Андрей (грозно):
Молчи, холоп!
Позвать сюда Анбала!
Сейчас узнаем сколько многоводна
Река течет из винных погребов…
А мнится мне, пошире будет Клязьмы
(Прокопий уходит за Анбалом)
Улита (Андрею):
Не гневайся!
И разве ты, бывало,
Не пировал с дружиною своею,
И словно равный брат им и хозяин
Не сиживал за дружеским столом?
Войдет в лета, объявятся заботы,
Жена друзей и братину заменит,
А ты под старость нянчить будешь внуков
И все пойдет законным чередом.
Андрей:
Не молод уж!
Со мною не ровняй ты,
Когда бы ум был нынешний, да прежде,
Не ниже бы царьградского престола
Сидел бы василевсом на Руси!
Улита:
Зачем?
Андрей:
Затем, чтоб Русь цвела и крепла,
И преклонялись дикие народы
И варвары степные, и латины
Перед моей великою державой!
А нынче что?
Как будто бы в покое
Живем теперь и славе, и в довольстве
А все еще волнуются пределы,
Возьми хотя булгар и черемису,
И нет житья покойного повсюду —
На юге от набегов половецких,
И сами Мономаховичи тоже
Грызутся, как собаки в подворотне,
Ольговичам на радость и потеху!
Кому же я оставлю дело жизни,
Всей жизни, Уля, злой и многотрудной,
Забывшим веру бражникам развратным?
(Входят Прокопий и Анбал)
Андрей:
Ага, явился!
Что же скажешь, ключник,
В свое ты оправдание сегодня?
Анбал:
Виновен, князь!
Безвинно, а виновен,
Не доглядел.
Весь день кручусь в заботах,
Сморило малость ночью, я не слышал
У младших гридней шуму никакого,
А девок и в глаза я не видал!
Прокопий (желая перевести разговор):
Мой господин!
Андрей:
Тебе чего, Прокопий?
Ты этой ночью был, кажись, при мне.
Прокопий:
Я не о том.
Когда сейчас с Анбалом
Мы вместе поднимались на крыльцо,
Какой-то жид, оборванный и грязный,
К нам подошел и в ноги повалился.
И говорит, что хочет видеть князя,
Служить ему, великому владыке,
Зело усердно, преданно и верно,
По вотчинам далеким, дескать, слава
Идет о князе добрая давно,
Что много удивлен и обнадежен
Богатством и величием соборным,
Ходил он в Богородичную церковь,
Другие храмы видел и строенья,
И хочет он всей верою и правдой
Великой послужить твоей державе,