Город потерянных

– Что там происходит? – Сонька оглянулась на меня с глазами-блюдцами. – Там, что, кто-то есть?

Я в ответ пожала плечами.

– Эй вы там, вылезайте, – послышалось за витриной. – Не бойтесь, я не кусаюсь. Быстрее, иначе здесь жить останетесь.

Мы, все еще на согнутых коленях, подползли к краю и взглянули на неизвестного гостя…

Это был высокий худощавый темноволосый мальчишка лет восемнадцати с очками на пол-лица и в настолько мятых бежевых штанах, будто они никогда не видели утюга. Майка на нем отсутствовала; левая нога, начиная от щиколотки, была перевязана старой тряпкой, к которой была приделана железяка, служащая чем-то сродни протеза; то же самое постигло и левую руку – та тоже была перевязана клочком тряпки. Сквозь бледную кожу проступали резкие очертания ребер, которые при каждом его вдохе поднимались и тяжело и плавно опускались. Прическа была несколько чудна, будто ее обрезали впопыхах.

– Что смотрите? – он опустил дуло пистолета, и Кир инстинктивно дернулся.

– Зачем надо было в нас стрелять? – хмыкнула Сонька.

– Вместо вас вполне себе могли оказаться аликвиды.

– Али… кто? – переспросила я. – Ты хоть сам-то понимаешь, что несешь?

Мальчишка оперся о стену:

– Такие синие существа. Не опасные, но, тем не менее, жалят больно. И часто оставляют меня без еды. Да вы не бойтесь, говорю – я не кусаюсь.

Все. Либо у нас снесло крышу, либо у нас реально снесло крышу.

Самолет потерпел крушение и принес нас неизвестно куда, неизвестно на какой остров. Мы потерялись, мы изголодали, мы забрели в город и нас чуть не расстрелял какой-то странный тип, у которого есть пистолет. Интересно, это сгодится для нового бестселлера?

То есть, конечно, он мог бы сгодиться, если бы мы выжили и отправили эту задумку у себя дома в Каролине, а не сидя в руинах и отрешенно оглядываясь по сторонам.

– Значит так, – мальчишка вынул из кармана вещь, по подобию напоминающую что-то сродни компаса и карманных часов вместе взятых. – Они доберутся до этого магазина ровно через… три минуты и шестнадцать секунд, поэтому, если хотите выжить, предлагаю проследовать за мной. Если нет – сидите сколько влезет, пока вы не станете ими.

– Кем – ими? – я прищурилась.

Но он даже не подумал отвечать, только выжидающе уставился на нас и потряс в воздухе странной вещицей, как бы говоря: «время идет, дорогие».

Так. А вот теперь пришло время рассуждать логически.

У нас – ножи для масла, у него – пистолет с заряженным магазином. Мы находимся в этом Слипстоуне меньше суток, он – не меньше нескольких месяцев, если судить по его внешнему виду. Мы не знаем здесь абсолютно ничего, он, следовательно, – знает эти окрестности как свои пять пальцев. И даже если мы не хотим это признавать, нужно подчиниться этому странноватому типу, если мы хотим хоть как-то продержаться на некоторое время здесь. Очевидно, нельзя доверять ему на все сто процентов, но он будет хоть какой-то защитой, в отличие от тех ножей, которые подходят только для кухонных целей, но никак не для выживания.

Я бросила мимолетный взгляд в сторону ребят и уловила их решительные взгляды. Ну вот отлично. Теперь отступить – все равно как подписать себе смертный приговор.

– Что ж, у нас остается минута и три секунды, за это время нам нужно унести ноги отсюда как можно дальше, потому что они всегда окружают город кольцом. А теперь руги в ноги – и за мной.

При упоминании этих их и о том, что они окружают город кольцом, в моем мозгу всплыли живописные картинки руин. Я поежилась.

Мальчишка сорвался с места и юркнул в открытую дверь, остановился недалеко от магазина, дожидаясь, пока мы все высыпем следом за ним в облачную ночь. А потом, раздав нам странные побрякушки, пояснил:

– Если кто-то из вас зазевается, дуйте. Я, конечно, надеюсь, что мне не придется спасать ваши задницы, особенно если учесть тот факт, что мы знакомы от силы пять минут и мне ну совсем не хочется рисковать своей жизнью, но что бы ни случилось – дуйте. Это отпугнет их и отсчитает вам пару секунд для побега.

Сонька, которой уже надоели эти «они», крепко вцепилась в руку парню и вполголоса спросила:

– Может ты расскажешь, о ком идет речь?

– Позже, – отмахнулся тот, – времени мало.

Мы бросились за парнем раза в три быстрее своей обычной нормы, обгоняя друг друга, спотыкаясь и натыкаясь на всякий мусор и осколки. В воздухе пахло ядовитыми испарениями, глаза слезились и слезы размывали видимость.

Мы стали бежать быстрее после того, как Сонька оглянулась назад и увидела зелено-серый туман в нескольких ярдах от нас, который буквально пожирал в себя все и вся. Магазин, от которого мы пробежали всего с сотню ярдов, уже скрылся в нем без вести. Он медленно, но верно полз по сырой земле к нам, не оставляя шансов на спасение.

Кажется, я поняла, что имел ввиду мальчишка, когда упоминал их.

– Теперь вы видите, что бывает, если начать тормозить! – крикнул «спаситель». – По счету три трубим в ракушки! Хотя, нет, к черту счет, трубим сейчас!! ЖИВО!!!

Я прокричала что-то наподобие «хорошо» и, приставляя к губам небольшую штучку, что есть мочи дунула в нее. Мои руки тряслись, и я чуть было не выронила побрякушку из рук. То же самое сделали Сонька, Кир и парень, и скоро все пространство заполнил собой мелодичный звук, вырывающийся из раковин.

Легкие потихоньку начали гореть огнем, а ребра стал кто-то разрывать с таким энтузиазмом, словно не знал, что за нами гонится настоящая смерть. Как же не вовремя. Я вдохнула посильнее и, вдувая очередную порцию воздуха в раковину, оглянулась назад.

Туман немного отстал и держался на почтительном расстоянии, но все так же продолжал следовать за нами одним сплошным серо-зеленым пятном. И как бы это не хотелось принимать, но мы все вчетвером вынуждены были признаться самим себе, что, если мы будем дуть постоянно, – живыми до укрытия не добежим. Поэтому мы обреченно сложили ракушки в карманы и приготовились слушать наставления парня.

И они последовали. Сначала неохотные, но потом все более уверенные и оптимистичные. Он снова придумал, как нам можно спастись.

– Короче, не все так плохо, – мальчишка поравнялся с нами, и теперь мы бежали одной «линейкой», – видите тот поворот? – мы синхронно закивали как китайские болванчики, мысленно прощаясь с жизнью, – перед тем, как повернуть, немного замедлите ход и сделайте выпад влево, это собьет их с толку. А потом валите оттуда прочь, словно за вами гонится сам демон… Хотя, тут, конечно, так и есть… В общем, всем все ясно?

Мы снова закивали с утроенной силой, и парень, удостоверившись, что мы все еще можем бежать, снова ускорил бег и скрылся за поворотом.

Первым в нашей троице выступил Кир, который пустился бежать быстрее нас двоих. Следом нажала Сонька. А у меня в момент ногу так защипало, что все пытки мира показались обычным щипком.

Я крепко зажмурила глаза и, через раз прыгая на другой здоровой ноге, потянулась к ракушке. И тут же отдернулась… Да ничего там серьезного, что, по мелочи трубить нужно? Подумают еще Сонька и Кир, что я всех и вся боюсь и каждую секунду ору как полоумная. Да и… он… подумает, наверное, что я совсем не ценю время.

До поворота оставались считанные миллисекунды. Ногу снова прожгло острой болью и скрутило в разных позах… Черт. Соберись, тряпка. Не могу, мне же, как-никак, больно! Я сказала соберись, иначе тебя сожрет и утянет в себя это нечто. Я знаю, но… Ты хочешь жить, тряпка?! Да действительно, почему бы мне не пойти и не убиться об какую-нибудь арматуру? Я сказала – соберись. Другого шанса не будет. Не могу… Не смей. Слышишь, не смей.

Черт.

Удар об сырой асфальт. Адская боль. И, может быть, даже слезы от безысходности. Так рано сдалась. Нету сил даже на то, чтобы вынуть ракушку и позвать на помощь. Чертова нога.

Лопатками чувствую – туман снова всего лишь в нескольких ярдах от меня, но уже неизменно подкрадывается. Кир! Сонька! Ну кто-нибудь…

Глаза начинают щипать и слезиться. Тело – адски болеть.

Я еще раз оборачиваюсь и вижу, как меня накрывает серо-зеленое смрадное облако…

***

– Да жива еще, вон, храпит как паровоз. Даже громче.

Я приоткрыла глаза и тут же зажмурила их от яркого луча света. Тело враз заболело как по команде. Ох, черт…

– С ней точно все в порядке, кудесник? – спросил чей-то мужской голос, обращаясь к другому.

– Точно, как дважды два. – Хмыкнул охрипший голос. – Полежит сейчас денек-другой, будет как новенькая. Проходили уже такое.