Сахарная кукла

Сахарная кукла
Соро Кет

Той ночью, когда я спас тебя… меня спасла ты!.. Ральфу шестнадцать лет, Верене – всего четыре. Он – бедный парень, который продает наркотики богатым подросткам. Она – наследница семейного состояния. Ральф не знает, кем был его отец, Верена с пеленок вынуждена скрывать своего. Однажды ночью, в глухом лесу их дорожки случайно пересекаются… Примечание: "Сахарная кукла" – первая из цикла книг про Верену, – основное действие происходит, когда она уже почти взрослая. Поэтому я решила с самого начала выставить жанр и возрастной ценз на весь цикл. Всего планируется три книги, которые для удобства читателя я разбила на много коротких блоков. Почему так? Сама я очень люблю читать с середины, предварительно заглянув в конец. Мне нравятся книги и среиалы, в которые можно окунуться в любой момент, без ущерба для понимания, даже если не читал предварительные части. Именно такую я и пишу!

Предисловие автора, – (которое можно и не читать, но автору будет очень приятно, если прочтете).

Я начала писать эту книгу 13 февраля, 2013 года.

Я точно помню сам день, потому что в тот день мне сделали операцию, я словно заново родилась. Как и обещал анестезиолог, вошла я в ОП на своих ногах, а вышла не в силах поднять руки.

Боли были страшные и чтобы их заглушить, я стала писать о девушке, которой повезло больше. она так и родилась, с этими самыми штуками, которые мне пришлось вставлять…

Сперва, Верена была простой девушкой и довольно бедной, а Филипп – принцем, Ральф – ее двоюродным братом-абьюзером, как говорят сейчас, а Джессика – бывшей няней, которой повезло выйти замуж за богача…

Каждый автор, – по желанию или нет, вкладывает в текст личный опыт. Мой был такой, что большинство женщин прекрасно пережило в реале. И я все думала:

– Дорогая, если ты даже в книге не можешь вообразить, что могла бы быть счастлива, зачем тебе это все? Зачем ты, вообще, что-то пишешь в эту тетрадку?..

В общем, моя Ви начала меняться. Вместе с нею менялась я. Из липкой, никчемной, зависимой, растолстевшей, невзирая на новые принадлежности, – становилась тою, кем мне все время хотелось быть…

В итоге, перебрав сотни тысяч переизданий, жанров и попыток сделать бестселлер из ничего, я пришла к выводу: ты не можешь быть автором выше всех авторов. Ты уже издала однажды книгу-на-публику и ни черта при этом не испытала. Пиши для себя!

И я, выбросив почти все на свалку, начала все сначала!

За эти годы чертовски много произошло. Во многом, благодаря книге. Я стала стройной, дисциплинированной, интегрировалась в немецкую жизнь (я живу в Германии), научилась находить взаимопонимание с мужем и даже, о уау! Едва не познакомилась с Ренне, с которого писала своего Ральфа… Едва, потому что я испугалась и убежала… Черт, он великолепен. И был бы идеальным священником, если бы по глупости и недальновидности своей, не пошел в модели.

Но это, его история, а я хочу рассказать свою.

Итак, в ту ночь, шел дождь…

Белый гном в розовом

Ральф ненавидел этот квартал.

Ряды старинных особняков, окруженных зелеными многоакровыми участками вызывали у него ощущение несправедливости бытия. Когда он бывал здесь, по большей части по «делу», ему казалось, что его обокрали. Словно ему, рожденному принцем, отказано от двора. Словно он, по нелепой прихоти злодейки-судьбы, оказался на задворках того, что должно принадлежать ему по праву рождения.

Ральф сам не знал, откуда у него это ощущение.

Казалось, он с ним родился. С самого детства, не похожий на остальных, Ральф считал себя лебедем на птичьем дворе, потеряным принцем, гением. Как большинство сирот, он рисовал в фантазиях своего отца, который был по крайней мере, тайным агентом. Не мог же он, такой красивый, высокий, умный и ловкий, произойти от лузера, как уверяла тетя Агата.

А она уверяла.

Тетя Агата, сестра его матери, была до скрипа зубовного чистой и праведной старой девой. Ее душевные принципы сводили его с ума. Даже в Библии говорилось, что сын не в ответе за то, что творил отец. Тетушка считала иначе. Сперва Ральф жутко стыдился неведомого отца, пытался доказать тетушке, что он не такой. Но тетя, неумолимая, словно Немезида, не поддавалась ни на его старания, ни на его любовь.