Совсем Другая Сторона

Этот момент прервал детский голосок Никки.

– Тедди хочет есть, – сказала она, наблюдая за нами в проеме двери.

В руке Никки держала плюшевого мишку, с которым не расстается последние недели три. Он больше нее в два раза, гораздо легче, невероятно мягкий, ну и, конечно же, подарок от ее горячо любимой бабушки Элизабет – моей мамы.

– Сейчас мы его покормим, золотце, – пролепетала Лорен, отпрянув от меня. – А точнее, папа покормит, правда, милый?

– Да, конечно, – отозвался я. – Маме нужно бежать.

– Ты убежишь навсегда? – спросила Никки.

– Навсегда? – переспросила Лорен, в недоумении переглянувшись со мной. – Что за мысли, детка?

Я подошел к Никки и присел на корточки, обхватив ладонями ее нежное личико.

– О чем ты?

– Мама уходит на работу, – пояснила Лорен с тем же недоумением, но более широкой улыбкой.

– Тедди сказал, ты уйдешь навсегда, – ответила Никки.

– Тогда ему придется сильно извиниться за такие слова, потому что это все глупости, – грозящим наигранным тоном обратился я к медвежонку.

Но Лорен увидела в этом нечто большее, чем просто выдумка Никки. В ее глазах отражалась тревога.

– Я вас очень люблю, – сказала Никки и обняла сначала меня, а потом свою маму.

Лорен сказала, что мы обсудим это вечером, когда оба вернемся с работ, а пока она уже мчалась к дверям, посылая нам воздушные поцелуи.

Мы с Никки остались вдвоем.

На кухне всегда царил порядок. Никки села за свой личный радужный столик, схватив пластмассовую розовую ложку, и с интересом наблюдала за мной. Я же, остановившись у холодильника, обратил внимание на расстановку мебели на кухне: следовало бы кое-что изменить. Например, наш обеденный столик, что томится в углу с красочными картинами, весящими на стене, следовало бы передвинуть к окну – оттуда отличный вид на улицу! Кухонную светло-коричневую стену можно не трогать, а вот небольшой бардовый диванчик, стоящий под окном, можно переставить в угол стены. На мой взгляд, идеальный вариант для перестановки.

– Ты тоже будешь есть? – поинтересовалась Никки.

– Да, солнышко, сейчас посмотрим, что приготовила мама.

Я открыл холодильник, понимая, что, скорее всего, у Лорен на готовку не хватило времени. Так случается очень редко. За все время пару раз, если не меньше. У всех у нас случаются форс-мажоры. Особенно если это касается работы адвоката – опаздывать нельзя ни в коем случае.

– Мама сказала, все на плите, – подсказала Никки, не открывая глаз от запотевшей крышки сковороды. – Там тушеные овощи с мясом, но это тебе, а мне молочная каша и еще что-то.

Я оглянулся на дочку с каким-то странным послевкусием. Захлопнув дверцу, подошел к плите и открыл небольшую крышку кастрюльки: и правда, каша. Томленые овощи с жареным мясом выглядели страшно аппетитно, отчего хотелось как можно быстрее схватить вилку с ножом и разделаться со всем поскорее. Но голову посетил вопрос, оставивший своеобразное послевкусие от слов Никки.

– А мне мама ничего не сказала… – пробормотал я.

Она ведь торопилась! Что за догадки я строю?

После завтрака я разобрался с грязной посудой и помог Никки собрать вещи для детского садика. Он располагался не очень далеко от нашей улицы, но я всегда отвозил ее на машине, поскольку, иди мы пешком, пришлось бы поторапливаться с завтраком и прочими делами.

Машина остановилась прямо у ворот, и Никки повернула голову в мою сторону, радостно улыбаясь.

– Обещай быть сегодня умницей, – попросил я.

– Как обычно, – ответила Никки, кивнув. – А можно мне самой дойти до здания?

– Нет, – покачал я головой. – Я обязан довести тебя до воспитательницы. Иначе никак.

– Но я уже совсем взрослая! – запротестовала она.

– Согласен, но по правилам мне следует передать тебя из рук в руки.

– Хорошо, – вновь улыбнулась Никки, немного опечалившись.

После того, как я отвел Никки в детский садик, вернулся в машину, нажал на педаль газа и выехал на дорогу, ведущую к работе. На полпути машину слегка подбросило с моей стороны, я был вынужден оценить ущерб, поскольку, судя по звуку, что-то зацепилось, свернул к тротуару и вышел наружу. Подошел к бамперу и увидел прилепленный к нему лист. Он выглядел совершенно чистым, но не пустым. Я отклеил его от бампера, собираясь бросить на землю, но краем глаза прочел на нем единственные слова, написанные жирным черным маркером: «Носитель качества». Пожав плечами, я избавился от листа, разорвав его пополам и выкинув в близстоящую урну. Вдруг меня передернуло: где причина, по которой какая-то часть машины заскрежетала, словно я наехал на железяку? Осмотрев весь «форд», я ничего не обнаружил. Даже царапины, хотя звук был соответствующим.

– Здравствуйте, мистер Флетчер, – донесся привлекательный женский голос за моей спиной.

От первоначального недоумения, сменившегося неожиданным вмешательством кого-то постороннего, я рефлекторно вздрогнул и обернулся: передо мной стояла высокая молодая девушка в коротком черном платье и с какими-то бумагами в руках. Длинные темные волосы распущены за плечи, на ногах внушительной высоты каблуки. Незнакомка, ростом с меня, вежливо улыбнулась и сосредоточенно смотрела мне в глаза.

– Могу чем-то помочь? – оглядел я ее сверху донизу. – Мы знакомы?

Ее серо-голубые глаза блеснули, когда я задал вопрос.

– Мое имя Лиан Росс, – протянула она руку. – Я представляю кампанию «Литературного профессионализма». Мы занимаемся издательством журналов, где люди, столкнувшиеся со сверхъестественным, делятся с нашей кампанией увлекательными историями, вследствие чего мы снимаем видеорепортажи с места интересных необъяснимых явлений. Разумеется, ваше…

– Стоп-стоп-стоп, – выпрямил я руку. – Ни разу не слышал об этой кампании, больше похожей на журналистскую…

Лиан Росс повторила мой жест, но затем ее рука указала на мой «форд».

– Это чистой воды знак, мистер Флетчер, – спокойным голосом объявила девушка. – Странный лист прилипает к бамперу вашей машины, и вдруг вы останавливаетесь, разрываете его пополам и выбрасываете в урну, – задела она ее ногой, кивнув в ее направлении. – Наша кампания тщательно отслеживает подобные ситуации.

Ее слова воспринимались мной, как вздор.

– Откуда вам известно мое имя, мисс Росс?

Девушка поправила вышедший за ухо локон и протянула мне другой рукой стопку своих бумаг.

– Все они о вас, – сказала она.

Я нахмурился, отвергая наш дальнейший разговор.

– Мне пора на работу.

Я начал обходить спереди машину, как Лиан запротестовала.

– Вы должны быть заинтересованы, мистер Флетчер! Мы выплачиваем немалые деньги за статьи и репортажи.

– Сами еще и платите, – усмехнулся я, садясь в машину.