Шпионы, создавшие советское ракетостроение

Шпионы, создавшие советское ракетостроение
Станислав Иванович Аверков

Пусть эта книга будет добрым напоминанием о тех интереснейших событиях в жизни нашей страны, о её людях, о тех, кто укреплял её обороноспособность и авторитет, даже если их пытались обвинить в шпионаже и заклеймили позорной печатью – «враг народа». А если кто и вздумал шпионить, тот получал по «заслугам». И теперь клянчит у своих западных «хозяев» подачки.

Эта книга будет и напоминанием о тех государственных деятелях, кто перестроил СССР настолько удачно, что развалил его.

Материал представлен в авторской редакции!

Станислав Аверков

Шпионы, создавшие советское ракетостроение

Введение

– Николай Алексеевич! Неужели на Тюратамском полигоне все женщины были шпионками или проститутками?

– Ты должен понять, что все шпионки – это проституки. Они продаются за секретные сведения. Но в Тюратаме проституток не было. Там были любвеобильные девушки. Когда на сто мужчин приходились две девушки, дамские чувства пылали, как хорошо возбужденный ветром костер. К тому же в него непрестанно подбрасывали поленья. На нашей тюратамской площадке даже сочинили стихи:

Ее назвали «Добрый вечер»
За то, что доброю была,
За то, что там, где спрос извечен,
Своё призвание нашла.

К ней заходили офицеры.
И иногда бывал солдат.
Какие могут быть химеры,
Когда гармоны здесь не спят!

В обед услышал я в столовой:
«Ребята! «Вечер добрый» тут»!
Солдатик к вечеру готовый,
Жил счастьем будущих минут!

Шептались долго приглушенно
Два лейтенантика – друзья,
Как знатоки, то изумленно…
Конец. Подслушивать нельзя…

Лейтенантики – это наши коллеги испытатели – выпускники ракетных училищ и институтов. Все мы – и молодые «промышленники», и военные – искали для себя жен на ракетных полигонах. И в Тюратаме, и в Плесецке, и на Камчатских Ключах. Там, где проходили летно-конструкторские испытания наших «изделий». Дома бывали редко. Все время проводили на полигонах. Там и женились, там и обретали свое счастье. И заодно создавали прекрасные межконтинентальные стратегические баллистические ракеты. Вот так отстояли независимость Родины!

– Шпионы мешали вам?

– О шпионах не задумывались. Их деятельность пресекал тот, кто был рядом… Нам не до шпионов было. Ракета – штука сложная…

– Неужели этот «кто-то» – истребитель шпионов – не вмешивался в ваши дела?

– Прочитай эту книгу. В ней и об этом рассказано.

Глава I. Обугленные трупы

– Ты спрашиваешь, почему у меня кожа рук и лица покрыта пятнами? До сих пор не могу вспоминать без содрогания тот проклятый день! – Начальник одного из подразделений конструкторского бюро тяжело вздохнул.

Придя в себя, еще раз посмотрел на свои обожженные руки:

– Стасик, я благодарю всевышнего, что выжил в той адской катастрофе.

– Николай Алексеевич, почему вы раньше о ней не рассказывали?

– Потому, Стасик, что не хотел посвящать тебя в жестокости нашей профессии. Теперь увидел, что ты наш. Тебе тоже пришлось кое-чего натерпеться, глотнуть порцию паров гептильчика…

В памяти Николая Алексеевиа Мягкова стали возникать картины того страшного дня.

…Митрофан Иванович стал расспрашивать Владимира об особенностях проектирования ракетных двигателей. Молодой конструктор-двигателист, польщенный вниманием знаменитой особы, был красноречив. Но когда Митрофан Иванович коснулся системы управления, то Владимир без утайки вымолвил, что лучше него смог бы дать пояснения главный конструктор приборов системы управления Коноплёв.

Коноплёв в это время находился тоже возле ракеты, но в КУНГе – автомобиле, в котором были размещены пульты для испытания системы управления ракеты.

Разговор прервали какие-то непривычные звуки в ракете – будто бы начали взрываться пиропатроны. Затем раздался громоподобный грохот. Из двигательной камеры второй ступени ракеты вырвался огненный поток. Мощный ослепительный огнепад обрушился на бак окислителя (азотная кислота) первой ступени ракеты и разрушил его. На стартовый бетон хлынула азотная кислота. Ракету поглотил огненный вихрь!

Первый воздушно-огненный вихрь припечатал маршала к железобетонной стене шахтной вытяжки. Владимира Кукушкина же опрокинул на асфальтовую дорожку. Огненный вал накрыл Главнокомандующего. Воздушные вихри поволокли Кукушкина, переворачивая, по асфальтовой дорожке.

Ракета переломилась на две части. Они упали на стартовый стол. Пламя бушевало. Взрывалась пиротехника. Огонь в считанные секунды пожирал людей, азотная кислота их обжигала, ядовитые газы удушали.

Специалисты пытались спастись, прыгая с технической вышки обслуживания ракеты. Но они попадали в пекло огненного ада. Некоторым удалось выбежать из огненного ада. Тот их настигал. У бегущих горели ярким пламенем волосы на головах, спины курток, задняя часть брюк…

Когда пожар ослаб, в его зону удалось проникнуть аварийно-спасательным командам. Начали извлекать обугленные трупы и выкладывать их в шеренгу на остывающем бетоне. Опознать их было невозможно. Увозили машинами тех, кто подавал признаки жизни.

Глава II. К главному конструктору стратегических межконтинентальных ракет Янгелю заявился для налаживания контактов английско-американский шпион

В кабинете главного конструктора и начальника ОКБ-586 Янгеля раздался звонок в-ч связи:

– Михаил Кузьмич, беспокоит маршал Варенцов. Как обстоят дела с межконтиненталкой 8К64? Я ведь отстаивал ее создание в ЦК! Королевская 8К71 нам, ракетным войскам, не нужна. Для 8К71, то есть для Р-7 – «семерки», на жидком кислороде ведь надо было бы построить возле стартовой позиции кислородный завод. Жидкий кислород в ракете надо ведь постоянно пополнять. Он ведь испаряется. Как при этом сохранить секретность? И ты, Михаил, и твой зам. Василий Будник – вы молодцы! Избавились от жидкого кислорода. Гептил – вредное топливо, но нам – ракетчикам подходит в самый раз! В первую очередь, из-за соблюдения секретности. Когда дашь нам, ракетчикам, гептильную 8К64 – двухступенчатую межконтинеталку на высококипящих компонентах топлива с автономной системой управления?

– Сергей Сергеевич, неужели она тебе и во сне снится?

– И во сне тоже. К тебе подъедет мой ставленник Олег Владимирович Пеньковский. Он был у меня адъютантом в 1944 – 1945 годах, когда я командовал артиллерией 1-го Украинского фронта. Деловитым и смелым парнем был мой адъютант Олежек. Были тогда Львовско-Сандомирская, Висло-Одерская, Берлинская, Пражская операции…

…Пеньковский вошел в кабинет Янгеля:

– Михаил Кузьмич, разрешите представиться – заместитель начальника Управления внешних сношений Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ при Совете Министров СССР Олег Владимирович Пеньковский!

– Здравствуйте, Олег Владимирович! Это вы побеспокоили маршала артиллерии всего Советского Союза! Как вам удалось найти к нему подход и уговорить позвонить мне?

– Мы друзья.

– Неужели дружба дает повод вникать в мои сверхсекретные дела? Странным получилось обращение Варенцова ко мне. Неужели нельзя было вам, Олег Владимирович, обратиться ко мне официально, через ваш Комитет? Как это вдруг маршал Варенцов решил озаботиться вами, игнорируя Комитет? Неужели вы будете координировать наши научно-исследовательские работы и представлять их во внешней сфере, если они почти все секретные? У вас хотя бы допуск к секретным работам есть?

– Конечно, Михаил Кузьмич! Я предъявил справку вашим кагэбистам. И вам тоже предъявляю.

Михаил Кузьмич вызвал своего первого заместителя Будника: