Соус бешамель и высокие технологии

– Можно и так.

– А жених сидел и молчал?

– Его не было. Он был в отъезде. Должен был вернуться.

– Значит, в его отсутствие приехала невеста, поговорила с тобой, и ты передумала – так я понимаю?

– Так.

– И что дальше?

– Я позвонила жениху и сказала…

– А он?

– Попросил подождать его.

– А ты?

– Не стала. Ушла из квартиры.

– Его квартиры?

– Мы снимали вместе около года. И заявление я подавать его не заставляла. Сам предложил.

– То есть сам хотел жениться?

Если б такое спросил не Васька, она бы убила бестактного взглядом, но старого друга испепелять было бесполезно.

– Что-то вроде того, – ядовито ответила Женя.

– А почему ты не дождалась его?

– Мне было противно.

– Возможно, ничего бы не изменилось, и ты вышла бы за него замуж, а невеста эта уехала бы туда, откуда приехала. Тебе не приходило это в голову? Ты ему отомстить, что ли, хотела?

– Он женился, и все «может» отпали. Так-то, Вася. Учись на чужих ошибках, не повторяй, делай свои. Чай или компот?

Женя проводила отца и Ваську до калитки, девушке было смешно: в двух словах она рассказала всю свою боль, а он, друг детства, только поблагодарил за обед, удовлетворив своё любопытство.

Вечером, когда они с отцом отужинали и дочь стала прибирать посуду, тот попросил:

– Посиди со мной, Жень.

Она села рядом, понимая, что настаёт время разговора с отцом. Он глянул на неё из-под бровей:

– Сердишься на Ваську?

– Нет. Он не раззвонит.

– Ты же знаешь, он должен на всё иметь своё мнение, да и человек нам не чужой. Стал спрашивать о тебе, а я ничего не знаю. Вот и увязался за мной, я думал, ты ему обрадуешься.

– Я рада.

– Ты рада! Ты сейчас, как опрокинутая посуда – чистая, красивая, немая – ждёшь своего часа.

– Ты тоже думаешь, что я виновата? – положив голову на руки, спросила дочь о том, что волновало.

– Не бывает в любви правых, – заметил отец, думая о своём, – если любишь, всегда чувствуешь вину. За то, что не успел сделать, постеснялся сказать, поленился или оставил на потом.

– Ты о маме?

– О маме, – вздохнул отец, – о тебе, о себе, о Кирилле твоём. Я ничего не знаю, кроме того, что очень любил твою маму. Ты и представить не можешь, что ей пришлось вытерпеть из-за моей любви. Хочешь, я расскажу, как было у нас, а ты потом мне скажешь, кому легче – ей тогда или тебе сейчас?

По лицу Жени он понял, что дочь готова ловить каждое его слово – не только ему не хватало жены, но и девушке матери. И тема была личная, и не о ней, Жене.

5. Рассказ отца

Я всю жизнь прожил в северном портовом городе М. Если не считать службы в армии, я его не покидал, работал в порту на хорошей должности, был женат. Мне был 31 год, меня любили, я любил – так я думал, пока однажды в гостях не встретил твою маму. Она была совсем молоденькая, как ты сейчас, да ещё хрупкая, очень стеснялась чужих, а чужими были все – она приехала по распределению учительницей в одну из школ города и ничего не имела, кроме места в общежитии и работы в школе.

Я не скрывал своих намерений; не в силах дожидаться случайной встречи, на второй или третий день после знакомства разыскал её, признался и этим очень испугал. Помню, она сказала мне тогда:

– Как вы можете? Вы совсем меня не знаете.

Я был счастлив видеть её – день был удачным, если мы сталкивались на улице; слышать её – пусть даже и упрёки; говорить, но она стала избегать меня, откровенно прятаться, много позже она призналась, что была уверена – я преследую её, чтобы позабавиться её неопытностью и беззащитностью. Может, со стороны это так и выглядело, но если я не видел её хоть мельком, то выходил из себя. Начались ссоры с моей женой, она была недовольна, а я смотрел на супругу и думал – как вышло так, что я связан с хорошей, но чужой мне женщиной? Я помнил наше знакомство, отношения, свадьбу, семейную жизнь, – всё было достойно, поверь мне, но как бы я хотел променять всё это только на то, чтобы твоя мама хоть ласково смотрела на меня – мне этого хватило бы! Знаешь ведь пословицу: «Любить не люби, только ласково смотри»? Из-за взгляда, улыбки, слова я был готов всё поменять. На слова жены я то молчал, то был груб, на работе мне поставили на вид мой моральный облик, начали прорабатывать – время такое было. Я ушёл от жены – мы уже не были семьёй – жил, где придётся, из-за неприятностей стал попивать.

А потом появилась она, в том чужом углу, где я временно обретался, подошла ко мне вплотную (до сих пор помню её пальто, мокрое от снега) и зашипела:

– Ты что с собой делаешь? Тебе не стыдно? Пьян?

Я отрицательно качнул головой и спросил, что ей надо.

– Как что! – запальчиво воскликнула она, – соскучилась. Что с тобой, командир? Приди в себя. Я так хочу.

И она своей нежной холодной ладошкой провела по моей небритой морде. Я целовал её, забыв, что обнимаю почти ребёнка, а она была ошеломлена. На краткий миг я почувствовал, что она со мной – значит, несбыточное возможно? Мне ничего не стоило тогда сделать её своей в известном смысле, и она это прекрасно понимала – мы были одни, а в моих руках она была не сильнее пылинки – но я выпустил её, напомнив, что ей, кажется, пора. Она смутилась, но вновь напомнила:

– Не пей больше просто так. У тебя всё должно быть хорошо. Если любишь, сделаешь.

Я полез целоваться, и вновь она была доступна. Мне стало ясно, что у нашего соглашения с её стороны недюжинное обеспечение. Я хотел бы оскорбиться, но не мог. И отказаться от неё по своей воле я тоже не мог. То, что предлагала мне она, было не совсем то, но и немало. Я согласился, мысленно принося ей все клятвы верности, какие бы пытки она мне не выдумала.

В несколько месяцев я восстановился на прежней работе – это было нетрудно, а вот в семью не вернулся, настаивал на разводе. Через полгода меня с женой развели, только твоей мамы уже не было в городе…

Она не обманывала меня, напротив, всячески поощряла: перестала прятаться, раз мы даже ходили в кино. Она сперва настаивала, чтобы я вернулся к жене, но, целуя её, я как-то спросил, как она может это требовать, зная, что я люблю её, и она уткнулась лицом мне в плечо, ничего не ответив. Мне показалось, что я добился взаимности и тем был горд и счастлив.

К началу весны она сказала мне:

– Завтра, командир, прощальная гастроль. Вот адрес. Жду тебя.