Мой приговор.
Вы улыбнитесь мне, прошу,
Хотя бы раз.
Ведь я и в мире, и в войне —
Навеки Ваш.
Ну же, вернись ко мне
жизнь отдает нам уж слишком мало – двадцать каких-то лет.
в детстве мы так не живем, а юность и молодость очень быстры;
память осколками складывается извне —
вот письма из прошлого, вот кольцо, вот выгоревший букет;
из слова «память» растет каменная Земля, сломанные миры,
и я по ночам шепчу:
«ну же, вернись ко мне».
я сворачиваю с дороги, и говорят мне вслед:
«эта девочка могла далеко пойти» —
из людской молвы складывается судьба;
из людской молвы выросла наша ложь и перечень непобед,
из людской молвы вышла я – навечно падающая звезда;
из людской молвы нам теперь хода нет; нас уже не спасти.
настал наш конец пути.
все дело, увы, не в нас – Бог, возможно, и справедлив;
у людей есть счастье, есть любимые и очаг,
у меня есть ты – жесток и отчаянно некрасив;
я давно разучилась плакать, с улыбкой встаю по утрам
и пытаюсь не думать, что мы – как в одной из простеньких мелодрам
ревнивы, безудержны, нерешительны…
я просто стараюсь ждать, когда ты соберешься с силами
и сделаешь
первый
шаг.
Маме
мать перед сном целует сыночка в лоб,
мать говорит ему ласковые слова,
мать дарит сыну собственное тепло;
мама всегда нежна и всегда права;
мама – что солнца луч да родимый свет,
мать – это любящий взгляд да рука в руке;
мать – это мягкий голос, простой совет;
мать – это счастье; касание на щеке.
сын для нее – звезда, всеобъемный мир,
сын для нее – как лучик в сезон дождей,
сын для нее – и гора, и простор равнин;
нет на земле ей любимее и нужней.
Конец сказки
мы не будем любимы – южный с северным полюса.
мы не будем ходить в кино, планы кроить на завтра;
мы не будем подле готовить друг другу завтрак;
мы вместе не будем – давно я не верую в чудеса.
ты не станешь меня целовать и мне говорить «люблю»;
я не стану ловить твой взгляд, силуэт узнавать в других;