Время шакалов

Покупая продукты по заказу матери и в небольших количествах, Михаил обратил внимание, что цена многих товаров здесь была выше, чем в Москве, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Мать пояснила ему, что большинство товаров здесь реализуется через местную потребительскую кооперацию, которая свои товары продает с наценкой около 25% к розничным государственным ценам. Но в магазинах бывают и товары по государственным ценам, только их надо застать, потому что большинство жителей стремятся купить именно по государственным ценам, а не потребительским.

Так, сельские жители, которые кормят горожан, сами приобретают продукты питания, в основном, по повышенным ценам через кооперацию. Такая же ситуация была и с промышленными товарами, но заработки сельчан вполне компенсировали их неравенство с горожанами относительно цен на потребительские товары и продукты.

Дело в том, что в стране СССР все годы его существования проводилась политика единых цен для всех регионов и республик страны, с небольшими наценочными коэффициентами для отдаленных районов Дальнего Востока и Крайнего Севера, где применялись наценочные коэффициенты и для зарплаты всех категорий работающих.

Поэтому, все работающие были в равных условиях, кроме сельских жителей, где единственный магазин на деревню принадлежал потребительской кооперации и, соответственно, торговал по ценам этой кооперации.

Михаил, не обращая внимания на цены покупал продукты потребительской кооперации, чем вызывал неудовольствие экономной матери. Она привыкла жить долгие годы, после смерти мужа, на небольшую зарплату бухгалтера автобазы, куда перешла из кооперации, и где работал шофером отец Михаила, до нелепой гибели, врезавшись на своей легковой машине в трактор, который управлялся пьяным трактористом.

В итоге, мать стала сама ходить в магазин до конца пребывания Михаила на родине, к которой, впрочем, он не испытывал особенной привязанности, считая себя москвичом.

Вечерами Михаил ходил в новый кинотеатр, который построили после его отъезда на учебу, неподалеку от старого кино, куда он бегал мальчишкой и подростком в воскресенье на детские и юношеские фильмы.

Посещение кино оставалось традицией посельчан на протяжении многих лет. Телевизоры были в каждом доме и квартире, но ТВ ещё не застило свет в окошке и не стало единственным средством досуга людей здесь в поселке, а потому, большинство жителей регулярно ходили в кино на все новые фильмы.

Особенным успехом пользовались индийские фильмы с песнями и плясками и всегда благополучным завершением мелодрамы для её участников. Такой фильм шел два – три дня или больше, пока все желающие не посмотрят его. Сеансов было три: в пять, семь и девять часов вечера. На пятичасовой сеанс ходили подростки и пожилые, на семь часов – молодежь, а на девять часов, в основном, семейные пары.

Перед каждым сеансом площадь перед кинотеатром заполнялась людьми, прогуливающимися в парке и угощавшимися мороженым и лимонадом, которые продавались в двух киосках, а после сеанса зрители не торопясь расходились в разные стороны, иногда обсуждая с попутчиками – соседями просмотренный фильм.

Но ТВ сериалы уже отвлекали часть сельчан от посещения кино: в восьмом часу, обычно, начиналась очередная серия, а поэтому, и на семь и на девять часов нельзя было сходить в кино, не пропустив сериал. Так ТВ, постепенно отучало людей от кино, рассаживая их по диванам в домах и квартирах перед экранами телевизоров.

Во время отпуска Михаила, сериалов на ТВ не наблюдалось и в теплые летние вечера, народ, как и прежде, во времена его юности, толпился вечерами у кинотеатра, а молодежь в субботний вечер, выйдя из кино, устремлялась в парк на танцплощадку, где местный ансамбль играл и пел модные песни.

Михаил зашел как-то вечером на танцплощадку, постоял в сторонке и убедившись, что он практически единственный здесь взрослый среди подростков, и юных пар, потихоньку ретировался с этого места развлечений юных сельчан.

Иногда, прогуливаясь перед кино, Михаил встречал своих одноклассников и знакомых с которыми вступал в короткие беседы о житье – бытье здесь и у него в Москве. Оказалось, что местная жизнь сельчан более насыщена, чем у него в Москве различными мероприятиями: кино, клуб, стадион и гости.

В новом кино, как называли сельчане кинотеатр, был просторный зал с большим экраном и можно было, удобно расположившись, посмотреть фильм не одному у экрана телевизора, а среди сельчан, многих из которых он помнил в лицо, позабыв их имена и обстоятельства знакомства, кроме, конечно, одноклассников, оставшихся жить в поселке после окончания школы.

Михаил зашел, однажды, в гости к однокласснику, по его приглашению, и это посещение вызвало смутное ощущение неполноценности его собственной жизни в Москве.

Одноклассник по имени Сергей, жил в просторном доме – особняке, построенном с помощью родителей собственными силами. В усадьбу входили: баня, сарай с мастерской и гараж, выходивший воротами на улицу, в котором стоял автомобиль «Жигули». В особняке из четырех комнат, кухни, подсобного помещения с подвалом и обширной веранды проживала семья Сергея, включавшая жену и двух мальчиков погодков: пяти и шести лет. Жена Сергея работала учительницей, окончив педагогический институт, а сам Сергей не имел никакого образования, кроме школы, и работал слесарем – ремонтником на автобазе, где когда-то работал шофером и отец Михаила.

Пригласив Михаила в гости, Сергей истопил баню, в которой они с удовольствием попарились, хотя с непривычки, Михаил потом долго не мог отдышаться от жару, постоянно покрываясь потом и вытираясь полотенцем на веранде, где жена Сергея приготовила обширный и вкусный ужин.

Угостившись и попивая холодный домашний квас, Михаил вкратце рассказал о своей жизни в Москве и из его рассказа, без опущенных им деталей, получалось, что он живет благополучно, достигнув больших успехов и в работе и в её оплате.

Сергей же, неторопливо, как и принято здесь в поселке, рассказал, что не захотел никуда поступать учиться, отслужил армию, где получил специальность водителя машины пехоты – БМП и, вернувшись в поселок, стал работать автослесарем: это спокойнее, чем шоферская жизнь, а оплачивается почти одинаково, если работать с головой и не выпивать – это главное условие благополучной сельской жизни.

Жена Сергея поставила, конечно, на стол бутылку водки, но Михаил отказался, объяснив причину, а Сергей, выпив пару рюмок, не проявил дальнейшего интереса к водке и тоже перешел на квас.

Жена Сергея – спокойная и доброжелательная женщина неброской русской красоты, вышла с веранды, чтобы не мешать разговору мужчин, и занималась во дворе с детьми, которые возились на асфальте с машинками, как в детстве и Михаил, сопровождая свои игры громкими спорами.

Глядя на эту спокойную и сплоченную семью, живущую обычной и вполне обеспеченной жизнью, Михаил особенно остро ощущал бестолковость и пустоту своей московской жизни в погоне за успехом и мещанской зажиточностью.

– Что толку в моих продвижениях по службе и зарплате, если нет семьи, нет друзей и нет даже увлеченности работой – как пишут в книгах об ученых, художниках и людях редких и отважных профессий, например, летчиках, – думал Михаил, вытирая пот, выступающий после бани и холодного кваса и глядя на жену Сергея, играющую с детьми под окнами веранды.

Сергей сидел, развалившись на диване, и было видно по всему, что он вполне доволен жизнью, которая ему удалась без погони за образованием и должностями, здесь, на родине среди знакомых спокойных и благожелательных односельчан.

Разговор однокашников, незаметно и как всегда, перешел на политику. Весной этого года к власти в стране пришел молодой и энергичный генсек Горбачев и, первым делом, ограничил продажу водки.

Сергей был малопьющий, но теперь, при всяком удобном случае, покупал водку и складывал бутылки в подвале, похвалившись перед Михаилом, что накопил уже два ящика этого русского напитка.

Михаил, как всякий непьющий, уже давно нашел аргументы в свое оправдание трезвости перед застольными компаниями и объяснил Сергею, что никаких традиций употребления водки среди русских не было и этот напиток стал распространяться в стране при царе Петре 1, который сам беспробудно пьянствовал и приучал к пьянству своё окружение, а через них и прочий люд – вот откуда пошло пьянство на Руси и правильно сделал Горбачев, что ограничил продажу водки.

–Может оно и правильно, только мужики на работе стали подолгу отлучаться, чтобы, постояв в очереди у магазина, взять две бутылки водки, что продают в одни руки – они стоят в очередях и их работа тоже стоит.

Горбачева у нас зовут «Меченым» из-за родимого пятна на лбу. Бабки говорят, что Антихрист пришел и отметина на лбу – это черт копытом ударил, а мужики толкуют между собой, что не с того конца взялся Меченый управлять страной: царь Николашка в Империалистическую войну тоже ввёл сухой закон и страна развалилась: как бы сейчас такого не случилось.

Меченый из комсомола пролез в партию и добрался до власти, а сам никогда реальным делом не занимался. Ты, Михаил тоже в школе комсомолом правил и знаешь, что там одни проходимцы сейчас собрались.

– Нет, нет – я не согласен с тобой, – возразил Михаил, – Горбачев молод и энергичен, встряхнет страну после правления стариков, и мы все станем жить ещё лучше, чем прежде. Стране нужны перемены, как говорит Горбачев, ускорение, чтобы двигаться вперед, да и сам Горбачев начинал работать не в комсомоле, а на комбайне в колхозе и даже орденом был н6агражден за эту работу, – закончил Михаил, вспоминая, что он тоже, как и Горбачев, поступил в институт через комсомол.

– Брось ты о работе Меченого говорить, – возбудился Сергей, – знаем мы, как он орден получил: папа – председатель, похлопотал, чтобы сынку за месяц работы помощником комбайнера дали орден.

Он же со Ставрополья, здесь неподалеку, потому люди и знают этого Меченого, как пройдоху и подхалима и знают, как он лез наверх и как пролез к власти в Москве. Человек, который никогда не занимался реальным делом, не сможет, при всём своём желании, стать хорошим руководителем, потому что опыт работы на производстве нельзя заменить ничем: ни учебой, ни прилежанием.

Возьми, например, русских царей или зарубежных – ведь никчемные людишки, а отсутствие опыта заменяли самодурством или безумными идеями, как тот царь Петр 1.

У нас, при Советской власти, только Ленин и Сталин справлялись с управление государством, а после них, начиная с Хрущева, какие-то идиоты у власти: сплошные метания и шараханья в разные стороны, потому что не понимают они, что и как надо делать, чтобы жизнь людей налаживалась и государство крепло.

Вот и Меченый начал борьбу с алкоголем, а надо бы начать бороться с уравниловкой в оплате труда – я слесарь высшего разряда, но получаю зарплату немного выше, чем выпускник ПТУ, который ещё ничего не умеет. Надо платить за сделанное, а не за должность и стаж работы и без всяких ограничений в зарплате, тогда будет интерес сделать больше и лучше.

Старики говорят, что так было перед войной и сразу после войны, потом, при Хрущеве, стали платить за должность и корочки о квалификации, а если где и оставалась сдельная оплата, то если сделал много и хорошо, зарплата ограничивается, чтобы хороший работник не получал много больше, чем плохой и никудышный. Вот многие и стали работать спустя рукава.

Я тоже могу сделать, например, работу за день, но делаю три дня, потому что больше мне всё равно не заплатят. Нет, не понимает Меченый, проблем простых работяг, на которых и держится вся страна.

Убери половину начальников – никто и не заметит, а убери слесарей и токарей половину и страна остановится: ничего не будет, всё поломается. – так я думаю о нынешнем положении дел в стране, – закончил Сергей и, с расстройства от сказанного, налил себе ещё одну рюмку водки и выпил поморщившись: не то от водки, не то от сказанного.

Михаил хотел сказать Сергею, что и у них в науке, оплата идет тоже от должности и ученой степени и совсем не зависит от дела, но передумал: тогда придется объяснять чем и как он занимается и кому это его занятие нужно, а он и сам представлял это достаточно смутно, пребывая, однако, в полной уверенности нужности и необходимости своего дела.

На расспросы Сергея он давал уклончивые ответы о своей работе и семье, без подробностей, сказав, что женат и есть ребенок, но умолчав, что этот ребенок достался ему в приданое от жены – вернее, от её веселого времяпровождения до него.

И про квартиру он сказал, что получена от работы, не уточняя, что получена она была ещё его тестем, а от него досталась дочери, явившись, фактически, приданым, из-за которого он и женился на Сане. Когда, в разговоре, Михаил назвал имя своей жены, Сергей удивленно вскинул брови, но промолчал.

Потом начались воспоминания об их далеких уже школьных годах и, проговорив до позднего вечера, Михаил попрощался с одноклассником и пошел домой, чтобы никогда больше не посетить гостеприимного хозяина этой усадьбы, где мирно и ладно проживала обыкновенная семья.

Это было на закате советской эпохи, о котором ещё никто не знал, но мудрые сельские жители с тревогой наблюдали за первыми действиями нового руководителя страны – Мишки Меченого, оказавшегося, в итоге, полным негодяем и предателем этих простых людей.

Незаметно, отпуск подошел к концу и последний вечер перед отъездом Михаил провел вместе с матерью. Мать, наслушавшись его рассказов об успехах в Москве, смирилась со своим одиночеством, уже не надеясь пожить вместе с сыном, но желая ему хороших семейных отношений со снохой Саной, которую она так никогда и не увидит.

Может быть, надеялась она, появятся внуки, и когда подрастут немного, они будут приезжать к ней на лето в гости, освободив родителей от их важных дел московской жизни.

Насчет своих пожеланий о внуках она опасалась расстраивать сына, но сказала ему, что одной ей уже надоело сидеть дома и она, по-видимому, опять пойдет работать, чтобы быть при людях: вот если бы внук был, то она охотно посидела бы с ним, что в Москве, что здесь в поселке, добавила мать.

Михаил, сделав вид, что намека не понял, одобрил желание матери ещё немного поработать, а он потом, когда ещё больше укрепится в Москве, обязательно возьмёт мать к себе, в новую квартиру, которую он непременно получит, став настоящим ученым, когда сделает и защитит диссертацию.

Мать как бы поверила сыну и весь вечер они провели в разговорах, вспоминая отца и то время, когда Миша жил и учился здесь в поселке.