БЕС ПАНИКИ. Краткий путеводитель по мне, если в вашей Вселенной обрушилась сеть

микроглава 2 «Нюхни дымку!» (мемуары Ч. Плаща)

Не буду лгать, что меня обуревали дурные предчувствия: никаких внутренних голосов. Старушки в лохмотьях тоже не бросались с невнятными предостережениями под копыта коня. Я твёрдо знал, что скафандр мой дорогой, отец опытный и две этих аксиомы являются солидным базисом успеха.

Потому, напевая что-то идиотско-оптимистичное («…Тесный кубрик звездолёта, мы – десант, а не пехота…»), я бодро зашагал к традиционно неровной линии ульев. Смеркалось, +25'С, я – в костюме, а под ним ещё джинсы, футболка, сапоги резиновые… тепло.

Тут моя поступь покорителя была прервана кратким сообщением отца:

– Дымарь не разожжён!

Тени попытались удлиниться, но у папы нашлись спички и дымомёт зажгли.

– Раздуй!

Я наклонился и подул через лицевую сетку. Результат превзошёл самые смелые ожидания – от жара на сетке появилась оплавленная дыра аж в пять сантиметров. Двадцать долларов за капюшон пшикнули, а притаившиеся в ульях пчёлы облизнули жала. Потенциальный мёд дорожал и попахивал пчелиным ядом.

– Что же, Вы, Папа!

Сказал я кротко и пошёл сто метров до дома в том же скафандре искать водопроводный скотч – клеить пробоину. Дома мне не указали на моё слабоумие и отвагу, но посмотрели с жалостью.

На обратном пути, издали увидев дымок разожжённого по всем пчеловодческим канонам дымаря, и подойдя поближе, углядел и отца с таким же проплавленным отверстием на сетке маски (поменьше, но всё равно – ещё минус двадцать долларов).

Сходил ещё раз, обливаясь потом, за скотчем. Заклеил ему.

– Три качка дымокура и они забьются в угол,

бодро заявил батя и мы пошли к первому улью.

Наверное, жужики были ошарашены такой наглостью. В первом улье они безропотно снесли вторжение со стамеской, и мы смогли убедиться, что в магазине мёда нет.

Бодро вернув улеёк в исходное состояние и даже не сопровождаемые пчёлами-защитницами, мы сняли крышку со второго улья.

Там мёд был. И пчёлы были готовы. Наверное, они сидели в окопах, как тот засадный полк на Куликовом поле. Они ломанулись на нас едва мы стали отковыривать первую полную рамку. Их было офигеть как много! Периодически пчелогады собирались в кучку и с молодецким хаканьем бились о меня все вместе. Это не считая сотни одновременно сидящих на всех моих частях инсектоидов – жужжащих и периодически делающих жопками характерные движения. Костюм держал.

Пока.

И тут, я неудачно раздавил пару тварюшек, а запах пчелиного пюре, чтобы вы знали, раздражает их донельзя.

И теперь пчёлы реально разозлились.

И стало их много.

Сколько? Думаю, здесь были все. Все восемь тысяч пчёл среднестатистического улья. И – экспедиционные корпуса из соседних.

Видели ли вы фашистских стервятников в небе 22 июня в четыре утра?! Я – нет, но я видел атакующий рой и он летел на меня раскалённой снежной лавиной. Это была психологическая атака в натуре – ни одна пчела не пробила скафандр, но я взмок от страха и дрожал, не смотря на духоту.

Одна мааааленькая дырочка и мне конец.

На папу пчёлы не так лезли – на нём яда не было, но и дыма от него я не получал. Три качка были уже сделаны, больше дымить он отказывался, «а то пчёлкам плохо будет».

В этот момент одна пчела всё-таки пробилась сквозь заклеенное отверстие в сетке отца, ужалила и тут… тут он сделал загадочное – он постарался снять маску. Вынуть пчелу.

Душой я его понимаю – пчела на глазу требует внимания, но не под массированной же атакой!

Короче, он получил 10 – 12 ужалов туда же и вышел из игры в направлении дома.

И я остался один.

И озверевшие пчёлы. И незакрытый улей.

И единственное понятное указание отца:

«Отдирай, вынимай-складывай и закрывай».

микроглава 3 «Побег из Жууженка» (Кинг С., заметки на полях сражений)

Ну, что сказать… смеркалось.

Пока что сапиенсы проигрывали жужжатым по очкам. Пчёл становилось всё больше на мне и вокруг меня и это в десяти метрах от открытого улья. Рядом же с ним было совсем тесновато в воздухе.

Да. Время работало на хитин. В конце концов, либо пчёлы найдут дыру, либо оторвут скотч на пробоине маски, либо ополчение жалоносцев повалит меня и затопчет. В воздухе реально темнело и жужжало. И улей надо как-то закрыть… И мёд в оставшихся восемнадцати домиках…

«Господа, надо же что-то делать!» (С)

Привычная магическая формула не помогла, и, для начала, я решил применить известный в природе метод «сброс со следа», ломанувшись в кусты, окружавшие поляну, рассчитывая, что пчёлы заплутают по дороге.

Результат был противоречивым. Вокруг меня жжж поубавилось, но лес наполнился отставшими мстителями, а бег по резко пересечённой местности в полном доспехе добавил к аритмии ужаса ещё и одышку усталости.

Меняем тактику!

Пыхтя паровозом, я вырвался из леса на оперативный простор поляны и понёсся к калитке участка мимо всё так же открытого улья. Тот встретил меня радостным жжж и новые толпы потянулись за мной. Я влетел в калитку, попытался её закрыть, назвал себя идиотом и потрусил рысцой к дальнестоящей в углу участка бане.

Понимаете, у меня не было морального права привести за собой в дом к семье толпу этих убийц. Поэтому и бегал по дальним двадцати соткам среди сосен. А баня была закрыта.

Этот танец с бубном (баня-участок-калитка-пасека-кусты-лес-кусты-пасека-калитка-участок-баня) я повторил раза три, то есть, в общей сложности, пробежал больше километра – просто не было идей, что делать. Килограмма два моих когда-то мышц как ни бывало.

Прошло пол часа, но пчёл сорок надо мной вилось и ползало по мне отнюдь не мирно.

Ок. Будем пчёл давить. И я начал давить пчёл на себе.

Должны же они были когда-то кончиться!?

Ещё через двадцать минут сложилась патовая ситуация – давил я насекомых ровно столько, сколько прилетало от пасеки (за пятьдесят метров!) и явно терял время (но штук двести раздавил на себе точно). Запах яда на мне становился ощутим уже не только пчёлами.

Как уже написал – смеркалось и, походу, при таком тренде рассвета могло и не наступить.

Что ж… продолжаем – «Беги, Форрест, беги!!!» (С)

Микроглава 4 «По дымному следу» (из воспоминаний б. Махно)