Вьетнамский синдром

На это Хук ничего не ответил, а лишь приказал двоим полицейским зайти с черного хода.

– Если с моими детьми и женой что-то случится, ты будешь отвечать не перед законом, а уже передо мной.

– Главное, не делай глупостей, Питер. Но учти, что мне твоя жизнь нужнее.

В этот момент служители закона приблизились к двери и осторожно повернули ручку.

– Тогда возьми мою жизнь, а мою семью отпусти.

– Что ж, прикажи своим людям, чтобы те улепетывали отсюда, а сам брось оружие и заходи в дом.

– Сэр, он больной. Неужели вы его будете слушать?

– Заткнись, Рик! У меня нет выбора. Если что-то пойдет не по плану стреляйте на поражение.

Хук бросил на газон дробовик, а в след за ним и патронташ.

– Видишь, Брэндон. Я безоружен.

– Медленно заходи в дом.

Хук послушался.

– У него там что на окне? Пулемет стоит!? – заметил кто-то из полицейских, когда Брэндон чуть приоткрыл занавеску. Хук был в двух шагах от того, чтобы войти в дверь, как на заднем дворе раздался оглушенный взрыв. Взорвалась растяжка, убив при этом двух копов.

– Стреляй! – вскричал кто-то из полицейских и по дому открыли огонь из револьверов и винтовок – Цельтесь по тому окну! Там у него пулемет, мать твою!

Брэндон пригнулся от пистолетных пуль и огня снайперов и передернув затвор и выбив ногой разбитую оконную раму, обрушил на служителей закона страшную лавину свинца.

Двое полицейских погибли на месте, другие разлетелись по кускам в стороны, когда под ними взорвалась от попадания в бензобак машина. То же самое произошло и с несколькими другими копами, которые выбрали такое же неудачное укрытие.

«Вызываю полицию Остина, как слышите меня? Прием. У нас тут ЧП. В доме шерифа на Бенджамин стрит засел пулеметчик. Ветеран войны. Срочно требуется подкрепление. Прошу быстрее. Нас тут накрывает шквальным огнем. Есть погибшие. Торопитесь. Мы долго не продержимся».

– Не стреляйте, кретины. Вы мне так весь дом расхреначите – вскричал шериф и ворвался внутрь – Брэндон, ублюдок, я иду за тобой!

– Вот, она, американская мечта. Построить дом, жениться на красотке и наплодить много голубоглазых детишек. Разве, это не прекрасно, Питер? Но все это заставляет заплыть нас жиром. Наши инстинкты отключаются, при этом, оставляя нас беспомощными перед враждебной внешней средой. Мы очень часто забываем, что в этом мире полно хищников, жаждущих нашей плоти. А настоящая американская мечта – это стать хищником.

– Руки! – вскричал Хук, ворвавшись на чердак.

– У меня как раз кончилась лента.

– Поднял живо свои гребанные руки, гнида. И помни, что у тебя есть право хранить молчание и так далее.

– Кстати, ты в курсе, что я положил всех твоих солдат?

– Заткнись и подними руки.

– Правда, там кто-то обгорел и корчится на траве.

– За массовое убийство служителей закона тебя ждет электрический стул и это не шутки. Ты понимаешь это?

– Я всего лишь выполнял приказ – произнеся это, Брэндон засмеялся.

– Какой приказ ты выполнял, псих? Скоро сюда прибудет вся полиция штата и тебе крышка.

– Знаешь, в Японии давным-давно жил один самурай. Звали его Миямото Мусаси.

– Что ты несешь? Где моя семья? Я тебе башку отстрелю если не скажешь.

– Она в подвале. Но ты не дослушал меня. Так вот, Мусами писал, что путь самурая – это путь смерти. Мы рождаемся, чтобы умереть, но от каждого зависит, какая смерть его поджидает. Ты понимаешь меня?

– Нет, уебок. Я тебя не понимаю. Так значит, моя семья в подвале?

– Можешь сам это проверить.

Шериф, недолго думая, скрылся в дверном пролете и спустился по ступенькам вниз. Прогремел взрыв, от которого сотряслись стены и после даже слегка наклонились. А Брэндон тем временем, спустился следом за своей последней жертвой. Внизу кухня и гостиная были разворочены взрывом. Взрывной волной была снесена часть лестницы и Брэндону пришлось спрыгнуть на обугленный пол с рухнувшей лестницы, при этом он подвернул ногу. Дверь в подвал разлетелась в щепки, открыв на обозрение разрушенное помещение с фрагментами растерзанных тел. «Все как во Вьетнаме» – подумал про себя Брэндон и выйдя во двор, закурил сигарету.

На улице перед домом стоял тоже ад. Горящие машины и усеянный газон телами полицейских были напомнили Брэндону те ужасные минуты боя за один из крупных городов в ходе операции Тэт 1968-го года. Тогда стоял жуткий зной и сладковатая вонь от убитых напомнила ему тот день, когда он хоронил деда. К покойникам привыкаешь со временем и тебя не пугает даже их замогильное молчание. Как сказал однажды капитан Коллинз, ужас может стать твоим союзником, а может стать твоим непримиримым врагом. Казалось, что Брэндону смерть и ужас заменили родителей, которых он никогда не видел, воспитав в нем в итоге кровожадного зверя.

– Брэндон, стой убийца.

Тот повернулся и увидел, что из горящего дома выходит заляпанный в крови Хук без одной руки, которую оторвало взрывом. В правой дрожащей руке, которая осталась целой, он сжимал револьвер и целился в Брэндона.

– У тебя есть право меня убить и я готов принять это.

– Ты отнял у меня все. Так сдохни – после этих слов, шериф выстрелил в Брэндона. Пуля попала в левое плечо и быстро сообразив Брендон двумя выстрелами поразил Питера в колени, опрокинув того на землю. Он подошел к корчившемуся в агонии и истекающего в крови Хуку.

– Кто стоит за тобой?

– Дейв заплатил мне 250 тысяч. Сказал, чтобы убил тебя, твою семью и всех остальных.

– Дэйв, скотина. Я знал, что эту суку нужно было упечь за решетку. Ну, а чтоб тебе Иуде твои 250 тысяч встали поперек горла.

– Несомненно встанут – произнес Брэндон – но это уже в прошлом. А в целом, ничего личного, старик.

– Будь ты проклят вместе со своим Дэйвом. Ублюдок.

Выстрел в грудь навсегда успокоил сердце безутешного мужа и отца.

– Задание выполнено. Хук мертв и вся его семья тоже. Гони остальные деньги.

– А Дэйзи и ее выродки тоже мертвы?

– Я сказал все и даже весь наряд полиции Бронсона в придачу.

– Ну ты и псих – Дэйв залез под диван и вынул оттуда несколько пачек зеленых – пересчитай. Здесь много денег.

Брэндон смочив кончики пальцев слюной начал пересчитывать банкноты, но вскоре тот, бросил их на стол – Ты меня надуть решил? Где все остальное?