You N.P.C.

Передо мной стояло двадцать игроков, выстроившихся в оборонительный круг, выплёвывающий из себя по две слаженных, боевых четвёрки навстречу каждой восьмёрке статуй. После расправы над ними действующие четвёрки тут же менялись с двумя другими четвёрками, уходя на регенерацию и откат скиллов.

Четыре четвёрки, два независимых особиста, неизвестного мне рода маг, вешающий по площади бафы и дебафы и параллельно являющийся советником лидера рейда в лице Dictates-а. Вот весь состав рейда.

Янус же стоял на месте, не шевелясь, и всё так же держал косу на весу в направлении того места, где раньше стоял я. Очевидно, что статуи оживали не сами собой, а его волей, и больше восьми контролировать одновременно он не мог. Они молчаливо обнажали своё оружие и двигались в направлении рейда, не особо заботясь о тактике, но и, в свою очередь, абсолютно не опасаясь ранений. Они делали тяжёлые, открытые взмахи мечами, доводя их всей массой своего тела, заблокировать такой взмах было почти невозможно.

Тем не менее, рейд медленно двигался через зал, уже вернувшись на изначальные позиции, к его центру. Стоило им пересечь пентаграмму, очерченную вокруг Асдариана, как я приблизился к нему.

Помимо того, что он был проткнут копьём, на его доспехах виднелись многочисленные вмятины, а на шлеме была трещина. Из трещины капала кровь, и лишь отсюда, с расстояния метра, можно было увидеть, как едва-едва вздымается, в тяжёлых, мучительных вдохах, его грудь.

Вопреки моим догадкам, ни моё приближение, ни даже прикосновение, ничего не изменили, ни прогресса квеста, ни какой-либо другой реакции.

Поднапрягшись, я снял его с копья, не без помощи пироманта из четвёрки, что сейчас была на регенерации, уложив на пол, я стрельнул взглядом по иконке омолаживающего эликсира в окне быстрого доступа, который должен был восстановить ему половину хитпоинтов в течении двенадцати секунд. Заливаю эликсир в открытый рот Асдариана.

Полоска здоровья начинает дёргаться вперёд, но тут же прерывается и откатывается назад. И так в течение следующих двенадцати секунд.

Подошедший сзади хил шепчет какие-то слова и фиолетовые символы неизвестного языка, проступая в воздухе, осыпаются на Асдариана целительным благословением.

Безрезультатно.

– Подвинься-ка, дружок. – Толкая меня плюхается рядом тот самый неизвестный в чёрном плаще, что встретил меня в деревне и затем провожал по крепости волков. В его руке мелькает уже знакомый мне камешек безоара. Момент, и он исчезает в глотке умирающего офицера.

Асдариана тут же пробивает лёгкий кашель, и он приходит в сознание.

– Думаю, безоар лишь ненадолго впитает в себя ту дрянь, что отравляет его тело, через какое-то время, скорее всего, он рассосётся и проклятие обретёт прежнюю силу. – Оценивающе выдаёт особист в тёмном плаще.

Над нами разлетается очередная россыпь каменного крошева, посланная мощнейшим выпадом молота одного из дамагеров рейда прямо в грудь каменного стража.

Рыцарь открывает глаза, растерянно смотрит на меня и особиста. Осознав происходящее пытается что-то сказать – но безрезультатно. Вновь закашлявшись, он, очевидно осознавая своё бессилие, поднимает руку, в которой лежит небольшая бумажка. Положив руку себе на грудь он закрыл глаза, возвращаясь в своё изначальное состояние.

Справа в интерфейсе мигнул значок квеста:

Судьба Третьего ордена: Обновлено.

Я взял бумажку из руки Асдариана и развернул её.

Неизвестные символы выстраивались в длинные слова, образуя красивый прописной почерк. Пытаясь понять хоть что-нибудь, я пробегаю глазами по всему тексту.

Не понятно.

Краем глаза замечаю, что особист тоже пытается прочитать, перевожу взгляд на него, но ловлю в ответ полные недоумения глаза.

Уже понятнее, значит дело точно не во мне. Прячу бумажку в инвентарь и перехожу к мигающей иконке квеста.

Статус задания «Судьба Третьего ордена.» обновлён.

Вы – последний истинный рыцарь третьего ордена, в то время как многие ваши братья впали в ересь а другие сгинули в бездну – вы один из последних, кто может изменить текущее положение дел. И вам решать, стоит ли это делать.

Прогресс квеста:

Встав на путь порядка и чести, вы отринули путь, что приняли многие ваши братья. Асдариан – один из немногих, кто готов последовать за вами. Но помимо него есть и другие рыцари, верные древним заветам.

Условия выполнения:

1) Возродить Третий орден.

2) Обратить Третий орден в ересь.

3) Найти иной выход.

Награда: Неизвестно

В сравнении с предыдущим описанием, добавился один абзац. Очевидно, Асдариана из этой заварушки нужно вытащить, и, хорошо бы, живым. Также из квеста ясно, что есть и другие рыцари, которые, видимо, не горят желанием насадить меня на острие косы.

Мои размышления прервал участившийся голос второго особиста, что вместе с Dictates контролировал ведение боя. Сразу после этого оглушительный звон, словно огромным молотом ударили по огромному колоколу, пронёсся по залу, вызывая рябь в глазах и лишая, на секунды, всех слуха.

Кинув взгляд на поле боя, я всё прояснил. Тот самый танк, что, дробя на щебень, раскидывал кусочки каменных рыцарей по всему залу, столкнулся с внезапной проблемой.

Очередная уничтоженная партия статуй сменилась не восьмёркой, а четверкой, что уже вызывало подозрения. И как раз в этом звоне подозрения и оправдались. Наотмашь замахнувшийся молотом гном так всадил им по рыцарю, который, в отличие от предыдущих, таки оказался бронзовым, что потерял свой молот и теперь обескуражено пятился назад, за отлетевшим оружием.

Статуи себя ждать не заставили. Всего их оставалось шестнадцать, включая эти четыре.

Пара команд от Dictates-а и рейд перестраивается в другую позицию, вновь оттесняя меня назад, особист в плаще, между тем, помогает мне оттащить Асдариана.

Немного подумав, я пришёл к выводу, что нужно делать хоть что-то, хотя бы чисто формально, и кастую «Щит веры» на участников рейда по очереди, начиная с отдыхающей пары четвёрок. В это время, все восьмёрки объединяются в одну большую группу и делятся на малые подгруппы уже по другой, неведомой мне схеме. С откатом способности в девяносто секунд, однако, далеко не уйдёшь, поэтому параллельно вызываю Кама. Он быстро собирается из каменного крошева поражённых статуй, затем начинает светиться от применения способности «Стихия для камня» и после уже обрастает небольшим огоньком, от повторного применения этой способности.

Отправлять в бой я его не стал, за полной ненадобностью сего действия. Поставил перед собой, как последний барьер защиты, хлипенький такой, но барьер.

Между тем, рейд разобрал первую четвёрку бронзовых рыцарей, и вторая четверка, стряхнув с себя пыль, двинулась к рейд-группе. В отличии от всех предыдущих рыцарей, в действиях этих уже улавливалась определённая тактика, а боевая группа не успевала уходить на полноценную регенерацию и откат способностей, перебиваясь эликсирами и всё чаще применяя прану в своих действиях.

Очередной рыцарь из четвёрки опадает пластинами бронзы на пол, разнося многократно отражающимся эхом тяжёлый звон по залу.

Следующая четвёрка рассыпается, становясь частью тропы, вымощенной из каменного крошева и бронзовых элементов доспехов, ведущей от входа в зал всё ближе к трону.

Последняя четвёрка, вопреки моим ожиданиям, не показала ничего удивительного, рейд медленно и методично покончил и с ней. До трона оставалось около десяти метров, Грострасские Волки уже были немного помяты, у многих просела мана, кто-то уже использовал некоторые свои уникальные абилки.

Как только бронзовый шлем последнего рыцаря коснулся пола, Янус начал опускать свою косу, впервые придя в движение с момента начала боя.

Из его шлема вырвался клубочек пара. От моего дыхания тоже стал вырываться пар. В зале заметно похолодало.

– Думаешь, сможешь укрыться за спиной своих липовых друзей? Чем ты их подкупил, чего такого ты мог предложить им, в обмен на мою жизнь? – Тяжёлым металлом полились слова Януса по залу.

Казалось, что особист рейда хочет что-то сказать Янусу, но тот не придаёт этому никакого значения, и особист сконфуженно замолкает.

Янус считает, что я пришёл сюда, чтобы избавиться от него, любопытная информация. Рыцарь, между тем, продолжал:

– Каждый из них… – Он провёл косой по полу в направлении двери. – Был когда-то братом тебе, многим из них ты обязан жизнью. Но даже в своём посмертии они не сыскали от тебя благодарности, и ты надругался над их честью, уничтожив их сосуд, и, более того, побрезговал лично замарать свои руки, использовав жалких наёмников.

Закончив свой монолог, он не дожидаясь ни от кого ответа перевернул косу и ударил древком в пол. Удар был сравнительно не сильный, но его неестественная природа была на лицо: От места удара по всему залу прокатилась слабая, но очень заметная ударная волна, не нанеся никому никакого вреда.