Капитан и Ледокол

– Слушаюсь…

– Доведешь людей?

– Капитан!

– Отставить! Я бросить Ледокол не сумею. Буду зимовать. Дождусь спасателей. С ними и вернусь…

– Может, и раньше объявлюсь, – тихо бросил Капитан.

Старпому не нужно было разъяснять, что за такое ЧП легко могут и вредителем объявить, и тогда…

Он махнул рукой. Хотел сказать что-то ободряющее, но правильные слова не шли.

…В пароходстве уже получили первую общую информацию об аварии. Утром следующего дня в главной газете края появилось сообщение:

«АВАРИЯ ЛЕДОКОЛА «АНГАРА»

25 декабря 1929 г. у полуострова «Святой Нос» против мыса Орловый на Байкале затонул ледокол «Ангара». Жертв нет. Причины аварии – льды, которые окружили и затерли ледокол».

Спустя несколько дней, точнее, в последний день уходящего года, 31 декабря, в прессе уже опубликовали новые подробности аварии.

«Авария ледокола «Ангара» случилась на обратном пути из Курбуликского залива, куда Госпаром[1 - Государственное пароходство – Прим. автора.] доставлялись грузы для Баргузинского района, и ледокол, проходя северной стороной полуострова «Святой Нос», наскочил на подводную скалу и получил пробоину… Вытесненный льдами к берегу, ледокол сел на мель, на глубине 18–19 футов, имея значительный крен вправо.

Причиной аварии, по донесениям командования, явился нажим льда с северо-востока, в полосу которого попал ледокол, обходя торосы.

Приток воды в корпус через пробоину задержать не удалось. Во избежание взрыва котлов при затоплении последние потушены. В котельном и машинном отделениях вода поднялась на четыре с половиной метра; вода проникает также в грузовые трюмы.

Положение ледокола, ввиду сильного затопления и движения льдов, крайне опасное. Команда снялась на берег.

Для выяснения положения и принятия мер по спасению ледокола на место аварии с спасательными материалами и водолазами выехала особая комиссия в составе представителей Водопути, Регистра, ТООГПУ, прокуратуры и Госпара во главе с членами правления Госпара.

Из Верхнеудинского затона к месту аварии для откачки воды из ледокола отправляется конной тягой паровая пожарная машина.

БурЦИК дал телеграфные распоряжения Баргузинскому АИКу и Усть-Баргузинскому сельсовету об оказании Госпару необходимой помощи и содействия в спасении ледокола.

Случившаяся авария ледокола затрагивает интересы Госпара, но и всего местного края, т. к. ледокол – единственное судно, обслуживающее осенние рейсы для снабжения северных окраин Байкала.

Для достижения наибольших успехов в ликвидации аварии, помимо мероприятий, зависящих от хозоргана, к этому делу должна быть привлечена общественность Баргузинского района».

Глава 2

Капитан

Воспоминания о Рудзутаке

…Аварийная команда делала все, чтобы обеспечить плавучесть корабля, продержаться до той поры, когда начнутся спасательные работы. Другая группа под руководством старпома и боцмана готовила эвакуацию. Они люди опытные. Все сделают правильно. Сам же Капитан постоянно находился на месте аварии, здесь он был нужнее.

В трюме было тускло и холодно. Аварийные светильники мигали, разбрасывая неровный свет, шумели ручные помпы, которыми люди выбрасывали воду из цементного ящика – бетонной «заплаты», которую намеревались поставить на пробоину. Спустя несколько часов все было готово для ее установки.

Люди работали молча и слаженно. В холодной воде не до разговоров. Еще расставили маячки, чтобы наблюдать за уровнем воды. Уже ближе к концу дня стало ясно, что вода не прибывает. Значит, бетонный ящик сработал, и если не случится сильных подвижек льда…

Мысли приходили все сплошь безрадостные, путанные и какие-то размытые. Что интересно, Капитан «специально» ни о чем «таком» и не думал. Но они лезли в голову самым подлым образом, пытаясь обескуражить, лишить воли. Может быть, предупреждали о худшем? С большим усилием он отогнал весь этот поток нерадостных смыслов – важно было сосредоточиться на другом… Но нет-нет возвращалась старая мелодия: «Капитан-вредитель, оппортунист!» Почему оппортунист? Так все газеты сейчас только о том и пишут. Настрой такой у всех…

Капитан поднялся в рубку. Подошел к безжизненному штурвалу. Крепко сжал его.

– Тоже мне, колесо удачи! Сейчас ты самый бесполезный механизм на этом судне.

Непроизвольно вновь ухватился за него, словно боялся, что отберут.

– Ну что, господин Ледокол, будем зимовать!

…Эвакуация прошла буднично. Словно это было очередное плановое учение, и люди давным-давно готовились к такому происшествию.

Прощались скоро. Своим ходом предстояло пройти не один десяток километров по байкальскому льду. Эти дойдут без потерь – люди опытные, много местных.

Обнялись со старпомом. Капитан махнул всем рукой на прощание и поднялся на свой Ледокол.

…Стояла непривычная для него тишина. До сего момента жизнь проходило под шум работающих машин, скрип лебедок, звон якорных цепей, склянок. Сюда добавлялись человеческие голоса, шум воды…

К отсутствию всего этого нужно было привыкнуть. Испытание тишиной – дело нешуточное. Она настораживала и даже немножко пугала своей пустотой. В голове был полный сумбур, все стало неясным, привычный порядок жизни оказался порушенным в миг.

Обычно, чтобы как-то сосредоточиться и собраться с мыслями, Капитан брал книгу или газету. Держа текст перед глазами и пытаясь осознать значения этого множества слов, он переключался на них, вникая в содержание и суть, искал смыслы и всегда пытался поставить себя в центр той или иной прочитанной истории. Как поступил бы в ней он сам? Чтение его успокаивало, размягчало, что ли, а в голове все как-то упорядочивалось. Строчки в итоге переключали на себя и заставляли отвлечься от внешнего напряжения.

…В каюте давно уже не было свежих газет, только те, что захватил с собой в этот последний северный рейс. Вытащил из стопки первую попавшуюся. В глаза бросился заголовок: «Обеспечить выполнение плана великих работ».

– Раньше так не писали, – подумал Капитан. – Раньше все становилось понятно из заголовка. Сейчас сплошные призывы, приказы, требования.

Вновь вернулся к заголовку «Обеспечить выполнение плана великих работ».

Ниже шрифтом чуть помельче в скобочках стояло: «Статья о речи товарища Рудзутака».

– Красивая фамилия, звучная. Рудзутак, Рудзутак, так и так, так и так… Важная шишка, старый большевик из ленинского круга.

Пробежал материал «наискосок», понял: речь идет о транспорте.

Капитан представил себе, как товарищ Рудзутак, прознав о том, что флагман байкальского флота сидит на мели, в то время когда вся страна борется за выполнение героических планов, сурово смотрит на него и молчит. Но Капитану отлично известно, скрывается за этим молчанием и о чем думает товарищ Рудзутак. Он привстанет со своего кресла, сожмет кулаки, словно его ждет бой и чуть устало, сосредоточенно и тихо произнесет:

– Как же так, товарищ! Как же так! Ведь и без того наш транспорт – слабое место в хозяйственном плане текущего года! А вы допустили, чтобы такое судно село на мель!

Тут же вспомнилось, что незадолго до выхода в этот злополучный рейс все экипажи Госпара собрали в актовом зале клуба речников. Накануне главная газета страны опубликовала речь товарища Рудзутака. (Ну надо же, какое совпадение. И там Рудзутак, и здесь Рудзутак!) Капитан запомнил заголовок той статьи: «Дать стране уголь и металл, добиться бесперебойной работы транспорта».

Собственно, собрание и было посвящено обсуждению рудзутаковской статьи. Капитан никогда не пропускал собрания. Во-первых, по собственной воле. Оказалось, что ему очень даже приятно ходить на такие «посиделки» с коллегами. «Говорильню»-то он как раз не жаловал, она навевала скуку, да и не слишком-то разбирался в сложностях мировой и внутренней политики, о которой горячо докладывали лекторы. Но встретиться с другими капитанами, послушать их байки до собрания и после было чем-то вроде выхода в театр. Так что собрания заменяли Капитану, которого вместе с его Ледоколом без отдыха «гоняли» в многодневные рейсы, общение. Вот его явно не хватало.

А во-вторых, речники и мореходы считались людьми чуть ли не военными. И раз партком или Госпар собирает собрание – значит быть на нем надо непременно – дисциплина на суше – дисциплина на воде.

…Секретарь парткома Шапкин, небольшого роста коренастый крепыш, поправил указательным пальцем очки-пенсне, затем ткнув им же в потолок, твердо объявил залу:

– Сейчас мы прослушаем ту часть доклада товарища Рудзутака, которая касается транспорта в широком смысле этого слова.