Всего лишь лето юности

Всего лишь лето юности
Софья Александровна Евдокимова

Три месяца лета и юность оказались в распоряжении героев, а это означает лишь одно, что эта история будет повествовать о трёх молодых людях и лете, ставшим для них чем-то большим, чем всего лишь временем года. Любовь, ошибки и вдохновение – всё это найдёт отражение в их жизни, как и в судьбах всех людей на этой планете. Лишь вопрос в том, чего им это будет стоить? Удастся ли им сохранить крепкую близкую дружбу, любовные отношения или они полностью разрушат всё это и будут продолжать свои жизненные пути уже каждый сам по себе?

Содержит нецензурную брань.

Софья Евдокимова

Всего лишь лето юности

Предисловие.

Прошу, не судите строго героев моей истории, ведь они юны, и эта юность она прощает многие ошибки. Она именно для этого и предназначена, а иначе, как познавать жизнь, себя в этом мире, если не допускать промахи. Пусть ребята и многого не понимали, но они упорно стремились к этому. У каждого из них по-своему непростая, а в некоторых моментах и трагическая судьба, но несмотря на это, они доказали, что способны любить, а ведь любовь – суть всего живого.

Думаю, лучше поинтересоваться у них, что они могли бы сказать о том самом лете, о каком и повествуется в данном произведении. Им, как никому, лучше знать.

Марина: лето 2016 даже при огромном моём желании я не смогу забыть. Оно стало самым потрясающим и самым отвратительным из того, что со мной когда-либо случалось. Оказывается, что человек привыкает абсолютно ко всему, даже к постоянному назойливому внутреннему голосу, который тебя снова и снова во всём обвиняет. Можно забыть, что существование – не единственно доступная форма жизни. Поэтому, как вы поняли, я бы многое хотела изменить, если б это было подвластно мне. Однако всё, что в моих силах, это взять очередную бутылку вина, закурить сигарету и на несколько часов забыть о том, что я наделала и не желать вздёрнуть себя на верёвку. Всего лишь на несколько часов… Да, мои рукописи меня отлично выручают, можно сказать даже спасают, но не могут даже и они полностью вытеснить воспоминания…

Лина: лето 2016 было одним из переломных моментов моей жизни. Много дерьма тогда произошло, но я никогда не позволю ему выжить и затмить то счастье, что случилось со мной. Я научилась отличать чистую искреннюю любовь от пользования человеком, пусть и пришлось для этого понимания пережить не самые приятные моменты, но зато жизнь устроила всё таким образом, чтобы я сумела чётко всё осознать. Вообще уметь просто любить оказывается это не так уж и легко, в особенности себя. Конечно, многие возразят. Но я имею ввиду чистую любовь, то есть, когда ты не выдвигаешь никаких требований человеку и просто счастлив, оттого что он счастлив. Когда появляются условия, любовь исчезает. Ну, и конечно, я научилась ценить и уважать себя – самого главного человека в своей жизни, но и это тоже относится к любви.

Лёша: летом 2016 случилось много неприятностей – пришлось навсегда расстаться и оставить в том лете близкого мне человека. Да, многие скажут, что мы сами виноваты в произошедшем и они будут абсолютно правы. Лично я тогда был на самом дне жизни и когда казалось, что больше некуда, я почувствовал, как стучат снизу и тогда-то, слетев ещё ниже, я осознал всю свою слабость и ничтожность, только вот это мне не помогло, ведь как оттуда выбираться мне никто не сказал. А собственные силы разгуливали где-то вне меня. Благо, тогда я повстречал одну девушку, которая одним своим видом давала приличный заряд вдохновения. Наша встреча с ней оказалась судьбоносной, и я часто думаю, а что, если бы мы никогда не познакомились, но сразу прихожу к выводу, что такого просто не могло быть. Это рано или поздно бы все равно произошло, иначе никак…

Часть 1. Июнь.

Глава 1. Лина

– Попробуй вот эти, – Марина протянула руку с блоттером. Я наклонилась и сделала небольшой вдох. Ягодный, кажись ежевичный, а может и аромат чёрной смородины, вперемешку с манговым и ванильным заполнили мою носовую полость. В нём всё сочеталось в идеальных пропорциях, не было ничего лишнего и ничего не достающего. А ещё, что самое главное, аромат заключал в себе страсть, пылкость. Я влюбилась в него.

– Это то, что мне нужно. Какие духи ты прыскала?

Марина ухмыльнулась, указав рукой на парфюм, находившийся прямо напротив неё. Это был Lacoste бордового цвета и, переведя взгляд на ценник, я поняла, чем была вызвана ухмылка подруги. Разумеется, что пять тысяч у меня не было. Я финансово рассчитывала на духи максимум тысяча рублей, но парфюм этот я в любом случае заберу, хоть этот аромат мне и надоест через пару недель, а то и меньше. Сейчас я чувствовала себя в нём, а значит оно того стоит.

– Ну что, попробуем что-нибудь ещё? Как насчёт вот этих?

Я даже не взглянула на указанный Мариной флакончик. Я уже мысленно простраивала план, как приобрести понравившейся аромат. Чувствую себя какой-то нищебродкой. Хотя, думаю, мне не стоит прибедняться. Решено. Я смогу забрать парфюм, правда не совсем через кассу, но смогу.

– Кажется, я уже выбрала подходящие. Подай, пожалуйста, коробочку с парфюмом.

Я принялась рассматривать упаковку.

– На них что-то клеят? – продолжая бесцельно пялиться на коробку, поинтересовалась я.

– В каком смысле? Ты имеешь ввиду, чтобы их не вынесли? – да, я решила их отсюда украсть. Главное, чтобы сейчас не завопила Марина о том, как это неправильно, глупо и безрассудно.

– Ага, – я широко улыбнулась. Она и так считает меня долбанутой, не буду разрушать этот образ.

– Вероятней всего внутри коробки наклеена акустомагнитная метка… Стоп, что ты задумала? – Марина произнесла это довольно-таки громко, и я заметила, как охранник краем глаза начал на нас коситься. Он сделал пару шагов в нашу сторону, видимо, чтобы лучше расслышать то, что мы замышляем или разглядеть нас, в особенности наши руки, более чётко. Охранник делал вид, будто ничего не заподозрил, но малюсенькими шажочками приближался к нам, стараясь не глядеть на нас. Да, хреновый из него шпион.

– Во-первых, сбавим громкость, – я заправила волосы за уши, вынула флакончик духов из коробки, чуть развернувшись, спрятала его в рукав кофты, а упаковочку передала Марине. – Во-вторых, будь так добра, поставь на место, я передумала брать этот парфюм.

Её осуждающий светло-зелёный взгляд пронизывал меня насквозь, но она ничего не сказала. Я обожала её за такие моменты, когда она вроде бы не поддерживает тебя, но в то же время и не сдаёт.

– Пойдём, – я кивнула головой в сторону выхода.

Я видела, как ей было страшно, всё её тело в миг напряглось, хотя, кого я пытаюсь обмануть, я тоже почувствовала скованность, охватившую мои ноги. Только между нами была разница – я получала от этого кайф, а Марина это терпеть не могла. Ещё её раздражало, я это точно знаю, что она всегда находится в полном неведении моих новых замыслов и узнаёт, лишь тогда, когда я уже её во что-то втянула, наверное, её можно понять. Но Марина должна уже привыкнуть к этому за столько-то лет дружбы. Охранник направляется прямо к нам:

– Девушки, – он махает рукой и ускоряет шаг. Нас отделяет от него буквально несколько шагов, поэтому адреналин вбрасывается в кровь, хотя и не в тех количествах, в которых мне бы хотелось. Но такие моменты я считаю одни из самых приятных, именно в них я ощущаю жизнь внутри себя ярче всего.

– Думаю, нам стоит побежать, – как ни странно, это не мои слова, несмотря на то что я с ними согласна на все сто.

Марина рванула так, будто мы только что грабанули банк и уносились от вооружённых полицейских, готовых подстрелить нас в любой момент. Конечно, я старалась от неё не отставать, но, как оказалось, физическое состояние моего тела в разы хуже Марининого, либо я просто меньше боюсь.

Мы выбежали из торгового центра уже давно и сразу после этого я была готова остановиться, но подруга всё неслась и неслась. У меня же было ощущение, что пробеги я ещё метров десять и я отхаркну свои органы. Всё, надо тормозить, я закричала:

– Стой! Кажется, всё, – надо отдать мне должное, я поддерживала темп Марины, почти поддерживала, нас отделяли какие-то пять метров, может десять. – Ты в тайне от меня занимаешься лёгкой атлетикой или что?

Марина схватилась руками за ноги, пытаясь отдышаться и мой взгляд упал на светленькую коробочку, которая была у неё в руках. Да ладно? Она тоже прихватила кое-что с собой. Я засмеялась:

– Марина, ты что своровала? – указательный палец направлен прямо на духи. Я попыталась сказать это максимально осуждающим тоном, но кашель всё испортил, говорить было тяжело, так как всё горло першило.

– Я подумала, раз я уже замешана, пусть хоть что-то я от этого получу, не зря же неслась столько. Когда мы направились к выходу, я схватила их с полочки, они показались мне вполне симпатичными.

– Дак это из-за тебя за нами погнался тот охранник! Ведь он не видел, как я тырю парфюм. Если бы он всё-таки, каким-либо не ведомым для меня образом узрел это, тогда бы подошёл гораздо раньше, – это не было упрёком, я не могла упрекать её за то, что только что сделала сама. – Зато было весело, правда только ровно до того момента, пока моё сердце не пыталось разорвать грудь, а обед не старался выползти с моего желудка.

– Мне было страшно. Страшно, что нас поймают.

– Однако ты добровольно всё для этого сделала. Дай хоть оценить аромат, может я зря прикупила свой.

– Прикупила? Мы были в разных пространствах или мне показалось?

Вынув из коробочки, она прыскает себе на руку. Лицо Марины искажается недовольной миной, и кажись, я сделала правильный выбор.

– Всё настолько плохо?

Я наклоняюсь к её руке и меня обдаёт отвратительным запахом, мне даже сложно понять, аромат чего это.

– Ко мне лет пять назад приезжала бабушка, кстати это была наша единственная встреча. Впрочем, это неважно, от неё воняло именно этим, – я ткнула пальцем в коробку с духами. – Ещё она жила со мной в комнате, поэтому после неё вонял буквально каждый сантиметр моей территории. Я до сих пор помню, как неделю, если не больше, я пыталась избавиться от него.

У Марины вырвался смешок, должно быть излишней моей эмоциональность, с которой я всё рассказываю. Такую отвратительную ситуацию невозможно описать по-другому, я хочу, чтобы Марина поняла, «что мне тогда пришлось пережить». Хотя воспоминания с того бабушкиного визита остались по большей мере положительными, не считая конечно этой вони. Мне нравилось, что пока она с нами жила, мама никого не приводила домой, а потому я могла не переживать, что однажды, встав ночью в туалет, обнаружу незакрытой дверь в мамину комнату и разгляжу нелицеприятные сцены, как это случалось пару раз. После такого я почему-то испытывала отвращение к маме. Когда утром мы пересекались с ней на кухне, я старалась не смотреть на неё и как можно меньше взаимодействовать, потому что любое общение тогда вызывало приступ тошноты. Понятно, что она взрослая женщина и сама может решить с кем ей разделять постель, но я бы предпочла, чтобы она занималась сексом в моё отсутствие дома или хотя бы запирала при этом дверь, думаю, это не такие уж и грандиозные пожелания.

– Видимо, воровать не моё.

– Дело в опыте. Я, конечно, не спец, далеко не спец, но всё-таки полагаю, что так.

– Так, нет. Никакого опыта не будет, это был исключительный случай.

– Ты сейчас серьёзно? Ладно, сделаем вид, что поверили, – усмешка вырвалась из меня.

Я направилась неспеша в сторону дома.