Принимая во внимание

Майор уже натянул на себя офицерскую шинель, и принялся застёгиваться.

– Сосед по лестничной площадке. Вышел выносить мусор, на входе наткнулся на товарища полковника.

– Тот был жив?

– Нет.

– Милиция сразу пришла к выводу, что совершено именно убийство?

– Так точно. Об этом свидетельствовали кровоподтёки на лице, и смертельная травма в затылочной части головы Василия Трифоновича. Хотя, насколько мне известно, точных результатов медэкспертизы ещё нет.

– Вы их запрашивали? Я имею в виду, результаты экспертизы?

– Никак нет. Ждали вашего приезда.

– А вот это плохо! Глядишь, уже было бы от чего отталкиваться! Как получилось, что милиция взяла расследование на себя?

– Так их вызвали…

– А вы что, не могли перехватить?

– Слишком поздно. Когда приехали, Ларионов на тот момент уже всем заправлял.

– А как вы узнали про убийство?

– Так Ларионов лично и позвонил дежурному по управлению. Капитану Еремчуку. Тот оповестил меня.

– Понятно. Можете по возможности точно воспроизвести картину произошедшего? Исходя, естественно, из того, что вам известно?

Малышев потёр лоб широкой ладонью.

– Известно немного. Одиннадцатого марта, поздно вечером, точнее, ночью, Василий Трифонович возвращался домой.

– Где проживал Иванов? – тут же вставил реплику Глебский. – Карта города имеется?

– Так точно.

– Покажите.

Малышев предполагал, что следователи из столицы зададут подобную задачу, а потому заранее приготовился. Вскоре карта лежала на столе секретаря.

– Вот. – Карандаш в руке майора ткнул в один из квадратов на бумаге. – Дом на углу улиц Ломоносова и Пионерской. Пятиэтажка. Стандартная.

Глебский моментально сориентировался.

– А почему начальник областного управления проживал не в центре города? У вас что, с элитным жильём напряжонка?

– К моменту приезда Василия Трифоновича из Москвы у нас действительно были проблемы с подобного рода площадями. – Малышев не оправдывался. Глебский прекрасно понял, тот просто констатировал факт. – Товарища полковника временно поселили в этот дом: на тот момент он единственный имел три комнаты. В октябре прошлого года Василию Трифоновичу предложили переехать в девятиэтажный дом по 50-лет Октября. В горкомовский дом. – Уточнил майор. – Но Иванов наотрез отказался.

– Причина отказа известна?

– Никак нет.

– Плохо.

Александр Константинович только тяжело вздохнул.

– Ладно. Продолжайте.

– Управление в день убийства Василий Трифонович покинул поздно. В 00.22. О чём имеется соответствующая запись в журнале дежурного. Машина довезла его до дома. Кстати, та самая машина, которая вам выделена. Вместе с….

– Машина довезла Иванова до самого подъезда? – бестактно перебил Глебский.

– Никак нет. Только до перекрёстка. Подъезды к дому Иванова есть здесь. – Карандаш ткнул в карту. – И здесь. Обычно товарищ полковник предпочитал…

– Детали позже. Гоните общую картину. Почему водитель не доставил полковника до дверей?

– Он его никогда к подъезду не подвозил. Василий Трифонович настаивал, на том, чтобы его высаживали на перекрёстке. Любил пройтись, так сказать, подышать свежим воздухом.

– Откуда вам известны такие подробности?

– Водитель признался. Как-никак, своё внутреннее расследование мы, естественно, тоже начали.

– Вот и подышал. – Раздалось за спиной Малышева. Майор, не закончив фразы, обернулся. Слова принадлежали капитану. Тот спокойно встретил взгляд Александра Константиновича, и уверенно улыбнулся. «Ты посмотри, какой нагловатый. Из «блатных», что ли?» – пронеслось в голове майора.

– Продолжайте. – Глебский, слегка нахмурив брови, сделал вид, будто недоволен последними словами подчинённого. Но Малышев понял – перед ним только что разыграли сценку: начальник и подчинённый. Хотели проверить его реакцию. Или сбить с мысли, чтобы после поймать на несовпадениях. Второе – скорее всего. Майор выждал секундную паузу, после чего продолжил.

– Судя по всему, по крайней мере, так утверждают следователи из милицейской бригады, убийца встретил Василия Трифоновича возле входных дверей в подъезд. Либо, в самом подъезде, на входе. Удар был нанесён тяжёлым, твёрдым предметом, по голове. Точнее, в затылочную часть.

– То есть, сзади?

– Совершенно верно. После чего, товарищ полковник скончался.

– А кровоподтёки на лице? Была драка?

– Вполне возможно. Думаю, ответ даст милиция. Но с Ларионовым я ещё не созванивался. Ждал вашего приезда.

– И никто ничего не видел? Не слышал?

Малышев отрицательно качнул головой.

– Ценности пропали?

– Вы имеете в виду, личные вещи?

– Именно.

– Да, пропали. Портфель. Хороший портфель. Тёмно – коричневого цвета. С двумя замками. Стилизация под крокодиловую кожу. Объёмный. С тремя отделениями. Василию Трифоновичу его из ГДР привезли. Кто-то из знакомых. Часы. «Сейко». Импортные. С серебряным браслетом. Кошелёк с деньгами….