Солнцебесие. Афоризмы и откровения

215. Спеши запечатлеть сей мир во всём его злоединстве, покуда он окончательно не распался на мириады и полчища лукавых, несусветных, болезненных афоризмов.

216. Всякая человеческая мысль безвозвратно истреблена и подточена саранчою лаконичных высказываний, нашёптанных тебе в часы твоих недужных бессонниц.

217. А всё же интересно будет взглянуть на тщетные веянья многих держав и сообществ после исчерпания мировых запасов подземной чёрной нефти.

218. С детства не любить никакой родины – и всё для того, чтобы с возрастом, постепенно возлюблять её, по частям, по отделам или даже по разрозненным областям.

219. Раньше или позднее станут в мире явственными все загадочные и замысловатые, политические подноготные.

220. Если свиньи всё же учредят когда-то собственную державу, то в память о покойных предках назовут её Беконией.

221. И угораздило же тебя, двуногий, остаться без бога и без хвоста! И это ничего, что хоть в разное время.

222. И папы раньше или позднее склоняются пред педерастами.

223. Иногда и высокая литература приводит к ужасающим последствиям. Раскольниковым бы топором самому Фёдору Михалычу – да по твёрдокостному, достоевскому темечку!

224. Археологу ведомо: раскопай он внезапно весь мир, как тут же опрокинет всё нынешнее значение своего сводного брата – историка. Потому-то не торопятся оба.

225. Не считай тех, с кем раскланялся по необходимости, считай тех, каковых прошагал мимо по душевной расположенности.

226. «Хлеба и зрелищ!» – громче всех кричат слепой и сытый.

227. Одни отмывают деньги, другие – промозглую нищету свою, тщась отбелить бытие своё и видимость свою до приемлемого уровня благообразия.

228. Человек зачастую гордится тем, чем и тля бы, уж конечно, покоробилась.

229. Вся московская режиссура – мефистофельская по сути своей, и сами режиссёры – мефистофели, и дела и слова их – сатанинские. В сравнении с таковой, петербургская режиссура не в пример простодушнее. Но и припизднутее тоже. У петербургской сестрицы припизднутость – главное её свойство и состояние ума. В общем, как говорится, Москва – ква-ква, и Петербург – ничей не друг!

230. Человеки слишком часто вопиют безответно: «За что, Боже?» и «Почему, Господи?», так часто, что ныне Богу, например, отказано в значении морального авторитета, то есть, Сотворение мира – «допустим», Сын – Спаситель – тоже «возможно», но не учи нас, как нам жить всё остальное время, Ты – глухой, равнодушный, безжалостный!

231. При тирании отчизна от порядочных граждан будто прячется, а держава, наоборот, колесом на них накатывает, нагло и незапятнанно.

232. Подслушано: он умер от самого банального русского сердца.

233. Встретил балет – растли балет, и ты безусловно сыщешь для себя славное наименование растлителя балета.

234. Не искусаешь своевременно искусство – оно само тебя своевременно и современно искусает.

235. Может ли твоя скульптура быть хороша, когда она ещё не достаточный хроникёр безобразного?!

236. Помереть, как и жил, то есть – худородно, тщетно, безынтересно, беспрекословно.

237. Вряд ли с этим миром возможно сойтись в попытках друг на друга оголтело взирать исключительно на трезвую голову.

238. Так укрепи свой дом мизантропа, чтобы он был неприступен для нашествия беспощадных орд альтруистов!

239. Всякая диктатура благоволит к аэродромам и боеприпасам, но тяготится амбулаториями и богадельнями.

240. Мир переменится, когда в него безусловно проникнет и в нём утвердится пресловутая, потребительская психология пенсионера.

241. Чем ещё, как ни половодьем искусств оправдывать бремя суток и минут, ниспосланных тебе в ощущения в начале лет твоих, человек?!

242. Эстетику вкруг пальца не обведёшь, тогда как этика сама обманываться рада.

243. Несмотря на многовековую историю развития астрономии и несколько более короткую историю космонавтики, всё же нет полной уверенности, что солнце, прилипшее к небосводу в нижней его трети, не есть детская аппликация из цветной бумаги, каковую недавно смастерили нерадивые руки двоечника.

244. На лестнице социопата ступени из непокорности.

245. Общество потребления тяготеет к диктатуре шницелей и отбивных.

246. Власть давит и довлеет, народ кряхтит и огрызается.

247. Живущий средь швейных игл или ядовитых гадов когда-нибудь об этом пожалеет.

248. А розгам-то за что такое наказание – погибать, исхлестывая голые жопы вопиющих человеков?!

249. Ещё раз: самый значительный человек не стоит потраченных на него розог и приуроченных к нему негодований!

250. Если даже и русским рождён, из этого ещё вовсе не следует, что не помрёшь когда-то старым евреем.

251. В поликлинике: есть узкие, как глаза киргиза, специалисты, и над ними всеми терапевт – суммарный врач.

252. Господу нашему, погрязшему в мире и вне мира, ныне явно не время до его семи миллиардов земных военнопленных.

253. Библейские тома достаточно массивны, чтоб ушибить ими страждущего, но всё ж недостаточно весомы, чтоб убедить скептика.

254. Да пребудет со скептиком покой, земной и небесный, да обойдёт его стороною война глаголов и поводов! Концепций и догм. Кондиций и кастаньет.

255. Оторопь иногда берёт и другие оторопи произвольно насаждающего.

256. Чего доброго, ещё налгу вам до синяков и накостыляю с три короба!

257. С кем мы – с мракобесием или с цивилизацией? И снова скажу вам: да, с мракобесием мы, с мракобесием! И тьфу на все ваши хвалёные цивилизации и миропорядки!

258. Весь в меткострельных ранах и с незаживающим dеj? vu.

259. Всё в этом мире настолько серьёзно!.. Из отживших кто-то едва ль воспротивится, чтоб последним вздохом его был изрядный глоток веселящего газа.

260. И ведь в гроб спокойно не ляжешь, покуда не оставишь на теле земли достаточно физических знаков в подтверждение душевного своего вероломства.

261. По меркам Голливуда конец света гораздо выигрышнее сотворения мира. Первый душераздирающ, последнее же душещипательно.

262. Волга так долго впадала в Каспийское море, что отчего б не начать ей понемногу впадать в Бискайский залив?!

267. Малые народы – большие фанаберии. Большие народы – Бога беспрестанная чесотка.

268. Комедию разыграть на подмостках пред глазеющей массой – всё равно, что малоприличной прилюдно предаться мастурбации смехом.