничего, чтобы тебя любили, уважали за справедливость, Тимур. Откуда в тебе столько злобы и ненависти? Почему ты с такой легкостью расстаешься с людьми, которые тебе дороги? – я едва держалась, чтобы не сорваться на плач, но больше всего убивало то, что он пытался отрицать. Пытался оправдаться. – Не трогай меня, Тимур. Оставь меня в покое.

И он оставил. Отошел на несколько шагов и позволил скрыться в спальне. Закрыла дверь на засов и вытерла слезы, стекающие по глазам. Подошла к кровати, подняла матрас и извлекла оттуда конверт, который Зеки оставил вместе с продуктами. На нем было написано «Открыть, если со мной что-то случится».

Дрожащими от волнения руками разорвала конверт и достала оттуда записку. Пробежалась по ней глазами и закрыла рот ладонью, потому что изнутри рвался крик то ли облегчения, то ли отчаяния.

Глава 9

«Со мной все будет в порядке».

Перечитала еще раз и еще, прежде чем взять записку и сжечь ее над свечой. Я вцепилась в это сообщение, вцепилась в то, что он жив и с ним все в порядке, а Тимур… я до сих пор не верила, что он смог поступить так жестоко.

Сложила конверт и записку пополам, поднесла их к свече и сожгла. Еще не хватало, чтобы Тимур увидел и засомневался. Если есть хотя бы малейший шанс, что Зеки жив, никто не должен знать об этом.

– Что же творит наш папочка, Давид? – встав над кроваткой, тихо шепнула малышу.

– Аня, – вздрогнула, услышав громкий стук в дверь. Сердце пустилась галопом, а руки задрожали в страхе. – Открой, Аня.

На трясущихся ногах стала приближаться к двери, коснулась ручки и вдохнула полной грудью, прежде чем повернуть ключ и предстать перед ним. Я боялась. Ужасно боялась. А как можно было не бояться зверя? Того, кто не раздумывая убил близкого себе человека просто потому, что тот проявил человечность.

Я поверить не могла, что Тимур это сделал. Смотрела в его до боли знакомое лицо и не верила.

– Аня, – выдохнул он.

– Не нужно, – замотала головой.

Не хотела слушать его оправдания, потому что знала – он сделал.

– Собирайся, Аня, – не попросил – приказал.

Я и не думала отказываться. Только сейчас поняла, с кем связалась, от кого родила ребенка. От Цербера. От зверя, не знающего пощады. Мне было страшно, но перечить ему после того, что он сделал, я бы не стала.

Достала чемоданы и стала сбрасывать в них вещи. Сын будто чувствовал, спал и не просыпался. Одела Давида в теплый комбинезон, укутала его в одеяло и вышла на улицу. От автомобиля остались только обломки. Я даже боялась смотреть в ту сторону. Боялась увидеть там то, что повергнет меня в ужас. Поэтому я и не смотрела, опустила голову и пошла к машине, куда меня усадили плебеи Тимура.

Малыш завозился, и я крепче прижала его к себе, поцеловав в маленький лобик. Дверь в машину открылась, и рядом сел Тимур. Я отвернулась к окну и вздрогнула, когда он прикоснулся ко мне. Внезапно стало так противно, будто меня испачкали, изваляли в грязи, в болоте.

– Я не делал этого, Аня.

Я лишь усмехнулась и отвернулась от мужчины, не желая даже слушать то, что он говорит. Не верила, конечно. Он хотел это сделать, хотел проучить.

– Ты должна поверить мне, – дернул за руку, приближая меня к себе, и я не выдержала. Не смогла смолчать.

– А если я не поверю? – саркастически улыбнулась. – Что будет тогда? Взорвешь меня так же, как и Зеки? Ударишь, покалечишь? Что ты сделаешь, Тимур? Мне плевать, слышишь?! Плевать на твои слова и оправдания. У меня своя правда.

– Тогда почему ты едешь ко мне? – зло поинтересовался у меня, чем вызвал практически истерический приступ смеха.

– А у меня есть выбор? Ты же искал меня. Почему? Явно не для того, чтобы я продолжила жить в спокойствии. Тебе ведь нужно было доказать свое превосходство, показать, что я твоя женщина. Так вот она я, рядом. Твоя, – выплюнула как ругательство. – Радуйся.

– Мне совсем невесело, Аня. Я действительно искал тебя, но лишь затем, чтобы сказать, что был неправ, что я ни за что не отправил бы тебя на аборт.

– Давай прекратим этот разговор, – попросила, понимая, что у меня внутри все клокочет от ярости.

Хотелось закричать от несправедливости и сказать, чтобы замолчал. Чтобы прекратил говорить, потому что каждое его слово – ложь. Я не верила, что такое возможно, что Тимур чувствует хотя бы что-то, потому что он только что доказал обратное.