Песнь крысолова

– Звучишь как бабка.

– Я и есть бабка.

– Прекрасно, справим тебя на пенсию. Завтра в десять. Поняла меня?

С ним бесполезно спорить. Невольно усмехаюсь и думаю: почему бы и нет? В моей жизни было не так много поводов что-то праздновать.

– Хорошо, обещаю. Земля от нас содрогнется.

– Другое дело, – проворковал Вертекс и отключился.

Мариус

Купюру Юсуфа изъяли для экспертизы. Мариус помнил несчастное выражение лица мальчика, у которого в очередной раз что-то отбирали. Но он так к этому привык, что отдавал кротко и безоговорочно.

– Извини, – только и сказал Мариус, хотя в этом не было необходимости. Они ведь делали свою работу.

– Нельзя потерять то, что никогда не было твоим, – криво усмехнулся Юсуф.

Логика здесь определенно присутствовала. Бианка и Лука были страшно оживлены: еще бы, столько нарыли. И портрет зла им нарисовали, да еще и улику выудили. Их стажировка определенно началась хорошо.

– Думаете, фальшивая? – поинтересовался Юсуф.

Мариус перевел на него взгляд и дружелюбно ответил:

– Все может быть. Вероятность маленькая, но на ней могли остаться отпечатки пальцев. Но это очень редкий случай. Отпечатки так долго не сохраняются. Кстати… ты сказал… запах. От нее чем-то конкретным пахло?

Юсуф сумрачно кивнул, но не спешил делиться подробностями.

– Ты говорил, что не можешь описать запах.

– Нет.

– Ну, а ассоциативно… Духи?

– Нет. От нее не пахло ничем… искусственным.

Губы Мариуса тронула любопытствующая усмешка. Все интереснее.

– А что тебе напомнил этот запах?

Юсуф задумался и поскреб спутанную гриву, похоже, испытывая затруднения. Лоб наморщился, а губы беззвучно произносили что-то, точно перебирая названия. Мариус слегка наклонил голову, внимательно следя за ним.

– Ну… это как… не знаю… Что-то родное, – поделился он странноватой формулировкой. – Как дом. Ваш дом. Или мама. Когда я вернулся из лагеря летом, то взял мамино полотенце… потому что все остальные были грязные. Оно пахло… мамой. Как-то… так.

Юсуф поднял на него глаза и почему-то густо покраснел.

– То есть… она пахла… мамой?

– Да. Не моей. Но чем-то… близким.

Бианка с Лукой уже откровенно скучали и шугали детвору. Пора было забирать этих оболтусов.

– Вы точно меня не посадите? – пугливо спросил Юсуф, заглядывая следователю в лицо.

– Ты ни в чем не виноват. Выбрось все из головы и иди домой.

Юсуф кивнул и побрел прочь, сгорбив спину. Из дверей школы выносились ученики. Бритовисочные парни даже не взглянули на него, уходя куда-то под биты рэпа из портативных колонок. Мелькнуло нахальное лицо Джей Пи, который стрельнул в его сторону очередным глумливым взглядом и тоже исчез вместе со всеми.

«Дурная какая-то школа», – досадливо подумал Мариус и отправился к своим ассистентам.

* * *

Экспертиза купюры ничего не дала. Отпечатков на ней, ясное дело, не сохранилось. Только из серийного номера извлекли код страны выпуска – Германия. Эта информация была бесполезной.

Мариус снова прошелся по имеющимся данным. Пропажи детей незадолго до полнолуния. Дважды отметилась некая дама без ярко выраженных признаков – кроме пристрастия к черному цвету. Юсуф считает, что она пахнет мамочкой. Имеются сто евро, которые она ему всучила, когда тот безотчетно устроил ей наводку на Михи.

Нужно совершить прогулку по Варшавской. Там торчало несколько дилеров, можно было бы попробовать аккуратно их опросить. Однако его опередили. Бианка с ехидным лицом сообщила, что Лука уже умчался туда вместе с двумя патрульными. Это, по мнению Мариуса, был провальный способ опрашивать наркоторговцев: безопаснее было бы прикинуться покупателем.

– Сказал, что надо идти по горячим следам. Я его предупредила, что это закончится, скорее всего, его увольнением.

Принять решение Мариус не успел. Лука сам позвонил и деловито сообщил:

– Мы взяли Осама Демиреля, который, по словам того шкета, регулярно продавал наркоту Михаэлю. Я его слегка прижал… он рассказал кое-что любопытное. Сейчас привезу.

– И как понимать эту самоволку?

– Просто скажите мне спасибо.

О наглости как втором счастье они еще поговорят. Зная характер Луки, Мариус боялся, что тот напорет горячки. Через полчаса он объявился и засунул этого Осама в комнату для допросов. Мариус присмотрелся к нему сквозь дверное окошко – лысая башка, на виске вытатуирована маленькая молния. Глаза нервно бегали туда-сюда, и чувствовалось, что он не на шутку обозлен.

– Это по каким правилам вы меня сюда притащили? – рявкнул он, как только следователь вошел. – Даже не обыскивая? На, смотри: вот карманы, кошелек, в трусы мне залезьте, гомики… Нету у меня ничего. Вы не имеете права меня задерживать. И Михи я вообще не видел уже черт знает сколько, – продолжал бушевать он. – С чего вы приперлись в мой магазин, а?

Выяснилось, что у дилера неплохое прикрытие. Просто небольшой «шпэти»[9 - «Шпэти» (нем. Sp?ti) – сокращение от Sp?tkauf – поздний шопинг. Так называют маленькие круглосуточные магазины.]: можно купить пива, чипсов и лотерейный билет. Официальный владелец – его брат Мехмет. Мариусу эти сказки можно было не рассказывать. На Варшавской дилеры не только стенки подпирали, но и маскировались под продавцов, донерщиков, а один раз там даже задержали торговца кокаином в униформе почтальона. Лука просто пришел к Осаму и спросил в лоб, знает ли он Михи. Тот сначала отнекивался, однако после оказания давления проболтался, что они якобы кореша. В такую дружбу верилось с трудом, но условно эта версия могла пройти.

– Я не знаю, где Михи. Пропал он. Заходил, а теперь нет. Да, о нем спрашивали одни серьезные ребята, – отчаянно потея, тарахтел Осам на бешеной скорости. – Мы просто держим магазинчик, ничего криминального. Захочешь – обыщи меня. Но Варшавская, сами знаете, что за место. Всякие бывают. Спрашивали его какие-то отмороженные. Говорят, они торгуют стаффом ближе к переулкам. Их мало, всего трое. По слухам, связаны с «Туннелем». Больше ничего не знаю. Зачем, кто, почему – без понятия.

– Откуда информация про «Туннель»? – уточнил Мариус.

Он прекрасно видел, что Осам врет, причем плетет на ходу. Его глаза уже перестали бегать и глядели на следователя в упор, а выражение лица стало напуганным и притворно честным. Мариус ему не верил, но задерживать пока не собирался. Устраивать самовольную облаву на Варшавскую улицу тем более не шло ни в какие ворота. Осам это тоже понимал, чуя, что наркота их интересует во вторую очередь.

– Ну, я же живу там, что уж, в слухах разбираюсь. Сразу просеку, если ливанцы или африканцы… Они и не шифруются перед нами… заходят в магаз, берут что надо, причем не всегда платят. Мы тут сами хотели уже полицию звать. Знаете, сколько убытков от этих наркош? А «туннельные» – другие. Они всегда в тени, выходят только по ночам. Как змеюки пялятся издалека. А сами в черном, чисто вороны. Вот эти вампиры к нам и зашли, спросили, мол, есть у тебя такой кореш – Михаэль Краусхофер? Я такой, типа, ну заходит, пивка берет. Общаемся. Они узнали это и ушли. Все. Больше ничего не знаю. Сгребли его, стопудово. Я Михи часто говорил, не бери ты эту наркоту. Еще небось в долги влез, у него с деньгами-то напряг… Эх, что с ним теперь? Есть инфа?..

Это был уже перебор. Похоже, Осам и сам понял, что переигрывает, и заткнулся. Мариус внимательно слушал его, мысленно добавляя в картину новые элементы.

«Туннель». Всуе не поминают.

– Узнаешь этих людей, если пройдемся с тобой по району? – задумчиво спросил он.