Повелитель волшебных ключей

Владимир Владимирович то и дело снимал телефонную трубку и счастливым, взволнованным голосом говорил:

– Завтра. Завтра. В крайнем случае послезавтра.

Владимир Владимирович облокотился о стол и подпер щеку ладонью. И собственный локоть, и щека, и ладонь – все казалось ему каким-то новеньким.

Но все-таки, все-таки что-то с самого утра мучило, томило Владимира Владимировича, изнутри подтачивая долгожданную радость.

– Ах да, – наконец догадался директор зоопарка. – Кажется, меня огорчил мой друг Алеша, то есть, вернее, я огорчил его, когда он вчера вечером позвонил мне. Возможно, я был с ним чересчур резок, прямолинеен. Радость слишком захлестнула меня. Признаться, я был несколько бестактен. Но ведь, как ни суди, я прав. Сказать по совести: ну что он выбрал себе за профессию? И наш друг милиционер Толик такого же мнения. Помню, когда мы учились в школе, Алешка был первым учеником в классе по физике и математике. Как он блистал на олимпиадах! Он мог стать зоологом, биологом, физиологом. А выбрал себе что-то совершенно непонятное, нечто такое, чему, собственно, даже и не подберешь названия. В наш век покорения космоса – и вдруг какие-то гадания, превращения, заклинания… Утверждает, что без сказок человечество не могло бы существовать. Абсурд! Нелепость! Нет, конечно, я был прав, но вместе с тем я был не вправе его огорчать…

На столе, словно подпрыгнув, весело зазвонил новенький телефон.

– Завтра, завтра. В крайнем случае послезавтра, – уже по привычке сказал Владимир Владимирович.

– Ну ты даешь, Володька! – громко рассмеялся кто-то на другом конце провода. – Даже не спрашиваешь, кто тебе звонит.

Но Владимир Владимирович уже догадался, с кем он разговаривает. Невозможно было не узнать этот бодрый голос, этот жизнерадостный смех. Да, это был его друг, милиционер Анатолий Иванович.

– Толик, милый, как ты кстати, – взмолился директор зоопарка. – Ты, конечно, скажешь, что я сумасшедший. Но я тебя очень прошу, пойдем еще раз сходим посмотрим, все ли там у меня благополучно. Безусловно, я могу сходить и один, но твой опытный взгляд…

– Да что ты, Володька! – снова рассмеялся Анатолий Иванович. – Ну что ты, честное слово! На вверенной мне территории зоопарка все в порядке, иначе и быть не может. Флажки развешены, дорожки подметены, звери на месте.

– Я тебя как друга… – жалобно попросил директор зоопарка. – Понимаешь, когда чего-нибудь так долго ждешь, с таким нетерпением, что только не лезет в голову… Все боюсь, и главное, сам не знаю чего. Вдруг что-нибудь случится, даже не знаю что… Лучше давай лишний раз…

Между тем в клетках зоопарка тоже царило волнение и нетерпеливое ожидание.

Звери ни минуты не могли усидеть спокойно и все, как один, жаловались, что время тянется удивительно медленно.

Больше всех волновался слон Галилей.

Вы, наверно, спросите, почему его так звали?

Не правда ли, не совсем обычное имя для слона? Слон – и вдруг Галилей.

Но все дело в том, что, еще будучи слоненком, обыкновенным лопоухим слоненком, он первым среди слонов твердо и уверенно заявил: «Да! Земля круглая, да к тому же еще и вертится».

Собственно, поэтому его мама-слониха, у которой было простое деревенское имя Толстушка, и назвала его Галилеем.

Слон Галилей был восторженный добряк. Он постоянно всем восхищался, всему радовался и вообще смотрел на жизнь светло и доверчиво.

– Неужели я завтра увижу милых посетителей зоопарка и милые посетители увидят меня? – с волнением повторял слон Галилей, и не будем скрывать, он твердил это не переставая с самого раннего утра, как только проснулся.

– Как мне действуют на нервы эти восторженные слоны! – проворчал сквозь зубы мрачный крокодил, по самые глаза лежавший в воде.

– …в покое! – властно и коротко сказал лев.

Это значило: «Оставь его в покое». Лев полагал, что ему, царю зверей, вовсе нет необходимости говорить целыми фразами, достаточно сказать последнее слово. И все звери должны, просто обязаны понять, что он имел в виду.

– Неужели завтра я увижу милых детей, а милые дети увидят меня? – продолжал взволнованно лепетать слон.

Крокодил раздраженно проскрежетал под водой зубами.

– …и тоже без конца, – внушительно прорычал лев.

Это значило: «Мы уже слышали сегодня это много раз. Все это достаточно однообразно, и незачем повторять одно и то же без конца».

В это время в конце аллеи показались директор зоопарка и милиционер Анатолий Иванович.

Владимир Владимирович придирчиво оглядывался по сторонам, в который раз трогал пальцем скамейки, проверяя, просохла ли на них краска.

Он долго смотрел на крокодила.

Крокодил под водой казался зыбким и словно сложенным из отдельных зеленых кусочков.

Крокодил в ответ тоже мрачно и пристально уставился ему в глаза, будто они играли в игру, кто кого переглядит. Наконец оба разом моргнули и несколько смущенно отвели глаза в сторону. Владимир Владимирович даже слегка покраснел, чего, впрочем, не скажешь про крокодила.

– Толик, дружище, скажи мне, только честно, положа руку на сердце… – с тревогой прошептал Владимир Владимирович. – Найди в себе мужество сказать правду. Не кажется ли тебе, что наш любимый крокодил сегодня какой-то… недостаточно зеленый? А?

Крокодил презрительно и оскорбленно фыркнул под водой.

– Как свежий огурчик, – с улыбкой хлопнул своего друга по плечу Анатолий Иванович. – Да не впадай ты в панику, Володька!

Владимир Владимирович еще раз обошел весь зоопарк.

Посмотрел на веселую возню обезьян.

Подобрал сухой пожелтевший дубовый лист, упавший на дорожку, сунул его в карман нового пиджака.

Постоял возле клетки с пантерами. Прижался щекой, потом лбом к большому висячему замку, чтобы хоть немного охладить пылающее лицо.

– Ф-фу!.. Кажется, все в порядке, – с облегчением сказал он. – Флажки подметены, дорожки развешены… Прости. Ты понимаешь, что я хотел сказать. Звери на месте.

– А куда они денутся, твои звери?.. – беспечно рассмеялся милиционер Анатолий Иванович. Он вообще был очень веселым и смешливым человеком, что, как ни странно, исключительно помогало в его суровой, полной тревог работе.

Глава VII

Что случилось с могущественным джинном.

И главное:

удивительное превращение волшебника Алеши

Когда дверь внезапно исчезла – не то провалилась сквозь пол, не то растворилась в воздухе, – Вася Вертушинкин от неожиданности чуть было не упал на большого полосатого кота, оказавшегося как раз за исчезнувшей дверью.

На какого-то там мышонка Вася, естественно, в этот момент не обратил ни малейшего внимания.

Чтобы не отдавить коту лапу или хвост, Вася Вертушинкин невольно сделал большой шаг, переступил через кота и очутился в передней.

– Вася, дорогой, пушистенький Вася, до чего же я рад тебя видеть! – послышался позади него растроганный, дрожащий от волнения голос.