Камень. Книга четвертая

– Живой, – ответил я.

А вот следующий вопрос деда поставил меня в тупик:

– Ты зачем Никпаев вместе с их колдуном сжёг? Канцелярия чуть-чуть этих злодеев не успела взять. Что мы теперь королю Афганистана предъявлять будем?

Так это были Никпаи! У меня отлегло.

– Деда, я честно думал, что это Иван-колдун напал…

– Слава богу, нет. Теперь слушай меня внимательно, Алексей, – в голосе императора отчётливо послышался металл. – Расслабляться пока рано, сейчас ты быстро пойдёшь к Машке с Варькой, с ними как раз общается ваш отец. Дальше вы вместе направляетесь к «Избе» и успокаиваете остальную молодёжь, демонстрируя, что произошедшее для рода Романовых сущая ерунда. В общем, разряди как-нибудь обстановку. Справишься?

– Хорошо.

– Там, как мне уже успели доложить, машин куча покорёженных, пообещай, что мы родам всё компенсируем. Всё, шагай к сёстрам, а Михеев твой за главного побудет. Канцелярия скоро подъедет. Машка с Варькой получат такие же инструкции. Удачи. – Дед положил трубку.

Михеев уже активно общался одновременно по рации и телефону, успевая при этом указывать мне направление на дома. А вот и дворцовые появились, охватывая редкой цепью выжженную проплешину и одновременно гася пламя.

***

– Варюша, ты как? – спросила сестру Мария, после того как валькирии получили по рации приказ оставаться на месте.

– Нормально я. – Однако глаза бледной Варвары были на мокром месте.

– Всё уже закончилось, сестрёнка. Да ведь, Анна Петровна? – Она посмотрела на валькирию.

– Да, Машенька, – кивнула та, но оглядывать окружающее рассеянным взглядом не перестала, как и прислушиваться к своим ощущениям. – Как я поняла, ваш с Варей брат, Алексей Александрович, с нападавшими… разобрался. Именно он и применил огонь.

Вторая Валькирия находилась на другой стороне дороги, рядом с вывороченной оградой парка, и следила за ситуацией оттуда. Полукруг дворцовых не давал пройти через оцепление столпившимся молодым аристократам, в полном составе покинувшим «Избу».

– А я на него ещё и воздухом напала… – нахмурилась Мария.

– Ты всё правильно сделала, – бросила валькирия. – Не смей себя винить. Никто от такого не застрахован. Я тоже, если ты заметила, плетью поучаствовала…

Ответить Мария не успела, у неё зазвонил телефон.

– Слушаю, пап… Нормально мы… И Варя… – она протянула трубку сестре.

– Да, папочка… Нет, ты что! Страшно не было ни капельки… Да, как на тренировках… Ты за нами приедешь?.. Это хорошо… Во всём слушаться Алексея и Машку? Буду… – Варвара вернула аппарат.

– Да, пап… Ждём Алексея… Поняла, пап… Да, будем соответствовать и род не подведём… А когда ты приедешь?.. Ждём. – Она положила трубку и обратилась к сестре: – Варюша, сейчас подойдёт Алексей, и мы сделаем вот что…

***

«И почему Никпаи не подошли ближе?» – этот вопрос я задал себе, когда выбрался на дорогу и увидел сестёр. Ответ был очевиден – просто боялись, что их раньше времени засекут дворцовые и поднимут тревогу. А дальше наверняка тактика была проста и незатейлива: колдун всех давит, а эти два Никпая под его прикрытием сначала останавливают кортеж, а потом максимально приближаются и добивают моих сестёр. Надо будет потом у Прохора поинтересоваться тактикой их совместных операций с Ваней-колдуном. Теперь становилось понятно поведение Никпаев там, в спортзале школы, когда они с этими гранатами детей в заложники брали, о колдунах эти твари знали не понаслышке!

А как Никпаи собирались отходить? Твою же!.. Одни вопросы и никаких ответов! И вообще, предстоящий разговор с Лебедевым обещал быть крайне занимательным – Прохор никогда не упоминал о таких состояниях в боевом трансе, когда ты не помнишь сам себя. А ведь я, несмотря ни на что, всё же выполнил поставленную перед собой задачу – уничтожил не только колдуна, но и остальных двух, да ещё и сжёг их для гарантии! Или не для гарантии? И контроль я всё же потерял, дав вырваться наружу излишней жестокости? А если это произойдёт ещё раз, как было с гневом?

И вот тут мне стало очень страшно…

Так, Алексей, соберись! Ты же знаешь, что тебя сейчас захлёстывают эмоции. Подыши, подумай о чём-нибудь другом, через пару минут сознание адаптируется к новой информации, и ты снова сможешь соображать нормально. Дыши, попытайся сосредоточиться на чём-нибудь другом, отпусти поганые мысли. Короче, делай всё так, как учил воспитатель!

К сёстрам я подошёл уже в нормальном состоянии и даже успел оценить масштабы разрушений. Были они не так и велики по сравнению с тем, что оставили после себя двое воевод, присланных Гагариными, дома остались целыми, судя по всему, дворцовые приняли на себя основную силу ударов, дорогу предстояло опять ремонтировать, а парк восстанавливать. Машины пострадали серьёзно: четыре «Волги» моих сестёр точно не подлежали восстановлению, ещё три авто тоже, в том числе и то, которое я «толкнул», ещё с десяток, стоявших ближе ко входу в «Избу», требовали серьёзного кузовного ремонта.

– Алексей, у тебя рукав оторвался, – улыбнулась Мария, когда я к ним приблизился, и указала на правую сторону моего пиджака. – Как ты сейчас перед светом в таком виде покажешься? – Варя хихикнула, а валькирия, стоявшая рядом с сёстрами, посмотрела на них укоризненно.

И правда, шов разошёлся. Пиджак можно было смело выбрасывать. Жаль, я успел к нему привыкнуть…

– Вы как? – я натянул на лицо улыбку.

– В порядке, – кивнула Мария и приобняла Варвару. – Отец звонил, предупредил, что тебе поручено тут всё улаживать. А нам с Варькой надо изо всех сил тебе в этом помогать. Отец обещался скоро быть. И, Лёшка, спасибо! – она глазами показала в сторону парка. – Пойдём? – сестра повернулась в сторону оцепления из дворцовых, за которым толпилась родовитая молодёжь.

При нашем приближении разговоры, перешёптывания и общение по телефону прекратились, и установилась тишина.

– Уважаемые друзья! – начал я. – Род Романовых приносит свои искренние извинения за ваш испорченный отдых. Инцидент… удалось локализовать, никакой опасности больше нет. Мы возместим все ваши потери, – я рукой указал на побитые и покорёженные машины. – И ещё раз прошу принять извинения.

Молодые люди заулыбались, закивали и немного расслабились, а я посмотрел на сестёр, показал им глазами на ресторан и прямо через толпу направился ко входу в «Русскую избу».

Понятно, что всех интересовало, что же вообще случилось – не каждый день на улицах Москвы чуть ли не боевые действия ведутся, а тут всё развернулось ещё и на их глазах. Но спрашивать никто ничего не будет, не такое воспитание в родах – если понадобится, информацию до твоего сведенья доведут. Что же касается того, что я сознательно не стал никого приглашать обратно в ресторан, такое действие с моей стороны выглядело бы глупо и показушно – мол, всё ерунда, пойдёмте пить и веселиться дальше. А вот когда хозяин мероприятия заявляет, что никакой опасности больше нет, и спокойно возвращается к столу, он таким образом перекладывает ответственность за принятие дальнейших решений на гостей: хочешь – уезжай, но о тебе точно подумают не очень хорошо, или вернись вслед за хозяином, прояви к нему уважение и докажи свою смелость. И это всё на фоне двух «пострадавших» девчонок, Марии и Варвары, которые и не подумали никуда уезжать, а спокойно зашли за мной в «Избу».

– Выше нос! – сказал я столпившемуся в дверях персоналу ресторана. – Всё нормально, соответствующая компенсация за беспокойство последует! Вечер продолжается!

Мы с сёстрами прошли через весь зал и уселись за наш стол. Как я и предполагал, свет заявился вслед за нами, делая вид, что ничего, собственно, и не произошло. Но наша компания чувств скрывать не собиралась: грустный Андрей Долгорукий уселся рядом с Марией, взял её за руку и принялся тяжело вздыхать, Сашка Петров, подталкиваемый Кристиной Гримальди, устроился рядом с Варварой и тоже многозначительно молчал, Голицыны с Шаховской что-то тихонько обсуждали с нарочито весёлыми лицами, только Юсупова, Долгорукая и Шереметьева без дела сидеть не стали и занялись мной:

– Лёшка, снимай пиджак, – потребовала Анна. – У тебя рукав оторвался.

– Знаю, Анечка, – улыбнулся я. – Ничего страшного.

– Как это ничего страшного? – возмутилась она. – Сейчас найдём нитки с иголкой, и хоть так болтаться не будет. Наташка, маякни официанту, пусть шовный набор тащит. Инга, видишь, наш Алексей сопротивляется, давай поможем ему разоблачиться.

Пиджак я всё же снял самостоятельно. И тут оказалось, что рубашка тоже пострадала, причём у неё оторвались оба рукава. Не знаю почему, но нашу компанию это всё невероятно развеселило, что можно было отнести только на пережитое нервное напряжение.

– Рубашку не сниму! – тоже хохотал я. – На стриптиз можете даже не рассчитывать!

Видя, что за нашим столом все веселятся, молодёжь тоже немного расслабилась и заулыбалась, а появление цесаревича встретила уже не так насторожено. Понятно, что все, кто сидел, повскакивали со своих мест, поклонились и получили его ответные кивки.

– Хоть из дома вас не выпускай! – вместо приветствия заворчал отец, добравшись до наших двух столов. – Обязательно во что-нибудь да вляпаетесь! Всем доброго вечера! – он за руку поздоровался с молодыми людьми. – Алексей, а почему такой неряшливый внешний вид?

– Дверь с окном перепутал, – хмыкнул я, а наша компания еле сдержала смешки.

– Бывает… – кивнул он. – Надо, сынок, быть внимательнее. Как вообще атмосфера? – отец покрутил пальцем. – А то на улице сущее безобразие творится…

– Нормально всё с атмосферой, – пожал плечами я. – Публичные извинения за испорченный вечер и поломанное имущество от лица рода я принёс. Обещал всё компенсировать.

– Это справедливо… – протянул отец, наблюдая, как официант вернул мне заштопанный на скорую руку пиджак, починку которого мы всё-таки решили доверить персоналу ресторана. – Нальёте? – он дождался, пока я плесну ему коньяка. – Алексей, Мария, Варвара, надо бы по залу пройти, со светом пообщаться. Молодые люди, вы не против, если я у вас своих детей украду?

Естественно, никто против не был, и мы вчетвером отправились по ресторану. Вот тут я и обалдел! Отец знал всех отпрысков знатных родов чуть ли не поимённо! Да ещё и имена их родичей, здоровьем которых он невзначай интересовался, что очень льстило молодым аристократам! А эти завуалированные извинения за покорёженные автомобили, гербы на которых я даже не удосужился рассмотреть! К моему немалому удивлению, от всяких там компенсаций молодые люди начали дружно отказываться, заявляя, что всё понимают и этот вопрос уже согласован с их родичами. Отец вежливо благодарил. Мои сёстры были тоже на высоте: расточали улыбки, смеялись в нужных местах, в нужных местах отходили за мою спину! А уж когда они с подачи отца начали рассказывать про планируемый в начале декабря бал в Кремле и всех приглашать, вокруг них собрался буквально весь свет, а Долгорукая, Юсупова и Шереметьева выглядели раздосадованными – похоже, они об этом бале сами только узнали. К девяти вечера «Русская изба» напоминала обычную пати малого света: молодые люди спокойно общались, садились, вставали и перемещались по ресторану. Отец уселся за наш столик и начал подтрунивать над подружками Марии:

– Уж рукав-то могли и сами пришить, красавицы! Лёшке было бы приятно.