Красная линия

– Ты должен пойти со мной.

Я едва не подавился конфетами.

– Что ты сказала? Прости, мне послышалось, или ты реально до такой степени обнаглела, что используешь по отношению ко мне слово «должен»? Я тебе не Эш, Микаэла. Со мной это дерьмо не срабатывает.

– Пойдем со мной, – упрямо повторила она, с тревогой глядя в сторону своего дома.

Я обратил внимание на ее дрожащие руки, которыми она нервно теребила пояс на куртке, и на меня обрушилось понимание.

– Боишься встретиться с бывшим?

Микки несколько секунд колебалась, а затем все же кивнула.

– Значит, попроси меня как следует.

Ее глаза распахнулись, а затем сузились.

– Прошу тебя как следует.

Я перегнулся и распахнул дверцу с ее стороны.

– Проваливай.

Микки поджала губы и скрестила руки на груди. Ее красивые глаза метали в меня молнии, но я не собирался уступать. Не в моих правилах.

– Ладно, – не разжимая зубов, выдавила она. – Я говорю тебе «пожалуйста», доволен?

– Не слышу.

Она закатила глаза и застонала, как Эмили Роуз[11 - Эмили Роуз – героиня художественного кинофильма «Шесть демонов Эмили Роуз» режиссера Скотта Дерриксона.] во время первого сеанса экзорцизма.

– ПОЖАЛУЙСТА, Дэйв. Пойдем со мной.

Едва сдерживая победную ухмылку, я выбрался из машины и направился следом за ней к дому. Точнее, не к дому, а к обветшалому двухэтажному строению грязно-серого цвета, территория которого была огорожена низким забором из ржавой металлической сетки.

Первый этаж дома представлял собой прихожую, кухню и гостиную – одновременно. Рядом с обеденным столом находилась вешалка с верхней одеждой, а между стиральной машинкой и маленьким холодильником стоял старый потертый диван. Площадь первого этажа была меньше, чем комната кладовой в моем доме. Но несмотря на весь этот захламленный хаос, здесь было довольно чисто. За исключением пары пустых пивных бутылок и трех пакетиков из-под презервативов на журнальном столе.

Мы поднялись по узкой деревянной лестнице на второй этаж. Микки сбросила куртку, заглянула за дверь одной из трех комнат и облегченно вздохнула.

– Слава богу, сестры нет дома.

– Вы не ладите?

– Можно сказать и так, – Микки подошла к следующей двери, развернулась ко мне и смущенно нахмурила густые брови. – Постой здесь, ладно?

– Аха, – фыркнул я и упрямо вошел в комнату следом за ней.

Я был уверен, что сейчас увижу мрачную пыточную, с кровью на стенах и каким-нибудь подвешенным на дыбы бедолагой, под жалобные стоны которого эта Сатана засыпает, но нет…

Комната размером с обувную коробку словно сошла со страниц скандинавского журнала о философии уюта в интерьере. Кремовые стены были увешаны светодиодными гирляндами и рядами многочисленных цветных фотографий на деревянных бельевых прищепках. На крошечном белом столе лежал ноутбук. Над столом висела неровно прибитая полка, на которой стояли книги по искусству фотографии, толстые восковые свечи и старенькая пленочная камера «Canon». Все остальное пространство занимала небольшая кровать, накрытая серо-белым шерстяным пледом в крупную клетку, а в воздухе стоял потрясающий аромат каких-то тропических фруктов. Может, дыни или папайи.

Микки притащила из коридора большой коричный чемодан, распахнула его и принялась укладывать одежду, которая находилась в выдвижном нижнем ярусе кровати.

Охренеть. Я впервые видел, чтобы там кто-то хранил свою одежду, но места для обычного шкафа в этой спальне действительно не было.

– У твоего парня не стоял? – небрежно поинтересовался я, разглядывая висящие на стене фотографии.

В основном это были селфи Микки с каким-то рыжим ублюдком, который выглядел так, словно всю жизнь жрал дерьмо на завтрак.

– Что?! – Кажется, мой вопрос ее очень удивил. – С чего ты взял?

– А как вообще можно трахаться на этой игрушечной кровати и при этом не сломать ее?

Ее щеки стали пунцовыми.

– Ты же не думаешь, что я стану с тобой это обсуждать?

Между нами снова возникло сексуальное напряжение, которого запросто хватило бы, чтобы осветить маленький городок. Я подошел к ней сзади, провел рукой вверх по спине и потянул за волосы, притягивая к себе.

– Если бы ты трахалась со мной, то на месте этого дома уже бы стояли руины.

На фоне моего роста и широты плеч Микки казалась такой миниатюрной. Она сразу попыталась отстраниться, но я ей не позволил, продолжая крепко держать за волосы. Моя свободная рука опустилась ей на живот, а затем скользнула ниже. Я обхватил ладонью переднюю часть ее джинсов и слегка сжал. Микки непроизвольно выгнулась мне навстречу. Потяжелевшее дыхание выдало ее возбуждение, мой член моментально затвердел и уперся в идеальную округлую попку.

Мне чертовски хотелось ее трахнуть. Прямо здесь, на это долбаной кровати для лилипутов, превращая дерево в щепки, чтобы этот уебок, ее бывший, как следует прочувствовал собственную ничтожность.

– Отпусти меня, – ее голос был тихим, но злым. – Немедленно.

Микки вцепилась в мою руку и яростно впилась в кожу ногтями.

Я ослабил хватку и в этот момент с первого этажа донеслись какие-то звуки. Микки отпрыгнула и испуганно посмотрела на распахнутую дверь.

– Черт, – прошептала она и нырнула под стол, выуживая оттуда стеклянную банку с бугельным замком, внутри которой находились доллары и мелкие монеты. Затем схватила фотоаппарат, бережно сложила все это в чемодан и застегнула его.

Стараясь не встречаться со мной взглядом, она указала на дверь и жестом велела мне выметаться. Я взял в руки чемодан, дождался пока она наденет куртку, и мы спустились на первый этаж, где нас уже поджидали.

Глава 8

– Где тебя носило, Микки? – Скотт упер руки в бока, преграждая путь у подножия лестницы.

Несмотря на раннее время, от него уже воняло пивом, густые рыжие волосы, в которые я так любила погружать свои пальцы, торчали во все стороны, а на красной фланелевой рубашке виднелось знакомое пятно от соуса карри. Знаете, ненависть поразительно влияет на остроту зрения.

– Уйди с дороги, О'Брайан, – я толкнула его в грудь, но этот проклятый восьмидесятикилограммовый мешок с дерьмом даже не сдвинулся с места.

Наконец, его пьяные голубые глаза поднялись выше, и он заметил Дэйва.

– Ты еще, блять, кто такой?

– Это тебя уже не касается, козел! – гневно выплюнула я. – Дай пройти!