Убийство у камина. Детектив

Я понимаю. Пастор опустил голову. А Ваши внуки строят замки из кусочков дерева? Аскольд не ответил. На данный момент единственными признаками существования его первого внука была утренняя тошнота его невестки. Я буду внимательно за ними наблюдать и увижу их таланты и склонности.

– Вы только что сказали, что если вы не одобрите свадьбу, она не выйдет замуж за вашего сына.

– Они влюблены. Я не могу…

– Кто будет знать? Все будут думать, что Куви – ее настоящий отец.

– Я буду знать, сказал пастор. Теперь, когда я смотрю на нее, я вижу в ней Даниэла. Вместо ее рта и глаз я вижу его толстые губы и его жажду крови. Та же самая кровь, инспектор, смешанная с кровью миссис Паулы, однажды была пролита на пол, одежду, камин. Мой внук будет носить ее в своих венах. Казалось, пастор осознал, что он позволил себе увлечься страстью, потому что внезапно замолчал, покраснел и на мгновение закрыл глаза, как будто то, что он только что описал, было глубоко болезненным.

– Хотел бы я помочь вам, мистер Арчири! сказал Аскольд сочувственно, «но дело закрыто, навсегда. Я сделал то, что мог.

Пастор пожал плечами и, словно не в силах сдержать себя, тихо процитировала:

– «Перед толпой он взял воду и вымыл руки». Затем священник поспешно встал, явно сокрушенный. Я прошу прощения, инспектор. То, что я Вам сказал, откровенно ужасно. Можете ли вы сказать мне, что Вы собираетесь сделать? – Я как Понтий Пилат, – сказал Аскольд. Поэтому постарайтесь проявить больше уважения в будущем.

Куни улыбнулся и сказал:

– Что именно он хотел, сэр?

– Прежде всего, он ожидал, что я скажу ему, что Даниэл был казнен по ошибке, но я не мог его порадовать. Черт, это все равно что сказать, что я не знаю, как выполнять свою работу. Это был мой первый случай убийства. Пастор собирается делать запросы самостоятельно. Через шестнадцать лет это будет бесполезно, но убедить его невозможно. Во-вторых, он хотел, чтобы у меня было разрешение обыскать всех свидетелей, он надеялся, что я поддержу его, если они появятся здесь, протестуя и прося объяснений.

«И все, что у него есть, – задумчиво сказал Куни, – это непоколебимое убеждение миссис Сайсом в том, что ее муж невиновен?»

– Это не имеет ничего общего! Это чепуха. Разве моя жена не сказала бы то же самое нашим дочерям? Это нормально. Даниэл не признался даже в самый последний момент, вы знаете, что тюремные власти очень внимательно относятся к такого рода вещам. Нет, миссис Сайсом выдумала это и в конечном итоге поверила в это.

– Пастор знает ее?

– Нет, пока нет, но скоро он ее узнает. Она и ее второй муж живут в Тусеи, и они пригласили его на чай.

– По твоим словам, она сказала ему про своего отца в день Пятидесятницы. Почему пастор так долго ждал? Прошло как минимум два месяца.

– спросил я его. Он ответил, что в первые недели он и его жена решили оставить все как есть. Они думали, что, возможно, его сын передумает жениться. Но это было не так. Мальчик попросил своего отца получить копию протокола судебного заседания. Он единственный ребенок, и, конечно, очень избалованный. В конце концов, пастор пообещал начать расследование, как только у него начнется отпуск.

– Так он вернется?

«Это будет зависеть от миссис Сайсом», сказал Аскольд.

Глава пять

Дом Куни находился примерно в двух километрах от центра города, отделенный от магазинов, вокзала, кинотеатра и церкви тысячами таких же больших пригородных домов. Дом представлял собой огромное здание из розового кирпича. В саду росли однолетние растения, среди травы не было ни одного клевера и были срезаны все высушенные чаши роз. На асфальтированной дороге мальчик лет двенадцати мыл белый «Форд».

Пастор припарковала свою машину рядом с тротуаром. Он, в отличие от Аскольда, еще не видел дом, но прочел его описание, и ему показалось, что с тех пор положение миссис Куни значительно улучшилось. Пот начал просачиваться на его лоб и верхнюю губу, как только он вышел из машины. Пастор думал, что день был слишком жарким, и что он плохо переносит высокую температуру.

– Это дом мистера Куви? спросил он мальчика.

– Да. – Он был очень похож на Шерр, но ее волосы были более светлыми, а ее нос был усеян веснушками. Главная дверь открыта. Вы хотите, чтобы я доложил о вас?

«Меня зовут мистер Арчири», сказал священнослужитель и протянул руку.

Мальчик вытер руки о джинсы и поприветствовал:

– Привет!

Маленький морщинистый мужчина спускался по ступенькам крыльца. Воздух, горячий и яркий, разделял их как стеклянный барьер. Арчири пытался скрыть свое разочарование. Чего ты ожидал? Мужчина казался незначительным, таким неуклюжим, худым и сморщенным, как изюм, в брюках и фланелевой рубашке. Затем Куви улыбнулся, и внезапно его лицо омолодилось на несколько лет; У него были сверкающие голубые глаза и неправильные зубы, очень белые. – Приятно познакомиться.

– Добрый день, мистер Арчери. Я очень рад Вам. Вообще-то, я сидел у окна и ждал Вас..

В присутствии этого человека невозможно было не чувствовать надежды, почти радости. Вскоре Арчери обнаружил в нем необычное качество, которое, возможно, он находил только полдюжины раз в своей жизни. Он стоял перед человеком, который, был полный энергии и энтузиазма и проявлял интерес ко всему происходящему. В зимний день он мог бы согреть воздух. В тот день, в такую жару, его жизненная сила была подавляющей.

– Входите, пожалуйста, и я познакомлю вас с моей женой. – Его голос был похож на теплый ветерок, голос с акцентом который напоминал рыбу с чипсами, угрей с картофельным пюре. Пока его вели в вестибюль, обшитый деревянными панелями, Арчери задался вопросом, сколько лет будет Куви. Может, чуть больше сорока четырех. Его жизнеспособность и недостаток сна, потому что сон был пустой тратой времени, могли способствовать его преждевременному старению. – Мы в гостиной, -сказал он, открывая дверь из матового стекла. Это то, что мне нравится больше всего в такой день. Когда я возвращаюсь домой с работы, я обычно десять минут сижу рядом со окном и смотрю на сад. Это заставляет меня чувствовать, что мои усилия стоят того, чтобы работать не покладая рук всю зиму.

– Сидеть в тени и созерцать зелень?

– Сказав это, Арчири пожалел, что сделал такое замечание. Он не собирался ставить этого инженера в неловкое положение.

Куви бросил на него взгляд. Затем он улыбнулся и сказал естественно: Я люблю свой сад – Арчири немного смутился. Он вошел в комнату и протянул руку женщине, только что поднявшейся с кресла.

– Моя жена. Мия, я хочу познакомить тебя с мистером Арчири.

– Как вы?

Мия Куни ничего не сказала, но подала ему руку и одарила его сияющей улыбкой. По ее лицу Арчири мог видеть лицо Шерр, в старости. В молодости миссис Куви была блондинкой, теперь ее волосы, которые после посещения парикмахерской, возможно, в его честь, были окрашены в приглушенный каштан и уложены в искусственные пернатые пряди вокруг лба и ушей.

– Садитесь, мистер Арчири, -сказал Куви. Чай будет готов в кратчайшие сроки. Ты поставила воду, не так ли, Мия? Арчири сел в кресло у окна. Сад Куви был забит кустами роз, и повсюду были маленькие галечные клумбы, забитые геранью. Пастор окинул взглядом комнату и отметил безупречную аккуратность, несмотря на огромное количество предметов, которые были в этой комнате. Книг было предостаточно, энциклопедии, словари, тома по астрономии, глубоководной рыбалке и европейской истории. На столе в углу стоял аквариум с тропическими рыбками, а на каминной полке-несколько макетов самолетов; на рояле была сложена куча партитур, а на мольберте виднелся неуклюже выполненный и наполовину законченный портрет девушки. Это была просторная комната, условно обставленная ковровым покрытием и ситцевыми чехлами, но выражавшая личность хозяина дома.

– Мы имели удовольствие познакомиться с вашим сыном Гербертом, -сказал Куви. Симпатичный, очень милый простой мальчик. Мне понравился. – «Герберт!», Арчири стоял очень тихо, стараясь не чувствовать себя обиженным. В конце концов, речь шла не о пригодности Герберта.

Внезапно Мия Куви сказала:: – Мы все его ценим. -. Но я не знаю, как они справятся, у них пока нечего нет., а у Герберта пока нет работы… Как она могла беспокоиться о таких пустяках? Он начал искать способ поднять тему, которая привела его к ним.. Где они собирается жить? -мрачным тоном спросила миссис Куви. Они почти дети. Они должны иметь собственный дом, не так ли? Им придется подать заявку на ипотеку…

– Кажется, я слышал свист чайника. – Мия, – сказал муж.

Она встала и осторожно натянула юбку, чтобы прикрыть колени. Это была простая плиссированная юбка, синяя с розовыми просветами, абсолютной респектабельности. Ее наряд был дополнен розовым джемпером с короткими рукавами и ожерельем из культивированного жемчуга. Если под этим термином подразумевалось, что это были самые культивируемые жемчужины, которые Арчери когда-либо видел, то он был уверен, что каждую ночь их окутывали тканью и хранили в темноте. Миссис Куви пахла тальком, от которого в морщинах ее шеи оставался какой-то след.

– Не думаю, что сейчас время говорить об ипотеке, – сказал Куви, после того как она вышла из комнаты. – Арчири улыбнулся. Поверьте, мистер Арчири, я знаю, что вы пришли сюда не для того, чтобы выпить чаю со своими будущими родственниками.

– Я нахожу это более болезненным, чем я мог себе представить.

Куви рассмеялся и сказал:

– Представляю. Я не могу сказать вам ничего об отце Шерр, что не является общественным достоянием, и что еще не появилось в газетах.

– А его мать?

– Можете попробовать. В таких ситуациях женщины обычно видят вещи через золотое облако. Она никогда не выступала за обучение Шерр. Моя жена хочет, чтобы девушка вышла замуж, и сделает все возможное, чтобы ее желания исполнились.

– А вы, что вы для нее хотите?

– Я? Ну, пусть она будет счастлива. Счастье не обязательно начинается перед алтарем. -Внезапно Куви проявил решимость и прямоту. Говоря откровенно, мистер Арчири, я не думаю, что она может быть счастлива с мужчиной, который подозревает ее отца в убийственных наклонностях еще до того, как они будут помолвлены.