Одиночество

Одиночество
Станислав Михайлович Штырков

Работа посвящена молодым людям. Придёт время, и они достигнут глубокой старости. Что-либо исправить будет невозможно. Приятного чтения.

Одиночество

Станислав Михайлович Штырков

© Станислав Михайлович Штырков, 2021

ISBN 978-5-0053-1920-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Одиночество

Давным-давно созрела мысль писать книги. Но выходить в свет и быть осуждаемым читателями тормозило. Из памяти уходили лучшие рассказы моих дедов и бабушек. Хотя я обещал им, когда то, написать книги об их подвигах.

Теперь я дед. Мыслю также как они в свое время. Живу один, точнее с котом, в быстро освобождающей от людей, деревне. Несут под окном и молодых и старых, в одно место, под железные кресты.

Свою силу и молодость отдал городу. Производству нужны сильные и здоровые люди. Когда им исполняется 35 лет, город выплевывает их, не давая ничего взамен. Невозможно устроиться грузчиком.

– В открытых воротах на складе продует тебя, и ты будешь долго болеть. – Так рассуждали работодатели.

Улица у меня называется Луговая, не какая-то Железнодорожная. Научился лечиться травами за эти годы. За таблетками далеко и дорого. Летом сажаю огород, собираю грибы и ягоды, ловлю рыбу. Вроде ничего. Но хлеб и молоко нужно покупать в магазине, а пенсию я не заработал. Дадут ли ее, доживу ли я?

Не упал я духом. Повезло мне. Возраст пришел не один, подтянул за собою и мудрость. По жизни участвовал в строительстве трех систем, Социализм, Коммунизм, Капитализм. Ни одна не прошла как ведущая. Читал и слушал многих академиков, о том, как правильно жить, и почти поверил им. Так я пришел к тому, что лучшая система, эта та, которую построишь сам.

Детские годы. Как просто все в жизни, думал я, пока со мной не произошел случай в лесу. Поздней осенью, искал пропавших коров, их не было две недели. Пропадало молоко. Более десяти километров прошел я, ни одного следа. Когда возвращался домой, пошел обильный плотный снег, который внезапно закончился. На снегу, через дорогу, след бегущей коровы. Невероятные прыжки через завалы. Не сбитый снег на высоте моей груди, удивило меня. На краю открытого участка след исчез. Как мне было больно и обидно, ведь корова была минуту назад. В то время я был хорошим следопытом. В лесу знал все следы зверей. Часа четыре провел я там. Пришел к выводу, животное на копытах и с крыльями, буду искать в книгах. Поиски, начиная с динозавров, результатов не дали. До сих пор я не знаю, что это было. Сознание мое тогда сильно изменилось. К жизни я стал, относится иначе, и она не давала мне скучать.

Сержант, нас бойцов, загнал насмерть. Рота лежала плотно на земле, не было сил подняться, он кричал и бил нас ногами, приказывал подняться и двигаться вперед. Своими глазами видел, как духи вселяются в наши мертвые тела и подымают нас над землей. Это было блаженство. По жизни, я пытался еще раз это испытать, не получалось.

Потом караул. Старослужащие говорили:

– Отходишь 120 караулов, и станешь «караульным волком». – Тогда я не понимал, что они хотели этим сказать. Отходил более 200 караулов. Да, сломал два автомата Калашникова. У одного сломал нож, у другого загнул ствол. Афганистан не прошел, комбат порвал наши рапорта перед строем на плацу. Ему больно смотреть в глаза наших матерей.

Вернулся домой, в свою деревню. Женился. Все хорошо. Сенокос, картошка, скотина, дрова. Не долго. У Горбачева проблемы, стоят заводы и фабрики, некому работать. Посылает прокуроров по деревням, пишет газеты, что: «здоровые бездельники, косая сажень в плечах не хотят работать». Уехала молодежь в города и тут же, как договорились наши отцы ушли на тот свет. Разве справишься один с хозяйством, когда вся силушка свалила в город. На похоронах страх в глазах. Кто следующий?

Живем в городе, работаем. Жена с ужасом стала наблюдать, что со мною, что-то не так. Разбудит меня ночью, спросит у меня:

– Сколько сейчас время? – Я отвечаю:

– Без двадцати три. – Она встанет, выйдет в другую комнату, где часы, вернется и скажет.

– Ты вставал сейчас?

Время совпадала минута в минуту. Потом она привыкла спрашивать по ночам время, я не ошибался. На работе парень, что-то рассказывает, показывает на стену за моей спиной.

– Вот сколько она?

– Четыре двадцать. – Говорю я. Он хватает рулетку, точно 4:20.

– Ты ее мерил?

– Я её не видел.

Родная мать стала часто говорить.

– Ты не от мира сего. – А дядька.

– Он что-то знает.

Вначале я был спокоен и считал это совпадением. Но потом.

Жена решила показать меня лечащим бабушкам. К ним в то время ехали со всей страны люди, лечить свои болезни. Что-то необычное, странное увидел я в их глазах. Помочь они мне не смогли. Объяснений никаких не дали. Только сразу, после моего посещения, закрыли свой бизнес. Это дало мне повод, толчок, выяснить все самому.

Начну с простого разбора. Допустим, в меня вселился дух. Так-то у меня для него место не было. Все занято. Душа, сердце и т. д. По-хитрому он входит, когда не можешь сопротивляться. Выбор тела получается за ним. Также мы выбираем себе жилье. Чтобы дом был крепким, долговечным, безопасным. Стараемся за ним ухаживать и беречь его.

Зачем ему я? Какими чудесами он обладает? Если у других, в подобных случаях, проявляются способности к лечению, живописи, иностранным языкам и многими другими талантами. Что тогда у меня? Когда я узнаю о профессии своего жильца?

Дважды тонул, трижды замерзал, разбивался не раз на дорогах. Для чего он меня бережет? Приходиться только гадать. Поэтому я изолировал себя от людей. Боюсь навредить по незнанию.

Изоляция полная. Дачники постарели, реже стали приезжать в деревню, к родительским домам. Один за другим выставляют дома на продажу. Но покупателей нет. Вот когда прошел слух, что поведут газ, много было желающих на приобретения жилья. Желание их было заработать. Дешевле купить, а с газом дороже продать. Слухи оказались ложными, отменили газ, с ним и интернет. Лет пять ни один дом не продался.

У меня исчезает заработок на них. Да этого в очередь, кому вспахать, кому скосить. Теперь финансовые поступления ни откуда не идут. Как отец говорил:

– У нас платят только тем, кто на войне убивал или кто по поселку голый прошел. Остальным не положено.

Зимой не поедешь искать работу. Замерзнет картошка с водой, издохнет котенок. Да и какой я работник. Помню раньше, не было нужды в деньгах. Бегала по заводу бухгалтер, нас искала. Найдет и кричит.

– Вы что за получкой не идете вторую неделю? Мне ведомость сдавать надо.

– Нам денег не надо, работу давай.

Деньги за нами бегали, теперь мы за ними.

Был бы моложе, ушел бы в землянку жить. Платежки и налоги туда не принесут. Пил бы родниковую воду. В речке после дождя, недели две, грязная вода течет. Ливнем берега размывает и всё в русло. Звери к тебе сами придут через сутки, когда ты перестанешь пахнуть человечиной. Голодным не оставят.

Старость ни дает время привыкать к новым «болячкам». Ляжешь спать, а утром нет движения, скуёт с трех сторон. Ни шагнуть, ни наклониться. Взглянешь вокруг, дров вчера ни принес, еду не сварил. Послать не кого. Обидишься только на себя. Это мне урок. Сделай все сегодня, чтобы не было как вчера.

Будет мне 100 лет, открою школу для стариков. Учить буду: «Если у тебя болит сегодня здесь, то завтра будет болеть там. Курить бросишь, умрешь на третий день. Пить начнешь, на четвертый». Всех больше буду зарабатывать. Пенсионеры деньги тратят в аптеке. Научу их, травами лечится, разорят они всю медицину. Случайно я травником стал. Часто в магазине забывал чай купить.

Обычно травники женщины, у них 50 болезней, у мужчин от силы 5 наберется. Покупаешь дом, вокруг него одна и та же трава росла всегда. Поживешь, год в этом доме, вырастает совершенно другая трава. Получается, анализы сдал, лекарство получил. Все просто. Весной стараюсь не пропустить вкусить ядовитую траву. Как только она проклюнулась из земли. Вкус божественный. На завтра, ты уже опоздал. Она уже впитала в себя всё, что ей необходимо. Почему я не называю их названия? У меня не спрашивают, да и мне не надо.