Зверь-из-Ущелья. Каменное древо

– Ты не думай, мы вовсе не ненавидим вас, – заверил Орм.

– Просто боимся, – добавила Рамона, метнув взгляд из-под ресниц.

– Быть осторожным – не значит быть трусливым.

Не выдержав, Рамона отвела глаза и покраснела. Она выглядела слишком чужеродно здесь, под этой крышей, среди веселящихся мужчин и женщин. Слишком чистая, утонченная, будто сошедшая со старинных гобеленов принцесса.

– Не влезай в разговор, девчонка, – пригрозил ей отец. – И где твой платок? Чего косы распустила? Перед кем красуешься?

– Дядя! – осадил его худенький парень. – Как ты можешь так говорить, она ведь Каменная жрица!

– Молчи, сопляк. Никакого уважения к старшим, – пробурчал Роран и начал быстро орудовать ножом. Он жевал быстро и с аппетитом, в курчавую бороду сыпались крошки.

А вот мне есть совершенно не хотелось: напряжение сковало мышцы, в голове поселился бардак. Вдруг я почувствовал, как чья-то нога коснулась лодыжки – провела вверх-вниз и снова вверх.

Рамона.

Кто же еще?

Но жрица с самым невинным видом смотрела вниз, вылавливая в похлебке кусочки мяса. Хитрая лиса! Совсем ничего не боится, дразнит у всех на глазах.

Она снова меня коснулась, на этот раз под коленом. Захотелось сцепить пальцы на стройной лодыжке и потянуть на себя, но я вовремя сдержался. Что подумают окружающие, если Зверь-из-Ущелья внезапно нырнет под стол?

В янтарных глазах плясали веселые искорки, губы дрожали – она пыталась сдержать улыбку. Что ж, Каменная жрица, мы еще посмотрим, кто кого.

– Давайте выпьем за мир! – предложил Роран, поднимая глиняную кружку, и искатели согласно загудели. – За то, чтобы между нашими народами царила вечная дружба!

– Ага, мир и дружба! Говорят, вы детей наших воруете! – раздался дребезжащий голос Ерша, который сразу потонул в воплях дудки.

– Это ложь, – спокойно возвестил Орм. – Подлые наговоры.

Я крепче сцепил зубы. Ольд рассказал, как было дело. Беглый искатель пришел в Лестру со своей дочерью, нашел Райлу, и теперь они прятались в захудалом домишке квартала камнетесов. Но, если здесь начнутся волнения и попытки спровоцировать драку, придется вмешаться.

Война между нашими народами – что может быть хуже? Жаль, что мой отец так не считает.

– Я видел Райлу с ребенком. Девочка просто потерялась, но ее вернули родственники, – произнес спокойно, чтобы потушить вспыхнувшую было искру. Мои слова встретили молчанием, а потом люди за столами загалдели.

– Ах, вон оно что…

– Я ж вам говорил, что эта тетеря сама ребенка проворонила!..

– И все равно мне их рожи не нравятся.

К нашему столу подплыла девушка с подносом наперевес:

– Господа искатели желают выпить? – спросила, покачивая грудью перед носом Рорана.

– Проводи мою дочь в комнату, – отведя глаза от соблазнительного зрелища, старейшина быстро сунул девице монетку.

Ясно и дураку, этот суровый неотесанный мужик не прочь попялиться еще. Или даже потрогать. Но репутация святоши и ненавистника детей равнин не позволяет, ведь иначе как он будет твердить своей дочери и другим о чистоте тела и помыслов?

– Будет исполнено, господин, – давя смешок, девушка сделала Рамоне знак следовать за ней. Искатели, как голодные псы, проводили взглядами пышные формы красотки подавальщицы.

Рамона вытерла салфеткой кончики пальцев и уголки губ, нервно швырнула ее на стол и поднялась. Уходя, бросила в мою сторону красноречивый взгляд, который тут же спрятала за завесой ресниц.

Взгляд-обещание. Взгляд-приглашение.

Этим вечером я был немногословен, мысли то и дело возвращались к ней, и я пытался представить, о чем она сейчас думает, что делает. Почему-то казалось, что Рамона в задумчивости мерит шагами комнату или стоит и распахнутого окна, глядя вдаль, на горы.

– Пойду проветрюсь. Приятного вечера, Роран.

Никто не пытался меня задержать, и я шагнул в объятия сырой ночи, отсекая себя от уютного тепла хлопком двери. Задний двор превратился в жидкое месиво, и в несколько широких шагов я добрался до навеса, предваряющего вход в конюшню.

Остро пахло сеном, сонно похрапывали лошади. Взгляд метнулся вверх, к окнам второго этажа: в одном из них застыл размытый дождем тонкий силуэт. Я не знал, она ли это, но внутреннее чувство твердило: «Да, она».

Ждет?

Я усмехнулся, присаживаясь на порог. Сейчас до ужаса не хватало утерянной где-то в горах трубки, не хватало едкого дыма в легких, который был способен вытеснить из головы сентиментальные глупости.

Куда меня несет, что я делаю со своей жизнью? С тех пор, как в нее ворвалась Рамона, я уже ничего не понимаю, сомневаюсь в том, что всегда считал важным и нужным. Эта женщина просто пришла и навела у меня в голове кавардак.

Я сидел так долго – похожий на неподвижную черную тень. Прислушивался к шелесту дождя на крыше, пока в открытой двери таверны не выросла фигура, на мгновение осветив двор и выпустив наружу шум людских голосов.

Насладился одиночеством, называется. И кто там тащится в такую погоду?

– Чего тебе? – небрежно бросил я парню, когда тот вырос рядом, принеся за собой аромат съеденного лука и наваристого супа.

Как его зовут? Орвин, что ли?

Искатель тряхнул волосами, разметав капли воды, и скрестил на груди руки. Сразу стал похож на грозного волчонка.

– Разговор есть.

– У тебя ко мне? – я приподнял бровь. – Так говори, нечего меня глазами поедать.

– Оставь ее в покое, Зверь-из-Ущелья, – прозвучало с ощутимой угрозой. – Она не девочка на одну ночь.

Откуда?..

Вот проклятье, наблюдательный оказался малец. Если Рамона ему, конечно, сама все не рассказала.

– С чего ты решил, что я отношусь к ней именно так? – я не стал ничего отрицать, не стал отпираться.

Орвин потерялся на миг, а потом яростно запыхтел.

– Потому что я мужчина, как и ты, и я знаю, какие чувства вызывает красивая молодая девушка. Рамона не знает жизни за пределами Антрима, она доверчива и чиста душой. Моя сестра не ожидает от тебя ножа в спину, поэтому ничего не боится. Привлекать дядю Рорана или своего отца я не буду, это ей лишь навредит, поэтому я прошу тебя, – парень сделал шаг вперед. – Оставь ее в покое, не дай совершить ошибку.

Я вцепился в отвороты куртки и дернул Орвина к себе, как котенка. А после процедил сквозь зубы: