Вера Холодная. Первая загадка кинематографа

Я горда, и не терплю,
Правил этикета!
Захочу, вот вам и ножка,
Захочу, еще немножко,
Этикет мне ваш смешон,
Я – сама себе закон!

Подобные «распутные» куплеты вызывали у пьяной публики бурный восторг.

…Может быть, если бы Вера Левченко не родилась в век появления кино, она стала бы шантанной певицей, театральной актрисой или танцовщицей? Как знать, ведь ее душа рвалась к творчеству, а сердце жаждало признательности и славы.

Можно еще напомнить, что в начале ХХ века в саду «Аквариум» был выстроен «Дворец льда» со множеством самых разнообразных затей, среди которых был ледовый лабиринт – любимая потеха публики северной столицы.

Вот в таком славном и шумном месте в 1896 году состоялся первый в России киносеанс. В последующие годы здесь не единожды демонстрировалось кино. В 1900-х гг. «Аквариум» превратился в кафешантан высокого класса, на открытой сцене давались драматические спектакли. В 1908 на территории сада построен самый большой в Петербурге театр-варьете на 300 столиков, где выступали Варя Панина, А.Д. Вяльцева, А.М. и В.Н. Давыдовы, К.А. Варламов, Л. Кавальери, Ж. Фабиани и др., цыганские хоры Н.И. Шишкина и А.Н. Масальского. К сожалению, имена всех этих талантливых людей практически забыты…

Но отчего же мы так долго говорим о саде, к которому наша героиня вроде бы даже не имела никакого отношения? Да потому, что именно на этом месте было не только показано первое кино в России, но и в 20-е годы ХХ века была отстроена советская кинофабрика «Севзапкино», где играли свои роли молодые последовательницы Веры Холодной и работали режиссеры, не понаслышке знавшие о ее громкой славе! С 1934 года это кинозаведение получило свое звучное и хорошо знакомое всем нам имя – «Ленфильм».

Наравне с петербургским расцветал, развивался и московский «Аквариум», а также и новый московский «Эрмитаж»: они располагали театрами, садовыми эстрадами и шантанами, которые открывались по окончании представлений в театре и на эстраде и работали с двенадцати ночи и до четырех утра.

В связи с чем хотелось бы рассказать о давно забытой всеми истории с «проникновением» в Россию «парижского кафешантана с настоящим парижским канканом и самой изысканной парижской порнографией». Таково был дело рук ушлого дельца Омона (настоящая фамилия Соломон), то ли француза, то ли еврея, то ли смеси того и другого – якобы выходца из Алжира, которого История объявит «королем антрепризы», основателем российского кинопроката. Он открыл в Москве в 1891 году свой театр с рестораном в Камергерском переулке (позднее – здание МХАТа), затем театр переместился в сад «Аквариум» (тогда еще «Чикаго», именно при Омоне сад и театр «Аквариум» получили свои названия!). Омон взял сад в аренду у его владельца Соловейчика.

В 1896 году этот Шарль Омон, которого в России уже величали Михаил Григорьевич, был владельцем цирка и кафешантана на Нижегородской ярмарке. Кафешантан вызывал протесты, вплоть до требования «ходатайствовать перед губернатором об окончательном закрытии увеселительного заведения Омона, этого позора Всероссийской ярмарки».

Именно Омон открыл на нижегородской ярмарке «Театр концерт-паризьен», вошедший в историю благодаря демонстрации в 1896 году первых фильмов братьев Люмьер.

В целом же «Театр концерт-паризьен» «обладал репутацией публичного дома» (как утверждал автор труда «Историческая рецепция кино: кинематограф в России, 1896–1930» Ю. Цивьян).

Певицы хора исполняли и другие обязанности – они были вынуждены ухаживать за гостями и приглашать их в отдельные «кабинеты», в которые вослед приглашался хор для индивидуально оплачиваемых выступлений; хористки также поощряли делать заказы на дорогие вина и кушанья (получая с этого долю).

По словам официанта, записанным Е.П. Ивановым: «У Омона Шарля, бывало, распорядитель-француз вечером всех, простите, девок, шаншионеток соберет и так скажет: «Девушки, маймазель, сегодня требуйте стерлядь и осетрину от гостей, у нас пять пуд протухло!» Те и требуют. Потеха-с, честное слово, потеха-с! Люди хорошие по вечерам съезжались, а девки все тухлятину спрашивают (по цене-с!), поковыряют ее вилочкой и велят со стола убрать. Так мы всякую дрянь продавали у Омошки. Жулик первый был, русских дураков приезжал учить!» (из книги В. Руга и А. Кокорева «Москва повседневная»).

Ярмарочные шансонетки сестры Густовы. 1896 г.

Пути Омона-Соломона и Веры Холодной пересекутся. Но не в реальности…

…Пока росла и крепла Верочка Левченко, медленно росло и крепло кино, превращаясь в искусство. В 1896–1897 годах были произведены публичные показы фильмов во всех крупных городах мира; прошли показы в Москве и других городах империи. Тогда же, в конце XIX века, были сняты первые русские любительские киносъемки (В. Сашин, А. Федецкий, С. Макаров и др.). В мае 1896 года в Россию, на торжества по случаю коронования императора Николая II был допущен специально присланный братьями Люмьер из Парижа оператор Камилл Серф, а также и другие умельцы – Александр Промио, Франциск Дублие и Шарль Муассон.

Благодаря им в истории осталась довольно подробная документальная съемка коронационных торжеств в Кремле.

Большевики, прибрав к рукам Россию в 1917 году, получат и все передовые технологии. Большевистский вождь Ленин назовет кино «главным из искусств». В силу этого лозунга кино получит новое, более ускоренное развитие, как двигатель большевистской пропаганды. И наша Верочка – ставшая к тому времени исключительно знаменитой актрисой, всеми узнаваемой женщиной-вамп, будет втянута в противостояние между старым и новым, между правдой и злом, между честью и бесчестием. И проиграет. Как проиграет свою условную битву истинная культура культуре шантанной, а позже – культура шантанная – примитивной эстрадно-сценической псевдокультуре.

Чтобы пояснить последнюю авторскую мысль, нужно добавить, что шантанная эстрада – это эстрада при ресторане, где вместо рядов зрительских стульев и кресел расставлены накрытые столы и оборудованы отдельные кабинеты. По сути, это и варьете (не смешно, что сбежав в Париж, упоминаемый Шарль Омон устроился администратором известного кабаре «Мулен Руж»). Свои программы шантаны строили из коротких номеров и аттракционов, театров, варьете и мюзик-холлов Европы и Америки. Французская шансонетка и опереточная ария, проникнув в Москву, постепенно вытеснили популярную до того цыганскую песню. Однако русская интеллигенция была настроена решительно против популяризации шантанной эстрады. Общество писателей и композиторов Российской империи даже отказалось охранять авторские права на исполняемый сценический «трэш»[4 - Трэш (англ. Trash – мусор) – направление в кино, музыке и вообще в искусстве. Популярное слово в современном молодежном сленге. – Примеч. ред.], казавшийся им низкопробным. Русское театральное общество также выказывалось отрицательно к тому, что происходит в кафе-шантанах. Однако, если судить по нашему времени – трэш победил все направления в культуре. В начале XXI века самыми популярными стали новейшие зрелищные программы в стиле шантанной эстрады – все эти бесконечные телевизионные скетч-шоу и шоу с «королями антрепризы», юмористами, частушечниками-»оборванцами» и прочими артистами и куплетистами. В общем, то, что еще в начале ХХ века Максим Горький называл «липкой и вязкой пошлостью»…

Афиша «Мулен Руж». Анри де Тулуз Лотрек

Глава 3

Как «чайка русской сцены» впечатлила «полтавскую галушку»

Если мерить личность ее умением себя проявлять, то в этом человеке было поистине нечто великолепное, какая-то повышенная чувствительность ко всем посулам жизни, словно он был частью одного из тех сложных приборов, которые регистрируют подземные толчки где-то за десятки тысяч миль. Эта способность к мгновенному отклику не имела ничего общего с дряблой впечатлительностью, пышно именуемой «артистическим темпераментом», – это был редкостный дар надежды, романтический запал, какого я ни в ком больше не встречал и, наверно, не встречу.

И все же, главным из всех видов искусств в начале ХХ века был театр. Оставшаяся без кормильца семья Левченко не избегала публичных зрелищ и премьер. Несмотря на неодобрение бабушки, Екатерина Сергеевна не препятствовала посещению их дома актрисами и театралами, как не пресекала и разговоры о театре. Иногда Екатерина Левченко со старшей дочерью посещали артистические вечера, устраивавшиеся в Художественном театре. Верочка жадно впитывала все, что происходило вокруг сцены…