Божьи слёзы

Витюша порылся в инструментах, посидел возле них, почесал затылок и предположил.

– Ну, топорика нет. Был у него средних размеров такой. Ручка черной изолентой обмотана. Вот его нет, ножовки, примуса. Фонаря «летучая мышь», верёвки толстой. Вот здесь моток висел. Два больших ножа здесь вот торчали, в балке над головой. И нет ещё молотка. Красивый молоток, красная ручка и белая сталь. Всё вроде бы. Гвозди, вижу, он взял из горки, но сколько – не пойму.

– Ты «заячий лес» хорошо знаешь? – по глазам Андрея было видно, что мысль о том, где искать Мишку, у него уже сформировалась и укрепилась. – В Ставропольском совхозе был раньше?

– Я там пять лет назад работал на лесопилке. Когда с нашего машдвора выгнали за злоупотребление. Месяца три вкалывал. А как-то приехал туда Лёня и сказал, что нас обоих опять на машдвор слесарить берут. Уехал я. Машдвор – это ж любовь моя. А Лёня слышал звон, но не помнил откуда звенело. Короче, никто и не собирался нас брать обратно.

– Думаете он в Ставропольском заныкался? Так он не идиот. Догадаться, что ближайшие и отдалённые сёла в районе ты посетишь обязательно – чего проще? Он же «пульку стрельнул» будто в Сибирь валит на трубопровод. Они ж самые болтливые, пьяницы. И до тебя слух мгновенно долетит.

– Сейчас я забегу к себе в отдел. Переоденусь в «повседневку». А то порву выходную форму.... – Хохлов на ходу махнул рукой. – А ты тут жди и никому про Лешего или про меня ни гу-гу.

Через десять минут они уже испытывали на прочность совсем почти новый мотоцикл «Урал» на извилистой дороге из чернозёма, которая проложена была лошадьми с телегами сразу после октябрьской революции, потом её основательно изуродовали грузовики-зерновозы и самосвалы с гравием, нужным на стройках новых совхозов. Теперь дорога стала горбатой, косой, с поднятой правой или левой колеёй. Дожди высверлили на ней опасные рытвины, в которых гнулись диски колёс машин, хрупкие обода колёс мотоциклетных, бились рессоры и ломались пружины амортизаторов. Но других дорог из деревни в деревню никто никогда не строил, поскольку совхоз, конечно, организация уважаемая, но большое начальство из областного центра сроду не поедет по колдобинам за триста километров от города на дорогой «волге», а полетит на вертолете. Хохлов, к счастью, ездил виртуозно и горбы с ямами ухитрялся пропускать мимо.

– Короче, делаем так! – кричал он навстречу ветру и слова ветер забрасывал назад, прямо Витюше в уши. – Инструмент он взял тот, что нужен для рытья и укрепления землянки в «Заячьем лесу». Там копать легко. Земля такая податливая. А есть и пить ему надо. Без еды он ещё перетопчется, да и зайцев полно, если уж с голодухи загибаться станет. Можно палку швырнуть и обед есть. Если удачно швырнул. А без самогона или пива он не сможет дня протянуть. Алкоголик Миша уже готовый как и ты. Потому пойдёт в Ставропольский. Где там пивная? И где он может найти деньги? Что думаешь?

– Выпросить может на автостанции. Вроде на билет не хватает, – загнул палец Шанин Витюша. – Может насобирать в пивнухе. Приехал на работу устраиваться, а начальник только через три дня приедет. Здесь организаций и цехов всяких побольше, чем у нас. Ставропольский – самый крупный в нашем районе. А может и силой ночью у прохожих отобрать. Он же огромный, страшный. Ему и бить никого не надо. Увидят его – сами отдадут. Но в пивной он не появится. Побоится. Вдруг кто раззвонит про чужака. Слух и до Семёновки доползти может. Значит, и до тебя. Пить он будет в лесу, в землянке.

Хохлов кивнул. Согласился.

– Сейчас холодно довольно, хоть и снега нет. В землянке будет жечь костер, а для выхода дыма трубу найти на совхозной свалке – не проблема. Будем вычислять его по дыму. Но я тебя взял с собой, чтобы ты всё-таки заглянул в пивную. И мужиков поспрашивал. Мол, друга потерял. Приехали вместе, а потом он пошел на вашу лесопилку устраиваться на работу и пропал. Опиши его подробно. Заходил такой или не было?

Витюша сбегал в пивную и быстро вернулся.

– Был вроде. – выдохнул он. – Сегодня был в обед. Хотя не точно, что это именно Миха. Повыпрашивал денег. Рублей десять, говорят, набрал. Пьяные – они щедрые. Дают если кто-то загибается с похмела. А Мишка артист ещё тот. Изобразить умирающего – это он запросто. Спросил, кто самогон продаёт и ушел. Только мужики спьяну чётко не помнят – большой он был или среднего размера.