Солдаты Армагеддона: Призрак Родины

– Лэр старший лейтенант, рад слышать вас… – и опять пауза.

Реально – это был не привычный для человека диалог, а нечто напоминающее оффлайновый голосовой чат с передачей речевых сообщений. Станция вращалась, антенны могли принимать сигнал только в течение двух-трёх секунд, и для сохранения секретности послания кодировались и отправлялись сверхкороткими высокочастотными пакетами, которые в теории было трудно перехватить.

– Хорошо, Фленг… Сколько осталось целых катеров и бойцов? Что с грузом? Каковы потери? Сколько раненых? Надо попытаться свалить из этой системы.

Закодировав сообщение, я стал ждать, пока автоматика подберёт момент соответствующего положения станции и отправит мой ответ на планету. Пискнул сигнал, что сообщение отправлено и получено. Опять ожидание…

Станция успела сделать один поворот, когда пришёл ответ.

– Осталось два катера. В строю двенадцать бойцов, включая меня. Пятеро раненых. С грузом всё в порядке, в нагрузку ещё дали архивы штаба обороны планеты и жёсткий приказ их обязательно вывезти. Комплекс дальней связи уничтожен вместе со штабом полевой дивизии. Тут с нами около двухсот военнослужащих разных частей и более пяти тысяч гражданских. Сейчас все укрылись в штольнях недостроенной батареи планетарной обороны.

Мне хватило двух оборотов станции, чтобы проанализировать сложившуюся ситуацию…

Да, весело там им всем, и вроде как бросать людей нельзя, хотя сигнал на эвакуацию получен, и я был на сто процентов уверен, что где-то на границе системы болтается наш разведывательный крейсер «Мирком». И капитан Мартус Вэлк точно не успокоится и до последнего будет выискивать бреши в обороне драконов и собирать любую информацию, которая может пригодиться для уничтожения противника, а главное – терпеливо ждать от нас сигнала. Во всяком случае, я на это надеялся, очень надеялся, иначе без помощи извне у нас не было никаких шансов.

На время пришлось прервать наш диалог – между станцией и поверхностью планеты плотным строем на более низкой орбите прошли огромные пузатые десантные транспорты, которые, выбросив свой груз, теперь мирно болтались в стороне, стараясь не попасть под удар остатков планетарной обороны.

Выждав нужное время, я ответил – пока мы были в зоне видимости.

– Вас понял, капрал. Сейчас мы уходим из зоны связи. Нужна информация об уцелевших средствах противовоздушной и противокосмической обороны, о количестве летающих катеров, способных вывезти людей на орбиту, а главное – о наличии и готовности добровольцев к проведению боевых операций, чтоб вырваться с планеты. Вы лично отвечаете и организуете людей. Любое неповиновение или саботаж пресекать самыми жёсткими мерами, вплоть до расстрела на месте. До связи, капрал.

Отправив сообщение, я открыл щиток скафандра и уставился на висящих рядом полковника, командира станции, и двух приближённых офицеров, с нетерпением ожидающих результатов наших переговоров.

– Ну что, старлей?

– Моих двенадцать, плюс пять раненых. Два усиленных десантных катера с системой радиоэлектронной маскировки. При желании и везении смогут к нам осторожно пробраться. Связи с внешним миром нет: аппаратура уничтожена вместе с последним штабом планетарной обороны. В довесок – двести военных и около пяти тысяч гражданских. К следующему витку соберут всю имеющуюся информацию о наличии любых тяжёлых противокорабельных вооружений.

По их лицам было понятно, что новости неутешительные. Пришлось от себя добавить, чтоб никто не питал иллюзий, а то у одного мобилизованного офицерчика как-то странно забегали глазки, и я невольно почувствовал, что поганец думает как бы половчее сдаться драконам, слить сотоварищей по несчастью и выторговать себе жизнь.

– Пленных фактически не берут. Трупы разделывают, замораживают и складируют. Готовятся к обороне. Судя по уничтожению инфраструктуры планеты, долго задерживаться и обосновываться они здесь не собираются – только полная зачистка. Судя по многим мелочам – это второразрядный клан, и бросили его для отвлечения внимания…

После тягостного разговора я поплыл в относительной невесомости на командный пункт, где, пользуясь своими новыми полномочиями, начал загружать тактический компьютер и ещё раз анализировать имеющуюся информацию об остатках космической группировки драконов, а полковник – к моему удивлению – опять умотал к себе в каюту в компанию с каким-то стимулятором и экзотическими растениями.

На пульте связи пиликнул сигнал, извещающий, что пришло новое сообщение.

Дежуривший оператор растерянно стал крутить головой, и, остановив свой взгляд на моей персоне, чуть заикаясь от волнения, проговорил:

– Лэр, старший лейтенант. Тут пришло сообщение, закодированное по флотскому алгоритму. Хотя нет…

Сигнал пищал несколько секунд подряд – видимо, сообщений было несколько, и они приходили одно за другим. Я сам удивлённо смотрел и слушал, пытаясь осмыслить происходящее. Странно, ведь мы часа на полтора вышли из зоны связи с остатками моего отряда, и других абонентов, знающих про моё пребывание на этой станции, не было…

– …их тут – штук двадцать, и судя по объёму и дате – все идентичные.

– По ориентации антенн на момент приёма сможешь определить хотя бы вектор направления источника сообщений? – спросил у оператора.

Связист, молодой худощавый парень, переглянулся с девчонкой, сидящей за соседним терминалом, и как-то показательно виновато заговорил:

– Тут нужен доступ к главному компьютеру, чтоб снять телеметрию. У меня просто нет доступа…

А в глазах такие хитринки прыгают.

– Не ври. Давай работай.

– А лэр полковник?

– Выберемся отсюда – тогда и будем думать о субординации. Делай, времени мало, – достаточно жёстко дал ему направление работы.

Я снова подключился с помощью терминала скафандра к компьютерной сети поста по внутреннему радиоканалу, по архитектуре и задачам очень сходному с нашим Wi-Fi. Пройдя несколько авторизаций, перекачал к себе одно из сообщений и запустил алгоритм дешифровки, подсовывая свои кодовые ключи. Видно, отправитель сильно намудрил, задействовав три различных алгоритма кодирования, но всё это было знакомо, и немного помучившись, получил ожидаемый результат.

И парень-связист и его напарница с надеждой смотрели на меня, а я уже отключился от реальности и сам с радостью уставился на иконку расшифрованного файла послания: судя по коду, отправителем был не капрал Фленг. Там стоял личный маркер капитана Мартуса Вэлка. Да, это сюрприз, точнее – ожидаемый сюрприз.

Закрыв щиток скафандра, с нетерпением запустил аудио-файл, сопровождаемый текстовой дублирующей дорожкой. Хотя с первых строк стало понятно, что это больше всего походило не на военное сообщение, а на дружеское послание.

Выключив звук – не фиг посторонним знать мои тайны! – я стал читать текстовую дорожку: «Привет, Максо. Я так и знал, что ты сумеешь выжить в этой мясорубке, поэтому до самого последнего момента ждал от тебя вестей, хотя уже давно известно, что аппаратура дальней связи уничтожена. Наш “Ушастик”[2 - «Ушастик» – специализированный корабль технической разведки, получивший такое название за большое количество различных антенн и датчиков на внешней обшивке.] на пределе слышимости перехватил сигнал твоих маячков и дешифровал его. Так мы и определили твоё местоположение. Об уничтожении трёх линкоров при прорыве в систему и подрыве четвёртого в штаб я сообщил. Там сначала не поверили, но после получения видеофайлов, данных телеметрии и инструментальной разведки очень поразились. Тебя, меня и десантников заочно уже представили к наградам. Далее, по обстановке: как мы и предполагали, в эту систему для отвлечения внимания был брошен сильный, но молодой и имеющий низкий статус клан драконов. Когда все силы флота были выведены в космос на деблокаду системы, противник нанёс основной удар по трём промышленным системам в глубине нашего пространства. Это произошло пять дней назад, и все силы флота, направленные для спасения этой системы, были отведены обратно. “Ушастика” – и ещё пять эсминцев из 26-й бригады, срочно снятых с патрулирования – я перехватил и согласно полученного распоряжения из штаба обороны сектора за личной подписью генерала дер Теранома переподчинил себе. Приказ простой – наблюдать за системой, попытаться провести эвакуацию тебя, твоей группы и груза, или получить достоверные доказательства гибели твоей группы, тебя лично и уничтожения груза. И только эти два варианта развития событий являются причиной для ухода на базу. Мы попробовали проникнуть в систему, но столкнулись с тремя патрульными эсминцами противника, и они умудрились развернуть повреждённый линкор и дать заградительный огонь. Судя по всему, там засел один из высших драконов, и охрана его после твоей диверсии усилена. В итоге мы, потеряв один эсминец – но уничтожили такой же у драконов и ещё один серьёзно повредили – отошли. Крутимся, выжидаем, наблюдаем… Три дня назад пропала дальняя связь со штабом – судя по всему, уничтожен базовый ретранслятор в системе Мариона. Фактически – мы отрезаны. Последнее, что успел получить – это подтверждение данного ранее приказа и оперативную сводку. Ситуация не просто критическая, она – катастрофическая. Судя по полученным данным, это планомерное и глобальное вторжение восьми старших кланов Алого крыла драконов. На момент получения сводки уже двенадцать систем находятся под ударом, четыре – пали. Флот сектора на восемьдесят процентов уничтожен. Остатки вынуждены были отойти и, изменив тактику и нанося точечные удары по коммуникациям драконов, пытаются хоть как-то остановить продвижение противника. Но большая часть отходит вглубь пространства республики на переформирование и ремонт. Нам однозначно дали понять, что здесь помощи не будет. Фактически мы в глубоком тылу драконов…» – в конце сообщения ещё были и данные о порядке радиосвязи.

Прочитав сообщение несколько раз, я на несколько мгновений задумался и стал быстро диктовать ответ: «Привет, Мартус. Слухи о моей смерти преувеличены, но был несколько раз на грани. Группа сократилась в два раза и прячется на поверхности, груз – при ней. Там же – куча военных и гражданских. Эвакуация по боевому распорядку только в самом экстренном случае, пока не исчерпаем всех возможностей по спасению людей. Судя по тактике драконов, закрепляться они здесь не собираются – уничтожают всю инфраструктуру, людей берут в качестве пищи. В общем, планета будет использоваться как кормовая база для клана, ну и – на крайний случай – как полигон для молодняка. Именно поэтому остатки сил сопротивления не так сильно утюжат и выискивают. Для драконов – обычная практика. Есть определённые мысли, как зубастых хвостатиков пощипать. Для этого мне нужная полная раскладка по силам противника и данные о наличии у вас противокорабельных торпед. Особенно интересует порядок связи с кораблями, не имеющим прямой видимости и находящимися по разным сторонам планеты. Если предположение, что на линкоре засел высший дракон – может быть, даже глава клана – верно, то когда мы его подорвали, они должны были запустить сигнал бедствия. “Ушастик” был с вами, значит, слухачи должны были перехватить и декодировать. Было бы неплохо настроить мощный передатчик на отправку по команде этого сообщения, при условии подавления связи на линкоре. По получению этой информации уже что-то конкретное предложу…»

Зашифровав сообщение последовательно двумя разными алгоритмами, я перекинул его вместе с параметрами связи на терминал дежурного связиста. Подняв щиток, кивнул ждущему пареньку:

– Я тебе скинул сообщение и параметры связи. Отправь по возможности срочно.

Он не стал кочевряжиться и говорить, что передавать сообщения может только командир станции. Фактически в рамках выполняемой операции у меня были особые полномочия и об этом на станции уже все знали, поэтому парнишка кивнул, а сам, как потерянный щенок, сверлил меня полным надеждой взглядом. Но мне пришлось его огорчить.

– Помощи не будет. В секторе – нашествие драконов. Нападение на Каому – просто отвлечение внимания. Придётся как-то самим отбиваться.

Пока было время до следующего сеанса связи с моей группой на поверхности, я опять оседлал тактический компьютер, пытаясь моделировать различные ситуации развития событий и собирая всевозможную имеющуюся тактическую информацию о противнике.

Мои слова и пояснения молча выслушали все шесть операторов, находящихся на посту, и, судя по выражению их лиц, настроение у них не улучшилось. Но всё время, пока я копался в тактическом компьютере, на меня бросали короткие взгляды, пытаясь понять, что же такое на уме у кентарийского штурмовика, который сумел уничтожить три линкора и сильно повредить четвёртый.

А вот у меня как бы открылось второе дыхание, и всякие подленькие мыслишки – как напакостить хвостатым знакомым! – в огромном количестве роились в голове. Тягостное ощущение бессилия и неопределённости, которое не давало покоя всё последнее время, отступило на задний план – теперь я буду творить события и управлять своей судьбой.

– Командира станции – на мостик! – ни к кому конкретно не обращаясь, громко проговорил я, давая понять, что игрушки закончились, и мы начинаем действовать.

Связи с его каютой не было, при атаке был повреждён какой-то коммуникационный модуль, поэтому один из операторов, получив кивок начальника смены, быстро умотал по коридору, скача от стены к стене как мячик – именно так перемещаются в условиях невесомости.

Через некоторое время полковник, как противокорабельная ракета, влетел на центральный пост, осматривая всех настороженным взглядом. Видимо, посыльный ему уже рассказал про сеанс связи с внешним миром, поэтому он, найдя меня у голографического монитора тактического компьютера и ловко оттолкнувшись от стены, быстро пролетел почти через весь пост ко мне. Я, чтоб не терять времени, протянул ему личную карточку.

– Лэр полковник, в рамках выполняемого мной задания у меня есть особые полномочия привлекать любые силы и средства.

– Я вас понял. Сейчас проверю.

Обычно он меня называл на «ты», но сейчас подобрался, деловито вставил карточку в считыватель и ввёл свой персональный код. Прочитав сообщение на экране, повернул ко мне голову.

– Я к вашим услугам, лэр старший лейтенант! – это были слова воина, готового к битве.

Этот маленький живчик в очередной раз меня поразил – как людей меняет надежда…

От себя я сразу попросил – хоть и не приказал – изолировать того самого лейтенанта, у которого глазки бегали, когда я выдал сообщение, что у нас почти нет шансов – не люблю, когда за спиной есть люди с предательскими мыслишками на уме. Может, это и блажь, но слишком многое сейчас зависит от слаженности действий и тонкого расчёта, и фактор человеческой глупости, малодушия и простой трусости нужно максимально нейтрализовать…