Всего лишь лето юности

Я увидела двух девушек, стоящих неподалёку, и решила, что пора вливаться в компанию, она выглядит вполне дружелюбной, за исключением парочки парней, спор которых медленно переходил в конфликт и я обратила внимание на то, что один уже еле себя сдерживает, чтобы не ударить другого. К тому же, перспектива просто стоять наблюдать, как Денис с кем-то общается для меня не подходит. Я умру со скуки, ведь я обожаю болтать с кем бы то ни было, да и знакомиться с новыми людьми. Сам ритуал знакомства очень приятен для меня. Я только подхожу к человеку и совершенно ничего о нём не знаю, начинаются первые предположения, исходя из его внешнего вида, даже на этом начальном этапе многое можно понять. Потом человек начинает говорить, и ты потихоньку, шажочек за шажочком узнаёшь его. Знакомишься с его манерами, жестами, с частичкой его внутреннего мира. Это безумно интересно! Конечно, полностью всего человека нам никогда не узнать, но тот кусочек, который он позволяет мне в нём увидеть настолько удивительный и у каждого неповторимо уникальный. Так как я постоянно с кем-то новым знакомлюсь, то уже, не изучая никакой психологии, какой жест и какая поза, что значит, я могу немного предугадывать, что за человек находится передо мной. Сейчас я подхожу к двум новым девушкам. Сразу можно сказать, что та, которая повыше явно немного высокомерная, а может и не немного, также более закрытая, чем её подруга.

– Я тут с вами позависаю? Просто я почти никого не знаю.

Девушки переглянулись друг с другом, видимо таким образом они получили какой-то сигнал, который я не смогла бы расшифровать. Они однозначно лучшие подруги, просто друзья, а тем более знакомые не способны на такое молчаливое взаимопонимание. У нас с Мариной присутствует похожая связь, но иногда, она нарочно отказывалась читать в моём взгляде ответ, особенно, когда это касалось её, подруга боялась увидеть там правду, а потому и строила из себя дурочку.

– Я Оля, а это…

– Настя, – решила сказать она сама за себя.

Я улыбнулась. Мне было приятно, что они легко пошли со мной на контакт. Неплохое начало. Может у меня появятся новые друзья.

– Я Лина. У вас не возникает иногда такое ощущение, что имя человеку, ну, совсем не подходит?

– Да. У меня была друг – Дима и каждый раз мне хотелось его назвать Славяном, потому что он им и был. Его родители явно лоханулись с выбором имени, даже как-то обидно за него что ли. – Настя, как я и предполагала, с большей лёгкостью общается с незнакомками, это однозначно мне нравится. Я моментально зарядилась её открытостью, ощутила непринуждённость нашего с ней начавшегося диалога, мы определённо были на одной волне, в какой-то степени меня это даже вдохновляет

– У меня такое же чувство о тебе. Настя для тебя слишком простое имя, ты не выглядишь, как Настя. Я не знаю. Может, Виктория или Есения. Понимаешь, что-то такое более возвышенное, что ли, – моя речь выглядит так, будто я обсираю её имя, но я не планировала этого делать.

– Я даже об этом не задумывалась, ты первая, кто мне об этом говорит, – она рукой естественно коснулась моего плеча.

– Я тебе пиво принёс, там ещё была водка с колой, но колы там примерно столько же, сколько мяса в колбасе. Как я и предполагал, всё по классике, – Денис протянул мне банку, это он как раз вовремя, а то лёгкая жажда начала разрастаться.

– Сойдёт, спасибо, – я сделала пару глотков из банки, рукой облокотившись на плечо Дениса.

– Я, так понимаю, вторгся в ваш разговор, – он жестом показал на меня с моими новыми знакомыми, – Вы тогда тут общайтесь, я пойду к пацанам.

Он поцеловал меня и отправился в сторону кухни. Только б ничем не закинулся, не накурился. Наверное, глупо на это надеяться, ведь у его другого ДР, но блин, хоть бы так и было. Мне очень страшно, когда его рассудок затуманен, он становится другим незнакомым пугающим меня человеком. Я боюсь даже его взгляда, его раскрасневшихся безумных глаз, далеко не с любовью смотрящих, что-то от хищного животного появляется в них, и я совершенно не понимаю, чего от Дениса в такие моменты ожидать.

– Симпотный, – лисьи зелёные глаза Оли похотливо посмотрели вслед Денису. Только сейчас она решила, что я всё-таки достойна её общения. – Давно встречаетесь?

– Полтора года, – на самом деле наши отношения длятся не больше полугода, но я напряглась из-за этого взгляда, слишком много в нём разврата и похоти.

– Ничего себе. Это так здорово! – Настя вмешалась в разговор. Она сказала это от чистого сердца, это сразу ощущается. Оля же промолчала. Сложно догадаться, что у неё сейчас происходит в её голове, может она мысленно представляет, как расторгнуть наши отношения, а может обнажённого Дениса, а может она задумалось о чём-то своём, остаётся лишь гадать. Как всегда, я буквально из-за пустяка начинаю себя накручивать и, к тому же, Денис не проявил никаких ответных жестов к этой девушке. Я вновь просто загоняюсь.

В продолжении вечера диалог с Олей так и не клеился, а с Настей напротив. Я чувствовала Олино презрение, хотя и не понимала, чем оно вызвано, а потому была немного напряжена. Дениса я уже не видела пару часов, я уже подумываю, не свалил ли он куда-нибудь без меня, да и мне в принципе пора бы уже домой. Здесь весело, но чуждость этой компании всё-таки ощущается, не моя она просто вот и всё.

– Я отойду на пару минут, – Настя добродушно кивнула.

Пока я общалась с девочками, я и не заметила, как толпа из весёлой милой компании превратилась в сборище набуханных обкуренных мудаков. Я шла мимо них, озираясь по сторонам, я всё переживала, как бы на меня кто-нибудь не плеснул алкоголь, уж очень резкими и неожиданными были их движения. А ещё я была чересчур трезвая для этого общества, ведь кроме двух банок пива я больше ничего не выпила, а этой пары оказалось недостаточно, чтобы перестать замечать их отсталость. Оказавшись на кухне, я обнаружила Дениса, развалисто сидящего на столе с парочкой его дружков. Я просто окинула их мимолётным взглядом, не удосужившись поприветствовать, желание это делать вовсе отсутствовало, они мне никогда не нравились.

– О, ты как раз вовремя, – Денис спрыгнул со стола и по первым же его движениям я поняла, что он ничем не отличается от толпы. Он подошёл и схватил меня за руку, ведя за собой куда-то.

– Куда мы идём? – сердце в груди начинает колотится быстрее, ещё быстрее – мне страшно. Денис никак не реагирует, – Ты меня слышишь?

Он приложил указательный палец к своим губам, призывая меня замолкнуть. Хватка его пальцев вокруг моего запястья чересчур сильна, поневоле у меня начинается лёгкая паника, стремительно нарастающая.

Мы зашли в комнату на втором этаже и Денис закрыл дверь на защёлку. Я прижалась к стене, а он подходит совсем близко. Денис убирает волоски с моего лица, заправляя их за уши.

Мне кажется, что я совсем не дышу, мне ужасно страшно совершить одно лишнее движение и сорвать его. Пожалуйста, пожалуйста. Денис проводит рукой по моему лицу и начинает потихоньку спускаться, всё ниже и ниже. Его прикосновения ещё никогда не были настолько омерзительными. Тело, словно парализовано страхом, я не могу шевельнуться. Пожалуйста, давай закончим на этом, только не сейчас, не сейчас, когда ты такой, но Денис резко разворачивает меня к стене. Почему я не могу ничего сделать?

– Нет, нет, не надо, – не своим голосом чуть слышно говорю я, ощущая капельки слёзы, которые медленно скатываются по моим щекам. Голоса больше нет, по крайней мере, сейчас я не в силах ничего выдавить из себя, горло, словно засорилось большим комом, твёрдо засевшим в нём. Ноги неимоверно напряжены, казалось, это напряжение достигло своего предела и вот-вот ноги станут вовсе каменными.

Рука Дениса хватает меня за горло, с его рта сыплются оскорбления и как бы я того не хотела, он резко входит в меня. Я всхлипываю и пытаюсь высвободить шею из его хватки, но пальцы Дениса слишком сильны сцеплены на ней. Больше всего сейчас мне хочется оттолкнуть его и бежать без остановки, бежать, как можно дальше, ни в коем случае, не оглядываясь назад, но тело больше мне не принадлежит, я его больше не чувствую. Всё-таки тогда я ещё дышала, а вот сейчас… Сейчас сложно сказать. Я пытаюсь отделиться от себя, своего тела и ничего не чувствовать, на несколько небольших мгновений вылететь и забыться. Из-за бесшумных слёз глазам уже ничего не видно и всё происходит, точно в тумане. Теперь я смутно понимаю, что происходит, видимо всё-таки удалось на чуть-чуть отделиться от себя. А ещё всё длиться бесконечно долго, сколько мы уже здесь?

Но наконец Денис кончил и, натянув штаны, повалился на кровать и сразу уснул, громко захрапев, я же быстро накинула одежду, которая была целая и выбежала из комнаты.

Спускаясь вниз, я глядела в глаза, мимо проходящих людей. Я отчаянно надеялась найти хоть в одних спасение, помощь, понимание. Все проходили мимо, даже не удостаивая меня своим взглядом. Я хотела сейчас упасть и разрыдаться прямо посреди этого шума, а ещё громко кричать, но я не могла себе этого позволить. Надо просто отсюда убегать, пока не произошло что-нибудь ещё – звучал голос в моей голове, и он был прав, хоть сейчас я его должна послушать. Дрожащими ногами я направляюсь к выходу.

Не знаю в чём, но я чувствовала себя виноватой, будто это я совершила ужасные вещи. Дышать было тяжело, что-то внутри больно сдавливало грудь, точно тяжкий огромный камень. Слёзы ручьём льются из глаз. Смутное осознание того, что произошло потихоньку начинает проясняться.

Глава 5. Марина

Вечереет. Весь день я делала вместе с бабушкой салатики для её соседки, День рождение которой она упоминала вчера. Туда мы сейчас и собираемся.

Бабушка красилась возле зеркала, я, измождённая её ожиданием, сидела за столом в телефоне. В целом, это конечно круто, что здесь все друг другу так помогают, но за сегодняшний день я истощила недельные запасы энергии и идти на праздник – последнее, что мне сейчас хочется делать. Я бы предпочла улечься в кроватку и включить какой-нибудь сериальчик. Возможно, именно так бы я и сделала, если бы не бабушка. Сегодня она была совершенно другой, весь день она находилась в некоем предвкушении, даже сейчас, собираясь, она напевает мелодию. Мне всегда было интересно, что это люди напевают себе под нос. Понятно, что иногда из каких-нибудь песен берутся эти мелодии, а иногда ведь вообще ниоткуда, просто к нам это приходит и всё. У меня есть предположение, что именно в такие моменты поёт душа, до нас доносится её тихий робкий голос, ведь мурлычем подобные мелодии мы только тогда, когда нам хорошо, когда мы действительно счастливы. Поэтому сказать сейчас бабушке, что я не желаю идти, значит подпортить её волшебный день, а я не посмею допустить этого.

Наконец-то бабушка дособиралась. Она была маленького роста с полноватым телосложением, кудрявыми короткими тёмными волосами, но черты её лица были очень красивыми и аккуратными. Её глаза карие с небольшой радужкой зеленоватого оттенка, лицо имело круглую форму, но самое красивое в её лице – это прекрасные, пухловатые всегда накрашенные губы. Бабушка жила хоть и в деревне, но всегда следила за собой. Что тут скажешь? Настоящая женщина… Сегодня она выглядела по-особенному красиво. На ней было синее лёгкое платье с белыми босоножками. На её полном теле это смотрелось так аккуратненько и изящно, что на губы, которые она накрасила красной матовой помадой, никто не обратит внимания. Да, у бабушки был потрясающий вкус и, не смотря на свои уже немолодые года она всегда выглядела безупречно.

– Идём? – спросила она меня, обратив внимание на то, как пристально я её рассматриваю.

– Ты сегодня такая красивая, – полная искреннего восхищения и гордости, произнесла я.

– Ну, ты тоже ничего, – засмеялась бабушка, положив свои нежные тёплые руки поверх моих, – всё, пошли давай.

Я заметила, что с бабушкой мы никогда не обсуждали ничего долго, все разговоры с ней были короткими, только по существу. Иногда мне нравилось это качество, а иногда ужасно раздражало, особенно когда во мне была неутолимая жажда разговора, а она никак не шла на контакт. В детстве вроде бы такого не было, а может я просто не помню.

Когда мы дошли до Дяди Саши с тётей Таней и зашли во двор, я увидела много людей, что вызвало во мне стеснение. Не так давно я заметила за собой такую особенность, что перед толпой людей я сильно смущаюсь, но помимо этого, я испытываю страстное желание, чтобы на меня все смотрели, я обожаю находится в центре внимания. И, каждый раз находясь на публике, мне приходится сталкиваться с этой амбивалентностью чувств, что вызывает во мне растерянность.

Я осмотрелась вокруг – кто-то пел, кто-то плясал, кто-то просто сидел за праздничным столом, что-то горячо обсуждая и всё было без доли напряжения. Атмосфера деревни была мне явно по душе. Она немного разбавила и выветрила моё стеснение. К нам с бабушкой подбежал рыжий пёсик, радостно веляя из стороны в сторону своей лохматой метёлкой.

– Рыжик! Привет! – над именем по всей видимости не заморачивались, зато сразу запомнится, не придётся по десять раз уточнять его. Бабушка наклонилась к собаке и почесала пёсика за ухом. Рыжик тщательно обнюхал мои кеды. Он всё ждал, когда я его поглажу, но я не горела желанием делать это, слишком уж потом воняют псиной руки, поэтому, пожалуй, я воздержусь.

Мы поставили салаты на стол.

– Пойдём поздравим именинницу, заодно познакомитесь.

Ещё бы выяснить, кто из них, кто. Однако, рассмотрев людей вокруг, я быстро смекнула, у кого сегодня праздник. Маленькая женщина, которая стояла и разговаривала с двумя парнями, была очень худенькая, короткие тёмные волосики обрамляли её личико, на вид около сорока лет. Это и есть тётя Таня. Не знаю почему, но мне не хотелось отрывать от неё взгляда.

– Здравствуйте, кажется, у нас тут новые люди, – тётя Таня устремила на меня свои полные блеска и добра глаз. – Я Тётя Таня, – она протянула мне руку в знак приветствия, я в ответ протянула свою.

– Я Марина, – моя улыбка растянулась до самых ушей. Я не знаю как, но эта женщина умеет в себя влюблять. Вся она, будто светится. Я не могу сказать, что она безумно красива, нет, но она невероятно привлекательна, на неё хочется смотреть, не отрываясь, и слушать всё, что тётя Таня говорит, стремясь не упустить ни одного её слова.

Бабушка начала говорить поздравления, а я, всё так же улыбаясь, кивала головой, присоединялась к каждому сказанному ей слову. Выглядит, должно быть, по-идиотски.

– Спасибо большое, моя хорошая, – тётя Таня заключила в объятья бабушку. Потом, будто опомнившись, представила парней, стоящих рядом с ней, – это у нас Артём и его друг Лёша. Пообщайтесь, всё веселей, чем с нами, со стариками, болтать, а мы, пожалуй, пойдём.

Ага, все бы в сорок лет стариками становились. Конечно, возможно, что я ошиблась насчёт её возраста, ведь мне никто не говорил, сколько её на самом деле лет, это всего лишь мои предположения. Тётя Таня лёгкой изящной походкой ушла, заодно уведя с собой бабушку и Рыжика.

Артём был немного повыше Лёши, буквально на сантиметров четыре-пять и куда крупнее телом. Пряди тёмных волос свисали на точёное строгое лицо, прожигающие тёмно-карие глаза внимательно изучали меня, и слишком самодовольная улыбка блистала на лице. Лёша, напротив, имел наивное выражение лица и копну каштановых кудряшек на голове, глубокие детские синие глаза и чересчур худощавое телосложение.