Повелитель волшебных ключей

Утреннее солнце, яркое и настойчивое, разбудило волшебника Алешу.

Вполне возможно, солнце в это утро решило, что оно вовсе не солнце, а будильник.

Только не подумайте, что оно научилось звонить. Конечно нет. Но его лучи согрели лоб и ухо волшебнику Алеше, а потом принялись щекотать его закрытые глаза.

К тому же солнце подучило воробьев звонко и бесцеремонно обсуждать свои дела прямо под его окном. А знаете, сколько у птиц дел, особенно по утрам?

– Бабочки кончаются! Бабочки кончаются!

– Что вы говорите? Неужели?

– Чему тут удивляться? Осень на носу. Ловите бабочек, последних бабочек! Хоть будет что вспомнить зимой.

– Прощайте, жуки и мухи! Чик-чирик! Прелесть!

– Обойдетесь крошками. Что поделаешь? Жизнь есть жизнь.

– Во дворе кто-то просыпал пшено, вы не слышали?

– Опять все достанется голубям. Нахалы! А как толкаются!..

Очень милые разговоры. И все-таки, все-таки на душе у волшебника Алеши было как-то смутно и нерадостно.

Волшебник Алеша налил себе стакан крепкого чая. Поморщился. Ну так и есть: сахарница пуста, ни кусочка сахара.

Бежать в магазин не хотелось, а волшебник Алеша, как нарочно, любил очень крепкий и очень сладкий чай.

Конечно, он мог бы сказать пару слов джинну, и сахарница до краев наполнилась бы сахаром, но…

Ведь стоит только выпустить джинна из термоса, как тут же начнутся упреки, жалобы, стенания. Пойдет в ход все: и «жгучая скорбь», и «горькая печаль». Нет уж, спасибо, премного благодарен…

Волшебник Алеша съел яичницу, выпил стакан несладкого чая и налил себе еще стакан.

– Нет, к джинну можно прибегать только в самых крайних случаях. Как вы считаете? О, несомненно! – сам себе сказал волшебник Алеша.

И в этот миг раздался звонок в дверь.

Звонок был слабый, прерывистый. Какой-то нерешительный.

«Так, так. Кто-то очень волнуется и не очень в себе уверен», – подумал волшебник Алеша.

Волшебник Алеша открыл дверь. За дверью стоял мальчик и двумя руками держал перед собой большой рисунок в рамочке.

Я думаю, вы догадываетесь, кто это был. Да, совершенно верно, вы не ошиблись. Это был Вася Вертушинкин.

– Дяденька волшебник, здравствуйте. Меня зовут Вася. А это кот Васька. Это я для вас. Сам нарисовал. И рамку сам сделал, – быстро выпалил Вася Вертушинкин и замолчал, задохнувшись, не зная, что еще сказать.

Волшебник Алеша взял рисунок.

– Ну и симпатяга! – невольно восхитился волшебник Алеша. – Настоящий кот. Прямо как живой!

Он усадил Васю Вертушинкина на табурет, а сам, подумав немного, повесил рисунок на стену, около девочки с тремя голубыми глазами.

– Ну совсем как живой, – еще раз пробормотал он и повернулся к Васе Вертушинкину.

По его лицу волшебник Алеша сразу догадался, что тот пришел не просто так, а по делу, и не просто по делу, а по какому-то очень важному делу.

– Ну! – ласково сказал волшебник Алеша. – Ну, соберись с духом и выкладывай, что там у тебя.

Но Вася Вертушинкин никак не мог заговорить. Как будто все слова сразу вместе подступили к горлу и, перепутавшись, застряли там, мешая друг другу.

В старинном тусклом зеркале, висевшем напротив него на стене, Вася Вертушинкин увидел мальчишку, который, сжавшись, сидел на табурете, ухватившись обеими руками за сиденье, а ногами зацепившись за ножки табурета. Оттопыренные уши мальчишки ярко полыхали, прямо-таки светились в полутемной комнате.

Вася Вертушинкин наконец проглотил лишние, мешавшие ему слова и с трудом заговорил:

– Дяденька волшебник! Просто я самый-самый самый несчастный человек на всем белом све… В общем, мне до зарезу надо войти в клетки к хищникам. И чтобы они меня не искуса… и не растерза… ну, вы сами понимаете.

– Зачем в клетки к хищникам? – очень удивился волшебник Алеша.

– Надо, ну очень надо, очень. – Вася Вертушинкин изо всех сил стиснул руками табурет, как будто прося табурет заступиться за него, помочь ему уговорить волшебника Алешу. – А то все ребята меня презирать будут. Понимаете, все друзья будут надо мной смеяться!..

Тут Вася почувствовал, что его уши стали такими горячими – того гляди, подпалят ему волосы. Он опустил голову и поэтому не заметил, с каким пониманием и сочувствием посмотрел на него волшебник Алеша и как задумчиво он кивнул головой.

– Два грустных человека – это уже слишком большая концентрация грусти… – прошептал волшебник Алеша.

Он рассеянно провел рукой по лбу, как бы отгоняя какие-то невеселые мысли.

– Что ж, надо тебе помочь, – сказал волшебник Алеша. – Да, придется, видно, подыскать какие-то крепкие заклинания. Очень надежные. Все-таки хищники. В общем, я тут пороюсь в своих книгах, а ты забеги ко мне попозже, ну так примерно что-нибудь через часок…

И вдруг волшебник Алеша добавил что-то совсем непонятное. Впрочем, он сказал это так тихо, что Вася толком даже не расслышал.

– Пусть будет одним грустным человеком меньше…

Вася Вертушинкин вдруг почувствовал, что от радости он стал легким и круглым и может прыгать, как мяч, а возможно, даже летать.

– Спасибо, дяденька волшебник! – закричал Вася Вертушинкин и скрылся за дверью.

– Войти в клетки к хищникам… Это не так-то просто, – пробормотал волшебник Алеша. Он не удержался и снова посмотрел на кота Ваську.

Тут он опять покачал головой, невольно подумав: «Этакий плутишка! Может, и впрямь оживить его?..»

– Хм!.. – с некоторым недоумением протянул волшебник Алеша.

Волшебство, конечно, волшебством, но ему показалось, что нарисованный кот и без всякого волшебства весь напрягся, напружинился, изогнул спину подковой в усилии пошевелиться. Ему даже послышалось сдавленное, еле слышное мяуканье.

– Ну, уж если ты сам так хочешь… – Волшебник Алеша всегда считал, что детские рисунки, если хорошенько вдуматься, – это нарисованные сказки. А если так, то волшебный мел может помочь коту Ваське выйти из сказки. Почему бы не попробовать? Дело, конечно, необычное, но, пожалуй, стоит рискнуть.

Волшебник Алеша достал заветную коробочку из-под чая. Осторожно вытряхнул на ладонь кусок мела. На вид обыкновенный мел, а ведь на самом деле…