И веру христианскую принять!
Андрей:
Ну, старый лис?
От логова уводишь?
На этот раз, запомни, не удастся
Тебе покрыть друзей своих.
Прокопий:
Да разве..
Андрей:
Гнать от крыльца жидовина!
А впрочем,
Пускай войдет, мне преданные слуги
Нужны всечасно.
Кличь его Козьма!
Пусть слышит он и пусть запоминает,
Что мы закон блюдем по-христиански,
Что нету места блудням вавилонским
В моем дворце, не жалуем и пьянства,
От коего все зло в миру творится!
(Кузьма выходит и через минуту возвращается с гостем. Тот падает в ноги собравшимся. Анбал в это время прячется за спину Прокопия, поближе к Улите)
Встань, странник, слышишь?
Занят я покуда,
С тобой ужо потом мы перемолвим.
Как величать?
Ефрем:
Ефрем, сын Моисеев,
А в Киеве отец зовется Мойзой —
Известный там в округе человек.
Андрей:
Вот и земляк, Козьма, тебе в подмогу.
Знавал его?
Кузьма:
Да что-то не упомню.
Андрей:
На этот раз грехи твои прощаю,
А то ведь скажут будто лют с рабами
Великий князь.
Кузьма:
Сослать вели, кормилец!
Мой грех!
Андрей (не обращая, внимания указывает на Ефрема):
Да поднимите же его!
(Кузьма и Прокопий поднимают Ефрема и отводят в сторону)
А ясин где?
(Медленно поворачивает голову и замечает Анбала)
Чего там схоронился?
Умей ответ держать, как подобает.
И впредь передо мною не юли.
Анбал:
Прости, раба!
Андрей:
Ответь сперва, не ты ли
Выводишь баб на игрища ночные
И погреба хмельные отпираешь
В любое время, в вечеру и в утро,
По первому желанию и знаку —
Мои, холоп лукавый, погреба?!
И не с твоей руки ли, перепившись,
Они снопами валятся под лавки? —
Я знаю все! —
И с рожами хмельными
Утрами хмуро бродят по двору,
Когда их князь случается в отъезде?
Анбал:
Вели казнить!
Андрей:
Казнить тебя не буду
На этот раз.